Таким образом, аффект у Спинозы представляет собой: 1) определенное состояние тела; 2) идею этого состояния, т. е. аффект затрагивает и тело, и ум.
Аффект есть такое состояние тела, которое увеличивает или уменьшает способность самого тела к действию (agendi potentia), благоприятствует ей или ограничивает ее. Но что означает способность тела к действию и как понимается само действие? Какова природа того совершенства, к которому может переходить или от которого может отступать человеческий ум?
7.3. Онтология действия
7.3.1. Бог философов и богословов
Спиноза обозначил терминами agere, actio, agendum способность той или иной природы быть адекватной причиной вытекающих из нее действий (III Опр. 1–2). Глагол agere и его производные наделены явно выраженными ценностными приоритетами и заключают в себе моральные коннотации. Например, в теореме 24 ч. IV agere выступает в единстве с такими понятиями, как virtus (добродетель), ratio (разум), собственная природа (natura propria), здесь даже говорится, что мы действуем (agimus) постольку, поскольку познаем, и т. д2.
Самое общее представление о характере действия в понимании Спинозы дает теорема 36 ч. I «Этики»: «Нет ничего, из природы чего не вытекало бы какого-либо следствия (effectus)»3. Способность вызывать определенные следствия, приводить к некоторым результатам, быть причиной каких-то событий можно считать проявлением активности природы, или формой ее действия. Характер действия заключается в его способности наделять те или иные сущие действительностью (существованием). В системе мира у Спинозы всякое действие следует, прежде всего, рассматривать в структуре каузальных связей или в пределах геометрической (логической) схемы – как причину (посылку, основание) или как следствие (результат, вывод). Тогда, действительно, любая частная природа (модус субстанции) предстанет перед нами как действующее начало, передающее конструктивную энергию от одного звена каузальной (логической) цепи к другой, и уже неважно, что сама эта единичная природа является результатом, или следствием (effectus) действия предшествующей ей природы и тоже зависима от некоторой внешней ей причины. Каузальная структура универсума и присущий ей дух геометрии наделяют каждую отдельную природу некоей мерой активности и, соответственно, действительности. Можно сказать, что натурфилософия, геометрия и логика у Спинозы выстраивают соразмерный себе порядок причин, где Бог как субстанция выступает в качестве первой посылки, или первичного основания дедуктивной модели бытия. Его можно считать Богом ученых.
Но для миропонимания Спинозы такого основания, или порядка вещей оказывается недостаточно. Подобного рода полновесный сциентистский, или секулярный сценарий не может наделить ту или иную единичную сущность, которая выражается в определении вещи (III 4), реальным существованием, иначе каждая вещь могла бы считаться причиной самой себя, поскольку существовала бы на основании собственного понятия. Как мы знаем, в системе мира у Спинозы геометрическое доказательство или логический вывод сами по себе не обладают метафизической мощью, способной придать их построениям, следствиям или выводам, вытекающим из посылок, необходимое им действительное бытие, или существование. Их принципиальная ограниченность состоит в том, что они не способны сделать важнейший шаг, или осуществить главное действие, наделяющее вещи реальностью, – перейти от сущности к существованию, преодолеть этот фундаментальный онтологический разрыв. То есть Бог ученых своими силами не может наделять вещи реальным существованием. Здесь необходим иной, метафизический или теологический инструментарий, или, точнее, необходимо вмешательство иного субъекта. Можно вспомнить, что для Спинозы основой существования ординарной вещи является не ее собственная природа (сущность), а порядок всей телесной природы, выстраивающийся в каузальную систему. Но сама она, в свою очередь, вытекает из необходимости божественной природы, и Бог составляет абсолютно первую, или производящую причину (causa efficiens) существования всего этого порядка причин (I 16 короля. 1 и 3). В этом случае геометрия, логика и натурфилософия Спинозы вынуждены прибегать к помощи тех дисциплин, которые могут обеспечить бытие вещей более надежной онтологической опорой. Для миропонимания Спинозы эта мера не была, как мы знаем, вынужденной, ведь идея живого Бога Авраама, Исаака и Иакова
была усвоена им из самого раннего детства и во времена его обучения в религиозной еврейской школе в Амстердаме. Можно предположить, что Бог философов явился ему тоже достаточно рано, после знакомства его с сочинениями средневековых еврейских мыслителей в той же школе, а потом – в колледже ван Эндена или в Лейденском университете, где он открывал для себя мир европейской философии.
