Я улыбаюсь, отвернувшись к окну и стесняясь того, что чувствую себя таким счастливым. А я и не понимал до этого вот момента, как сильно нуждался в их одобрении.
Спустя несколько минут мы уже оказываемся в доме Эвана и, сняв ботинки, проходим в маленькую гостиную, где ждет нас его отец, сидящий в обитом клетчатой тканью кресле. Лицо у него столь неприветливое, что я уверен: сейчас меня выставят вон.
– Эван, почему бы тебе не оставить нас на минутку. – говорит он, и это вовсе не вопрос.
– О, э… – Эван явно растерян, а я со своей стороны взглядом прошу его не оставлять меня одного.
– Мы недолго, – добавляет его отец.
Эван втягивает голову в плечи, словно извиняясь передо мной, и уходит.
Наступает тишина, слышно лишь, как слева от меня в окне работает кондиционер.
Я дрожу.
– Значит… – сурово начинает его отец. – Эван говорит, что вы проводили вместе много времени, пока твоей мамы не было в городе.
– Да, сэр. – Я засовываю руки в карманы. – Но она уезжала не на все это время.
– Сайерс, сядь, пожалуйста.
Усаживаюсь на деревянный стул с прямой спинкой и изучаю потертый ковер.
– Я знаю, что в прошлом у вас все было не так чтобы хорошо.
– Да, сэр. – Это еще мягко сказано.
– Но я доверяю словам Эвана. Если ты важен для него… значит, ты достоин этого.
Я, ошарашенный, поднимаю голову.
– И потому я доверяю тебе.
– Ла-адно.
– Не подведи меня.
Я сглатываю, удивленный и тронутый, и странно взволнованный.
– Не подведу.
Девяносто два
Первая половина моего дня рождения проходит очень официально. Мамины юристы приходят с документами, которые я должен подписать, и контрактами, которые нужно обсудить, но потом она везет меня обедать в хороший ресторан, и мы сидим в патио под огромными вращающимися вентиляторами.
Мама улыбается, наматывая пасту на вилку, и я не понимаю, радуется она сегодняшнему событию или же ей действительно стало лучше, но улыбаюсь ей в ответ.
– Это хорошо, верно? – спрашивает она. – То, что мы с тобой сегодня вдвоем? – У меня, должно быть, ничего не понимающий вид, потому что она добавляет: – Это вместо большой вечеринки.
– О. Ага. Это хорошо.
И я не лукавлю. Я и не думал ни о каких вечеринках, не то что прежде. Тогда мы закатили бы нечто грандиозное с сотнями гостей.
Приподнимаю свои длинные волосы, чтобы легкий ветерок обдувал потную шею. Не знаю, что удерживает меня от того, чтобы постричься, особенно летом – ведь теперь я могу брать в руки острые предметы. Да к тому же я в любое время могу пойти в салон красоты.
Короткие волосы – это хорошо.
Словно я начинаю все сначала.
Я жду Эвана перед домом и смотрю, как он выруливает на подъездную дорожку. Он выпрыгивает из своего пикапа, и глаза у него распахиваются.
– Вау, – говорит он. – Это круто.
Я слегка смущенно провожу рукой по коротко стриженным волосам, он вручает мне подарок и обнимает:
– С днем рождения.
Я, улыбаясь, разворачиваю бумагу. Это книга с очень прикольной обложкой. Читаю название:
– «Свободные люди»?
– Верно. Это, как считают, самый знаменитый исландский роман всех времен, а поскольку ты так любишь этот язык…
– Спасибо, Эван. – Провожу пальцами по выступающим буквам заглавия романа и поднимаю на него глаза:
– Я хочу кое-что тебе показать.
Веду его по стоянке, где припаркован новенький джип. Солнце играет на его серебристо-голубой поверхности, и он сверкает, словно океан.
– Вау. – Глаза Эвана становятся огромными. – Ты получил это на день рождения?
– Тебе нравится?
– Да, ужасно.
– Это тебе.
– Что? – Он так потрясен, что я смеюсь.
Подбрасываю в воздух ключи.
– Я купил его для тебя!
– Сайерс… – морщит он лоб. – Я не могу принять его.
– Что? – У меня начинает дергаться уголок рта.
– Мы уже говорили об этом.
Мы говорили о медицинской школе, а это не то же самое, что автомобиль.
– Это твой день рождения, Сайерс. Тебе нужно приобрести что-то для себя.
Я сникаю. Да, я могу купить себе машину, но у нас целый гараж прекрасных машин. Я могу купить что-то еще, но перспектива этого так же меня не радует, а вот это – именно то, что нужно, потому что мне доставили радость визит в автосалон и покупка автомобиля для Эвана.
