Нолан выступает вперед и поскальзывается в луже крови. Накаленный от напряжения воздух оглашают сдавленные ругательства: Нолан вытирает чистейшие прежде адидасы о траву. На полянке становится людно: за футболистами подтягиваются их одноклассники.
– Ха-ха, очень смешно! – без тени веселья восклицает Нолан, внимательно оглядывая скользкую землю. – Вы нас уделали. Прикольнулись, а теперь хватит.
Собравшиеся перешептываются, хотя Нолану никто не отвечает. А у парня в глазах вспыхивает что-то дикое.
– Эй вы, сволочи, я не шучу! Прикол окончен, убирайте дерьмо! – Никто не реагирует, и Нолан меняет тактику. Растянув губы в самой обворожительной улыбке, он подкатывает к Саванне. – Что случилось? Кто тебя так?
Она мигом глотает наживку.
– Я увидела костер и решила, что кто-то устроил вечеринку поспокойнее. Кровь я заметила слишком поздно. – Саванна осторожно прижимает к груди поврежденную руку.
– Что-нибудь еще видела?
К моему удивлению, Саванна кивает.
– Да, убегающего.
На меня накатывает облегчение.
– Это кто-то из школы?
Если здесь замешана Кровавая Ведьма (если на полянке побывала именно она), то она явно не задержалась бы настолько, чтобы попасть на глаза регуляру. Значит, это прикол регуляра. Очень жестокий и очень гадкий.
Но Саванна качает головой, разрушая мою уверенность.
Нолан обходит собравшихся, двигаясь по краям горящего пентакля.
– Ну, придурки, кто из вас пытался испортить мне праздник? – Он останавливается напротив Эвана, который пришел на вечеринку в черном худи, а глаза подвел еще гуще, чем днем. – Похоже, ведьма найдена. Устроим казнь через повешение?
Товарищи по команде Нолана гогочут, а я аж вздрагиваю от его последних слов. От их значения. Во время охоты на ведьм в Салеме Стихийники не пострадали, зато погибли Заклинательницы и обвиненные в колдовстве регуляры. От грубой улыбки Нолана хочется кому-нибудь врезать. Желательно ему самому.
Джемма бочком подходит ко мне и корчит рожицу.
– Поверить не могу, что пять минут назад я целовалась с этим уродом.
– Летнему роману конец, – резюмирую я, виновато на нее взглянув.
Нолан надвигается на Эвана и оценивающе на него смотрит.
– Ну? Нет заклинания, которое сделает тебя невидимым?
– Отвали, Эбботт! Я же ни при чем! – Эван отталкивает Нолана и вырывается из кольца футболистов, смыкающегося вокруг него.
Нолан переводит взгляд на товарищей по команде и ухмыляется.
– Сперва убери за собой.
– Отвали! – Благодаря отблескам огня лицо Эвана озаряется странным сиянием. Вэлк сжимает руки в кулаки, словно он готов к драке. Будто только и ждал повода.
Хорошего финала у истории не предвидится. Нужно отсюда сматываться. Сию секунду. «Черт тебя дери, Джемма! Где ты?» Я выбираюсь из толпы и застаю ее заканчивающей разговор по телефону.
– Нам пора ехать. – Я тянусь к ее руке, но Джемма резко прикрывает рот ладонью: до нас доносится смачный звук. Хрясть! Чей-то кулак явно врезался кому-то в лицо.
Когда я оборачиваюсь, Нолан отшатывается к дереву, касаясь своих губ. Пальцы у него испачканы в крови. Он рвется вперед и хватает Эвана за пояс.
Маша кулаками, мальчишки валятся на землю – сверху то Нолан, то Эван. В потасовку ввязывается половина футболистов: кто разнимает драчунов, кто сам поддает им. По небольшому склону они катятся в нашу сторону, прямо к горящему…
– Не подпускайте их к огню! – Бросаюсь к пентаклю, расталкивая остолбеневших наблюдателей, и ну давай пинками засыпать огонь рыхлой землей.
Вероника опускается на колени рядом со мной, гасит пламя свитером, но алые языки исчезают слишком быстро. Я обжигаю ее недовольным взглядом. Если она не боится, что нас накажет верховная жрица, даже если уверена, что об инциденте не узнает ковен, эта полянка кишмя кишит регулярами. Кто-нибудь заметит, что Вероника борется с пламенем с помощью магии, и тогда могут повториться печальнейшие события в истории нашего города. Возможно, охота на ведьм – дело прошлое, однако воскрешать тот давний случай не хочется.
На помощь нам бросается Джемма, но пламя не сдается. Нолан с Эваном катятся прямо в огонь. Если на них загорится одежда, станет в миллион раз хуже. Кто-то врезается в меня и сбивает с ног. Я падаю ничком – магическая сила «включается» сама собой, готовая защитить от ожогов. Готовая выдать многовековую тайну.
Чьи-то руки хватают меня за плечи, обвивают талию. Мне помогают выпрямиться, и магия отступает. Почувствовав, что могу стоять, оборачиваюсь и обнимаю своего спасителя. Он и впрямь спас меня и ковен – помог сохранить секрет.
Я отстраняюсь, чтобы увидеть его лицо.
– Бентон! – Краска, залившая ему щеки, вынуждает меня отступить еще дальше. Только отшила его, а сейчас обняла: наверное, получилось слишком быстро. – Спасибо тебе!
Бентон, до сих пор красный от смущения, стискивает свой затылок.
– Да без проблем! Это минимум, что я мог сделать после всего… Ну… ты понимаешь.