Метафизика и теология Спинозы рисуют свой, отличный от ученого, образ Бога – Бога философов, или богословов, который служит фундаментальным основанием любой аксиоматической системы или первичной посылкой дедуктивного вывода и потому находится «по ту сторону геометрического метода»4. При таком допущении природа любой вещи будет заключать в себе возможность какого-либо действия лишь постольку, поскольку все существующее будет определенным образом выражать могущество Бога или представлять божественную природу (I 36), из которой, как мы знаем, вытекает бесконечное множество вещей бесконечно многими способами (I 16). Как утверждает Спиноза, названное могущество Бога актуализируется в его существовании и действиях, из которых, в свою очередь, берут начало действия отдельных модусов (вещей), выражающих Его могущество «известным и определенным образом» (III 6). Другими словами, все единичные вещи во всем их многообразии представляют собой манифестацию деятельных Божественных сил – Спиноза часто говорит о «силе» (vis) и мощи (potentia) Бога, составляющих опору бытия и существования вещей. Для Бога или природы их существование и действие совпадают (IV Предисловие). Спиноза акцентирует здесь внимание на том, что существование Бога (природы) является следствием присущей Ему внутренней силы, или необходимости, на основании которой утверждается Его собственное бытие, из которого следует и на котором держится бытие всех остальных вещей (II 45 схол.). Для всего существующего это означает: все есть действие и заключает в себе действие. Правда, как показывает анализ некоторых теорем «Этики», ее философская и теологическая стилистика часто не предполагает использование логического и каузального инструментария при истолковании перехода от субстанции к модусам, от уровня сущности – к существованию, от идеальной сущности вещей – к актуальной (I 15 схол., I 28 и др.). Часто Бог философов и богословов у Спинозы говорит о бытии своим, непривычным и неприемлемым для науки языком.
На этом основании в метафизике Спинозы можно выделить ряд тождественных или близких к понятию «действия» концептов, в том числе: могущество, сила, совершенство, реальность, действительность, стремление к сохранению своего бытия (или существования). Как мы увидим, все они не только так или иначе заполняют пространство этического дискурса, но и составляют его онтологический базис (см. гл. «О натурализме Спинозы»).
7.3.2. Познание как действие
В когнитивном плане главной действующей силой в универсуме становится бесконечный божественный ум, часть которого составляет разум человека (II 11 королл.). В теореме 3 ч. III в действие человеческого ума включается все то, что вытекает из природы ума и для чего он составляет ближайшую причину. Это в полной мере соответствует самому общему определению действия, приведенному нами выше (теорема 35 ч. I), но в данном случае речь идет об уме и о когнитивных реалиях философии Спинозы. Высшее или главное действие, или следствие деятельности ума, вытекающее из его природы и соответствующее его сущности, есть познавательная активность ума по третьему роду познания, ведущая к познанию Бога. Она выражается в понятии интеллектуальной любви к Богу (amor Dei intellectualis) и представляет собой действие ума, когда он «созерцает сам себя в сопровождении Бога как своей причины» (V 36).
Как можно заключить, в этом случае под действием Спиноза понимает способность человека к познанию (III 59). См. также: «Действуем же мы постольку, поскольку познаем» (IV 24). Однако в данном случае нам недостаточно будет ограничивать этот вид активности исключительно когнитивной сферой (как последовательностью идей в уме), поскольку, как мы знаем, любая деятельность интеллекта вызывает параллельную акцию в его протяженном контрагенте – в теле, другими словами, всякое состояние ума сопровождается соответствующим состоянием тела. Можно говорить о своеобразной автоматике взаимодействия модусов различных атрибутов субстанции. Поэтому способность ума к познанию (воображению) также выражает готовность его телесного коррелята к активному взаимодействию с миром – в теореме 12 ч. III представлена картина их взаимообразного влияния: когда ум воображает что-либо, увеличивающее способность нашего тела к действию, тело одновременно приходит в состояние, усиливающее способности ума к мышлению. Кроме того, различные аффекты могут по-разному влиять на активность человека, в частности, аффект радости увеличивает способность тела к действию или благоприятствует ей, а аффект печали, наоборот, приводит к противоположному результату (IV 41). Спиноза прямо говорит о пользе (терапевтическом эффекте) позитивных состояний, или аффектов ума, связанных с радостью, – они расширяют пространство общения тела с внешним миром, и благодаря им человеческое тело оказывается способным активнее воздействовать на другие тела и самому подвергаться их воздействию (IV 38).