– Нам нужно проверить все версии, – спокойно ответил Виктор.
Очень хотелось начать крутить в пальцах ладанку со святыней, но следователь сдержался. Не стоит так явно демонстрировать неуверенность.
Шеф откинулся в своем кресле, скрестил руки на груди и молча наблюдал.
– Ладно, – кивнула Анна, – подозрения обоснованны. Два некроманта в одном городе – действительно большая редкость, тут вы правы. Но это не я. Хотя и была неподалеку. Обе ночи я провела в Веселом квартале, точнее – в салоне мадам Илоны.
Шеф продолжал сидеть с каменным лицом, хотя в глазах забегали веселые чертики.
– В салоне? – уточнил Виктор. – Что вы там делали?
– Свою работу, – отрезала Анна.
Магичка ненадолго замолчала. Виктор не торопил ее – пусть. Все равно все слова придется перепроверять.
– У меня был пациент, – сообщила Анна. – Обгоревшая плясунья. Мое алиби – то, что девчонка еще жива. Площадь ожогов… вам это не интересно. Хотите, провожу вас к ней? Там еще ее приятель рядышком крутился, тоже меня видел. Если уж вас слова Евдокии не убеждают, может быть, циркачам поверите?
– Я с ними обязательно поговорю, – сказал Виктор, – но пока расскажите, пожалуйста, что вы видели?
– Пациентку и ее ожоги. У меня такое количество сил ушло на нее, что я не замечала ничего вокруг.
Виктор не фиксировал показания, только между строк заметок записал имена огненных танцоров, одновременно прикидывая, какие вопросы нужно будет им задать. Если все подтвердится, подозрения с Анны будут сняты. Но есть еще один способ это проверить. Безумный, опасный, на грани нарушения закона…
– Вы сможете допросить мертвеца?
– Что, простите? – Анна удивленно посмотрела на него. – Вы хотите поднять зомби? Так ни Веру, ни сторожа Юрку поднять невозможно, ритуальное убийство это исключает.
– А Олега и Анжея? Там никаких ритуалов не было.
Анна вопросительно посмотрела на шефа. Горностай только развел руками: мол, что поделать? Громкое убийство, нужно раскрывать любыми способами.
Анна с сомнением покачала головой.
– Шеф, вы же знаете… методику подъема. Чтобы зомби мог хоть как-то осмысленно разговаривать, нужно очень, очень много энергии. И я…
– Ты справишься, – отрезал Горностай. – Если тебе что-то для этого нужно, только скажи. И вообще, – он обратился уже к обоим, – если завтра, край – послезавтра не будет результатов, нам всем станет очень, очень грустно. Князь рвет и мечет. Остальные владетельные готовы все вместе кинуться на Альград. Кошицкий в гневе, гнездовский протектор только и ждет момента, чтобы нас с вами закопать. Ситуация критическая, и нужно пользоваться всеми доступными средствами.
– Вы доверите мне допрос? – удивилась Анна. – Я же подозреваемая! А ну как заставлю зомби петь и плясать под свою дудку, как театральных марионеток? Расскажет вам, какая я хорошая, а Олег – страшный маньяк?
– Анька, уймись, – устало махнул рукой Горностай. – Никто тебя не подозревает, просто отработка версии, в которую вцепится любой адвокат. Да и проверим мы их показания досконально, можешь не сомневаться. И еще. Твое некромантское инкогнито кто-то раскрыл, так что нужно быть готовыми ко всему.
– Кто раскрыл? – Судя по тону магички, ничего хорошего этого человека не ждало.
– Эзельгаррцы, – вздохнул шеф. – Как – понятия не имею, но очень хотелось бы узнать. На мой запрос академия месяц отвечать будет, спроси сама.
– Спрошу, – кивнула Анна с кривой ухмылкой, – обязательно спрошу… Насчет зомби – можно попробовать, хотя результат не гарантирую. Но есть две проблемы. Во-первых, показания, полученные в результате черного ритуала, не примет никакой суд.
– Нам не для суда, нам для себя, – ответил шеф. – Мы вообще будем действовать за гранью законности, тихо и незаметно.
– Во-вторых, такие действия можно совершать только с разрешения сюзерена. Как думаете, конунг и герцог на это пойдут?
– Формально у нас есть обещание полного содействия и разрешение на любые допросы подданных Альграда и Кошица. – Виктор извлек из дела бланки с подписями Магнуса Альградского и Болеслава Кошицкого. – Сойдет?
– Вот за что я тебя, Виктор, ценю – так это за въедливое внимание к бумажкам, – невесело рассмеялся шеф.
– Сойдет. Приступим вечером, как регистратор из морга домой уйдет, – уже без тени сомнения заявила Анна. – Не будем пугать почтенного чиновника черной магией. Вот только что делать со сторожем морга? Не надо ему на такое смотреть.
– Споить, – с полной уверенностью предложил Виктор, припомнив заплывшие, красные от лопнувших сосудов глазки сторожа и стойкий запах перегара. – Пройду мимо, попрошу взглянуть на отчеты по делам «вне очереди», поставлю бутылку, через часок будет в лежку.
Шеф покачал головой.
– Вот как законность соблюдать – так мы долго думаем, а как обойти… Ладно, валяй. Встречаемся в морге, в одиннадцать вечера. Всех устраивает? Попытаемся на нашем безрыбье с зацепками по делу хоть рака завалящего изловить.