– Нет, серьезно, спасибо тебе. Здесь чуть… – Для меня здесь чуть конец света не наступил. – Спасибо, Бентон! – Поворачиваюсь к огню, но моя помощь уже не нужна: кто-то из ребят притащил кег с пивом и заливает пламя.
– Говорю же, без проблем. – Бентон мельком смотрит на мертвого зверька, свисающего с дерева, и морщится. – Ладно, еще увидимся, и я тебя опять поймаю.
Я улыбаюсь, хотя вряд ли тут была намеренная двусмысленность.
– Я припомню тебе обещание устроить бассейную вечеринку.
– Слово я сдержу только при условии, что ты принесешь тройные шоколадные брауни, которые пекла в прошлом году, – говорит Бентон, и я удивляюсь, что он все помнит.
Я соглашаюсь, Бентон машет мне рукой и возвращается к большому костру.
Едва он уходит, Джемма бросается ко мне и обнимает.
– Слава богу, Бентон оказался рядом!
– Да уж! – Я порывисто обнимаю ее в ответ, потом отпускаю.
Джемма смотрит вслед Бентону и мечтательно вздыхает.
– Вечер надо было провести с ним, а не с Ноланом. Бентон уже в моем вкусе.
– Я думала, он для тебя – пройденный этап. – Я обещала Бентону забыть нашу неловкую встречу, но допустить, чтобы Джемма обрекала себя на страдания… нет, такого тоже не хочется. Подруга пожимает плечами, а я киваю в сторону удаляющегося Бентона. – Ладно, пора сматывать удочки.
– Нужно подождать.
– Чего? С огнем ребята справились.
Джемма качает головой.
– Но Саванне нужен доктор, и я…
– Нет, Джемма, только не это! – Упрямый взгляд подруги подтверждает мои опасения: она уже вызвала скорую. – Фельдшеры и без нас справятся, – вздыхаю я. – Поехали отсюда! Ты ведь не хочешь, чтобы твои родители узнали, что ты пила.
В ответ Джемма улыбается и качает головой.
Не успеваем мы сделать шаг, как раздается вой сирен, а среди деревьев начинают мелькать полицейские мигалки.
Фельдшеры заворачивают Саванну в пледы и усаживают в машину, мигалки превращают лес в калейдоскоп танцующих теней. Мы с Джеммой стоим, прижавшись друг к другу, а на полянке суетятся полицейские. Они опрашивают наших однокашников, отправляют их по домам, изымают ключи от автомобиля у любого, кто кажется им хоть слегка навеселе, многих заставляют звонить родителям и просить, чтобы те заехали сюда за своими захмелевшими отпрысками.
Ко мне направляется Вероника: бравада выветрилась, от самодовольной улыбки не осталось и следа.
– Мы можем поговорить?
Джемма бросает на меня пристальный взгляд, я киваю, и она отходит в сторону. Вероника прислоняется к дереву неподалеку от меня.
– Лихо, да?
К нам приближается полицейский, и я уклончиво хмыкаю, но едва он минует нас, страх снова начинает бить фонтаном, обуздать который я не в силах.
– Думаешь, она нашла нас? – спрашиваю я еле слышным дрожащим голосом, но Веронике известно, кто такая «она». Это Кровавая Ведьма из Нью-Йорка, которая подчинила себе мое тело и с помощью одной капли крови поставила меня на колени. – Нужно рассказать родителям.
– Нет. – Вероника крепко сжимает мои трясущиеся пальцы, и мне становится чуть ли не спокойно. – В Салеме Кровавых Ведьм нет. А это чей-то глупый прикол. Нам ничего не угрожает.
– Но ведь…
– Нет, Ханна, нет! – резко восклицает Вероника и отпускает мою руку. – Мы поклялись никому не рассказывать о случившемся в той поездке.
– Но если она здесь…
– Никаких если. Ее тут нет, а за содеянное в Нью-Йорке мы угодим прямо на Совет. Не ровен час, магической силы лишимся. – Мимо проходит второй полицейский, и Вероника замолкает. – Головой подумай.
– Что-то все равно нужно сообщить, – шепчу я, высматривая знакомых из Управления полиции Салема. – На службе мой папа услышит и про енота, и про пентакль.
– И что? Твоему отцу хватит ума сообразить, что это либо прикол, либо языческий ритуал. Так или иначе, мы и наш ковен здесь ни при чем. – Вероника вздыхает. – Я слишком усердно училась, чтобы пропустить выпускной. И от выступления не откажусь, даже если ты и боишься Кровавой Ведьмы, которая не знает, в каком штате мы живем.
Разве откажешь ей в логике? Неприятно признавать, но Вероника права.
– Ладно, – отвечаю я коротко. – До окончания выпускного о сегодняшнем я рассказывать не стану.
Веронике явно хочется возразить, но она лишь качает головой.
– Я собираюсь с Саванной в больницу. Ты как, ничего?
– Ага. – Перекатываюсь с пятки на носок, игнорируя жжение в глазах. – Давай, езжай. Ты ведь не можешь не поехать.
Вероника кусает нижнюю губу, и на миг мне кажется, что она что-то добавит. Но она снова качает головой и залезает в автомобиль скорой помощи.
Больно видеть ее такой. Уязвимой. Испуганной. Не пытающейся испортить мне жизнь. Куда легче справляться с бурлящими внутри эмоциями – болью от предательства, обидой, непроходящим влечением, – когда мы ругаемся.
– Ханна! – Ко мне подходит Джемма и сжимает в объятиях. – Ты в порядке?
– Буду в порядке. – Я согреваюсь ее теплом и смотрю, как уезжает скорая.