Анна, похоже, тоже была искренне удивлена переменами в начальнике.
– Ну что, дорогие сотрудники, – медовым голосом пропел Горностай, когда они осторожно, как будто кабинет был заставлен хрустальными вазами, уселись около стола для совещаний, – поздравляю вас с закрытием дела. Выпишу вам премию, пару отгулов… Заслужили, чего уж там! И не смотрите на меня так. Доказано, что Олег из Альграда – злодейский маньяк, кошицкий паж его пытался остановить, но героически погиб. А вы, умники-красавцы, дело распутали.
– Шеф! – неожиданно громко воскликнула Анна. – Что стряслось? Ведь мы доказали…
– Ничего вы не доказали, – так же ласково продолжил Горностай, – вы, граждане хорошие, а я – вместе с вами, нарушили ворох предписаний и параграфов Уложения о страже. Один допрос мертвеца чего стоит… И гнать нас с вами за это поганой метлой. Или – не гнать, но прыти поубавить.
– Бред какой-то, – протянула магичка уже намного тише.
– Госпожа эксперт, – устало вздохнул Горностай, – вы у нас, конечно, не штатный сотрудник, но правила для всех едины. Дело закрыто.
Анна посмотрела на Виктора – беспомощно и с надеждой. При других обстоятельствах он был бы даже рад такому доверию от магички, но сейчас было не до мелкого самодовольства.
Картина складывалась неутешительная. Видимо, шефу не удалось нейтрализовать всех кротов в следственном. Кто-то сдал протектору, а тот разыграл эту карту с мастерством старого интригана, заставив Горностая сдать все, что они успели наработать. Закрытие дела «за смертью подозреваемого» выгодно всем. Олег – маньяк, некромант, черный маг, альградские сюзерены – пособники преступника, соучастники серии убийств. Все их попытки возродить Альград разваливаются почти мгновенно, и баронство спокойно делят соседи. Никакой полянской автономии, никакого торгового союза с Империей. Гнездовск и Кошиц получают основную прибыль, остальные заозерцы тоже внакладе не останутся. Убийца (убийцы!) на свободе, за все отвечают Ингрид и ее брат, виновные лишь в том, что пошли наперекор устоявшейся системе отношений государств Заозерья. Князь Николай только вздохнет с облегчением. Или это его прямой приказ?
– Князь? – глухо спросил Виктор у шефа. – Или пока только протектор?
– Пока – протектор, – почти привычным голосом ответил Горностай, – но князь, я уверен, всецело одобрит. Завтра с утра в замке большое совещание в рамках «Альградского вопроса». На нем протектор и доложит все результаты. Так что дооформите протоколы. Ты, Виктор, пиши постановление о закрытии, и двигайте оба по домам. По паре выходных есть у обоих.
Анна явно собиралась ляпнуть какую-то глупость, так что Виктор не дал ей открыть рот:
– Готовы еще не все экспертизы. Опрошены не все свидетели. Дело рано закрывать, вне зависимости от того, что там наверху решили. Пока все не закончу, никакого постановления писать нельзя. У нас ведь есть еще почти сутки?
Шеф плавно протянул руку и достал карандаш из стакана на столе. Тягучим движением, медленно и нехотя, провернул его между пальцами.
– Дело мне на стол, – холодно приказал Горностай. – Я тебя отстраняю. Отгуляй выходные, проветрись. Отдохни.
Виктор молча положил пред шефом папку с бумагами. Аккуратно снял с шеи ладанку со святыней и сложил на картонную обложку, зачем-то постаравшись закрыть цепочкой надпись «Дело № 723». Все слова были бессмысленны. Горностаю плевать на его мотивы и резоны, у начальства явно свои сложности. Если в интересах большой политики нужно перестать искать убийцу – значит, все? Что ж вы так, шеф?! А как же все слова о законности, о «служить и защищать»?
Вот ведь черт, неужели придется новую работу искать?
Ладно. Сутки еще есть. Да, это почти катастрофа, но хоть что-то можно успеть. Найти, доказать… Если сказочно повезет – взять с поличным. И плевать на всю политику. Маньяк не должен остаться безнаказанным. Не здесь. Не сейчас.
Не в моем деле.
Виктор встал по стойке смирно.
– Я могу идти? – спросил Виктор у шефа.
И отчеканил тем же официальным тоном, прекрасно понимая, насколько нелепо звучат его слова:
– Неловко получится, если некромант, который по высочайше одобренной версии мирно лежит у нас в морге под магической защитой, внезапно продолжит убивать. Надо бы присмотреть.
«А если я тебе запрещу – значок на стол положишь?» – молчал шеф.
«Вы умный человек», – прямо посмотрел на него Виктор.
– Я тоже… присмотрю, – тихонько сказала Анна, вставая рядом. – Все-таки трупы – мой профиль…
Горностай усмехнулся уголками губ. Виктору показалось, что он слышит треск разбивающейся жуткой маски, которой было лицо начальника.
Силин знакомым жестом крутанул в пальцах карандаш.
– Света! – громко позвал шеф. – Бумажки успела оформить?
– Конечно, Василий Федорович, – впорхнувшая Светочка положила перед ним несколько листков, – сразу же!
– Уверены? Оба?
Анна и Виктор синхронно кивнули.