«Ага, – мрачно вспомнил Виктор, – ловили пацаны раков … Так труп выловили. А нам только новых трупов не хватает для полного счастья».
Глава 18
Кори из Кроска и Славомир, оруженосец князя Гнездовского, явились в управу точно в срок. Оба были уверены, что дело закрыто и Олег – убийца-маньяк. Славомир достаточно сдержано, а Кори – со всей простодушной прямотой заявили: «Вот кто б подумал, что он некромант? Такой вежливый всегда, тихий… Это Анжей был, простите, сущим наказанием, а Олег наоборот… В голове не укладывается! Может, Анжей догадался, что Олег убивал, за это его и зарезали?»
Виктор понимающе покивал, но настойчиво выяснял, где кто был во время убийств проститутки и сторожа. Картину преступлений восстановить надо, дело серьезное, не дворник Васька – целый секретарь благородной дамы обвиняется, хоть и посмертно.
Парни – сначала по отдельности, потом оба вместе – пытались рассказать, что и когда происходило, но оба тогда были пьяны, и получалось…
Получалась полная чушь.
Кори утверждал, что все прекрасно помнит и был почти трезв, но смотрел при этом слегка смущенно, то и дело оборачиваясь на коллегу – все так, да? Так что у Виктора возникло серьезное подозрение, что франтоватый оруженосец Кроска сильно приукрашивает свои возможности.
– Анжей когда ушел довольный, Олег на него посмотрел, как на, простите, говно, и молча дверью хлопнул. Проветриться.
– Кори, погоди, ты путаешь! Это не Олег вышел, а Петер из Эзельгарра, Олег в тот момент уже упился в дрова и на диване храпел… Вроде бы. Или Олег шляпу Петера нацепил непонятно зачем… Мне тогда та, рыженькая, спину разминала, так я и…
– И все равно тебе было, кто куда ходит. Помню я, как ты чуть не мурчал от удовольствия.
– Ну да, – слегка смутился Славомир, – ну, хорошо мне было, и не до вас всех… Сам-то ты тоже к стакану прикладывался постоянно!
– Да я так, понюхать только!
– Ага, понюхать…
И так далее, и тому подобное. Часов до двух ночи показания кое-как сходились, а потом пошел разброд и шатание. То ли Петер ушел, то ли Олег, то ли вернулся через пять минут, то ли запропал на полночи…
Бардак.
Со слов девиц Виктор знал: ушли оба, и Петер, и Олег, а потом и Славомир прогуляться отправился, но добиться внятных показаний от оруженосцев не получилось.
Со второй ночью было примерно то же самое. Кори говорил, что пошел с Анжеем стихи слушать, сидел в уголке и общался с одной милой поэтессой. А Славомир был вроде бы с Олегом в борделе, потом тоже пошел в поэтический салон…
Виктор провозился с ними часа полтора, но толку не добился. Допросить бы Петера, но ему папа, барон Эзельгаррский, запретил. Виктор мысленно порадовался, что у него в бытность рыцарем так и не появился постоянный оруженосец. Не дай бог попался бы такой же идиот-пьяница. Возись с ним…
Отправив Славомира и Кори восвояси (спасибо, вы очень помогли!), Виктор достал протоколы допроса девиц и выругался уже вслух.
Ни черта не прояснилось, только запуталось.
Следователь снова погрузился в перечитывание протоколов. Что-то должно быть!
Осталось трое подозреваемых: эксперт Анна Мальцева (не было печали!), оруженосец князя Славомир (об этом даже подумать страшно!) и Петер из Эзельгарра (тоже плохой вариант, но уж лучше он). Кори исключаем, следы на местах преступлений оставил точно не этот длинный неуклюжий парень.
Самое жуткое, что Славомир вполне мог убить Олега и Анжея. До того как стать оруженосцем, племянник князя Николая служил отроком в пограничной страже, а эти ребята и не такое могут. Вот черт! Такие подозрения даже высказывать нельзя.
Анна… Самый вероятный кандидат, что бы там ни говорил шеф. Ее проверим вечером. На чем-нибудь да проколется.
Петер… Возможно, пусть и маловероятно – милый юноша, хоть и слегка запуганный. Он сам, похоже, не очень верит, что скоро из приживала-бастарда станет полноправным наследником…
Так, стоп.
Восторженный парнишка Петер. Он ведь ни словом не упомянул, что знаком с фрайин Ингрид! Хотя они совершенно точно встречались, он воспитывался в баронском дворце, Эзельгаррский никогда не скрывал своего бастарда. Мог Петер искренне возненавидеть невестку? Или влюбиться? Или все вместе? Да запросто.
Или он молчал, потому что сюзерен запретил? Ох, да тут кто угодно ногу сломит во всех тонкостях этикета и подчинения!
Кори, правда, говорит, что почти всю ночь они с Петером играли в шахматы. И в показаниях девиц это есть, но постоянно Петер у них на глазах не был. Мог простодушный Кори перепутать время? Судя по остальному бардаку в показаниях, вполне. Больше никто Петера тогда не видел.
Вот тебе, следак, еще один вероятный подозреваемый. Наследник баронства. Единственный оставшийся сын Эзельгаррского. Особа с дипломатическим иммунитетом, в ближайшем будущем – владетельный барон.
Чтобы к нему хотя бы подойти, придется собрать совершенно неопровержимые улики. Железные, стальные… Шаткого «его никто не видел во время убийств» точно недостаточно. Против Олега улик намного больше. Против Славомира – примерно столько же.