– Подписывайте. – Горностай придвинул к ним два одинаковых приказа. – Теперь вы официально в краткосрочном отпуске. Завидую вам, отдохнете, здоровье поправите…
Из управы они вышли вместе. Прошли немного по аллее у ратуши и присели на скамейку. Анна грустно обернулась на окна кабинета Горностая и негромко вздохнула:
– Ну что, напарник? Как будем гадов ловить?
– Ты точно хочешь в это лезть? – на всякий случай уточнил Виктор. – Я-то ладно, чужак, как пришел – так и уйду, а ты в Гнездовске своя. Мне бы не хотелось…
– Сколько пафоса, рыцарь, – хмыкнула Анна. – Давай лучше сядем где-нибудь и прикинем, как быть дальше. Как думаешь, откуда нам такое счастье привалило в виде суток форы?
Виктор грустно хохотнул. Да уж, рыцарь, как есть рыцарь… И ответил, нарочито вворачивая совсем не великосветские выражения:
– Тут, дамочка-эксперт, все проще пареной полянской репы. Нельзя протектору докладывать государю нашему князю, что злобец – Олег, пока настоящий убийца секретаря с пажом на свободе ходит и может всю прекрасную операцию завалить. И некроманта нейтрализовать как-то надо. Были у меня подозрения, что протектор наш тут замешан, покрывает кого-то или сам все организовал, – но именно эти сутки форы меня убеждают, что он не при делах. Чист аки младенец и виновен только в интригах против нашего начальства, каковое практически схарчил.
– Не коверкай ты язык, слушать больно, как ты своим чеканным гетским выговором просторечия выдаешь, – улыбнулась Анна. – Объясни толком, почему ты считаешь, что протектор не покрывает убийц?
– Извольте, сударыня. У протектора пана Олешковского есть задача – выставить альградцев виновниками серии убийств, раз улики так удачно сложились. Сам он эту задачу себе поставил или это приказ князя – мы пока не знаем. Но задача есть, согласны?
– Согласна. Сегодня с утра он блестяще объяснил это нашему шефу. Видимо, предъявив мешок компромата. Поэтому шеф нас с тобой в отпуск и отправил: стража официально действовать в рамках этого дела больше не может. А что там творят сотрудники на выходных – то Горностая не касается.
– Что, кстати, очень странно. Я за своих парней в гетской армии головой отвечал вне зависимости от того, в карауле они или в увольнительной. Сомневаюсь, что здесь иначе.
Виктор почувствовал, что где-то забрезжила догадка – почему шеф поступил именно так, но следователь отбросил ее, как несущественную. Сейчас неважно, что там на уме у Горностая в его хитрой партии с протектором. Не о том речь.
– Итак, протектор, – продолжил Виктор объяснять колдунье-напарнику свои выводы. – Чтобы версия «Альград во всем виновен» была безупречна, протектору нужны настоящий некромант и настоящий убийца Олега и Анжея. Их у протектора сейчас нет, но завтра к утру, а то и раньше, обязательно будут. Они могут все испортить, и нужно проконтролировать, чтобы оба молчали.
– Откуда протектор знает, что завтра их найдет?
– Это достаточно просто, – пожал плечами Виктор, – особенно когда стража в нашем лице не мешает работать. Безопасники начали опросы практически сразу после обнаружения тел в парке. Они скрупулезно, дотошно и старательно устанавливали, кто из обитателей замка где был и что делал на момент убийства. Преступник точно не посторонний, значит, круг подозреваемых – всего-то человек пятьсот, если считать всех гостей, домочадцев, замковую обслугу и поставщиков. Исключаем тех, кто не смог бы снять часового приемом, которым убили Олега. Из них убираем тех, кто не был в тот момент в замке или был у всех на виду. Остается не так уж много народа, я думаю, человек тридцать в самом худшем случае. Дальше идет простая, скучная работа следователя – выяснить до минуты, где они были, не спрашивая у них самих. Замок наводнен слугами, садовниками, подметальщиками и прочим персоналом, так что кто-то что-то обязательно видел. Проводим опросы, составляем схемы и вычисляем искомого убийцу. А к некроманту он уже сам приведет. По моим расчетам, если взяться всерьез и хватит специалистов для опросов, сегодня к вечеру должен быть результат. Ночь на расколоть или нейтрализовать как-то иначе – и можно докладывать князю любую версию, истинные виновники не помешают.
– Ты и хотел заняться опросами сразу после обнаружения тел?
– Конечно, а как иначе? Вот это работа следователя, сбор и анализ информации. Но безопасники быстро объяснили, что замок – их территория и простым стражникам там делать нечего. Так что пришлось использовать альтернативные методы ведения следствия.
Мертвые объятия, дикий голод, животный страх и ощущение взгляда на шее… Растекающийся труп, бинты, запах…
Виктор чуть дернул головой, отгоняя воспоминания об «альтернативных» методах.
Анна с сомнением возразила ему:
– Но если задействовано так много людей – кто-нибудь обязательно не сохранит в тайне, что маньяк – не Олег! Зачем протектору так рисковать? Или он настолько уверен в своих людях? А что, опрошенные слуги ничего не расскажут?
– Госпожа эксперт, – терпеливо объяснил Виктор, – ни исполнителям, ни тем более свидетелям совершенно не нужно знать, зачем ведутся опросы. В курсе должен быть следователь-аналитик и, конечно, те, кто будет «колоть» обвиняемого, но тут вряд ли понадобится больше двух-трех человек. Так что посвященных немного, можно выбрать самых верных.