– Пожалуйста, – говорю я с предельной искренностью. – Это единственное, чего я хочу.
– Это странно, что я ожидал, что вокруг него соберется толпа зевак? – говорит Эван, когда мы выходим из «Осенних листьев». – Это просто… действительно хорошо.
По дороге к моему дому он все время говорит о том, что тормоза срабатывают, стоит лишь коснуться педали, а если легонько нажать на газ, то ты летишь.
Но когда он паркуется рядом со своим старым красным пикапом, его улыбка меркнет.
– Что-то не так?
– Я думаю, а не обидятся ли мои родители.
– То есть?
– Они были так счастливы, что смогли купить мне этот грузовик. Для нас это было большим событием, понимаешь? Я не хочу, чтобы они думали, будто я не оценил их поступка.
– Они так не подумают, потому что хорошо знают тебя.
– Может…
Мы какое-то время сидим молча, а потом Эван нарушает тишину:
– Не могу поверить, что мы стали двенадцатиклассниками.
– Я тоже.
– А в следующем году колледж…
– Ага.
– Это было по-настоящему хорошее лето, правда же?
Мне хочется рассмеяться и напомнить ему о том, что лето только началось, но вместо этого я серьезно задумываюсь над его словами. Лето – прекрасное время года, и, бывало, я проводил его в Аспене или на средиземноморском побережье Франции. Но это лето?
– Ага, – улыбаюсь ему я. – Это лучшее лето в моей жизни.
Незадолго до полуночи я вхожу в мамин кабинет. Не знаю, что тому причиной – осознание, что теперь я официально считаюсь взрослым, а может, слова Эвана о колледже, – но впервые в жизни меня действительно волнует мысль о нем.
Эван уже сдал экзамены. Он сказал, что хорошо справился с заданиями, так что отметка у него должна быть высокой. Я же в прошлом году сдавал пробные экзамены и даже не поинтересовался результатами, но я уверен, что у мамы где-то хранятся записи об этом.
Смотрю в ее шкафу с документами. Ничего не нахожу.
Потом в старинном секретере. С тем же результатом.
Дергаю за ручку среднего ящика письменного стола. Заперто. Но я знаю, где она прячет ключ, и достаю его из потайного отделения комода. Вставив ключ в замок, выдвигаю ящик и вижу телефон в красном футляре.
Мой телефон – тот самый, что я забыл в ресторане миллион лет тому назад.
Девяносто три
Мне кажется, не стоит даже прикасаться к этому телефону, словно он может затянуть обратно в прошлое или сотворить нечто похуже, но любопытство заставляет взять его в руки и постучать по экрану. Он, что совершенно очевидно, разряжен, и я отношу его в свою комнату, нахожу зарядку и подключаю к сети.
И сразу же понимаю, по какой причине мама прячет его от меня. Должно быть, номер стал известен репортерам, потому что я читаю десятки просьб об интервью, а какие-то незнакомые мне люди утверждают, что у них есть информация о месте, где я нахожусь.
Я готов закрыть телефон, но что-то цепляет мой взгляд.
Сообщение от Люка.
Провожу пальцем по экрану, пропуская великое множество сообщений, и утыкаюсь взглядом в следующее:
Еду на загородную экскурсию
Это сообщение он послал мне в тот день, когда меня похитили.
А сразу под ним еще одно, которое, он, должно быть, написал, когда я выбежал из ресторана.
Понедельник, Окт. 12, 19:30
Какого черта, чувак. Возвращайся давай
20:00
Кончай выпендриваться
И что прикажешь нам делать??????
22:33
Мы ТОЛЬКО ЧТО приехали домой, мне пришлось
потратить 80 баксов на Убер,
спасибо тебе огромное
Вторник, Окт. 13, 9:33
Как я понял, ты решил сегодня сачкануть
Не мешало бы тебе хотя бы извиниться
13:07
Сайе, ГДЕ ТЫ? Только что звонила твоя мама,
сказала, ты не приехал домой
вчера вечером. Я звоню тебе, но
попадаю на автоответчик
Пожалуйста, перезвони мне
На какую-то минуту мне приходится перестать читать. Кладу телефон экраном вниз и отталкиваю от себя. Прошла целая вечность с нашего последнего с Люком разговора, но я помню, как испуганно дрожал его голос, когда он волновался, а волновался он часто. Не то что я: я вообще не имел обыкновения волноваться. Делаю глубокий вдох, затем беру телефон и читаю сообщение, присланное им на следующее утро.
Вторник, Окт 15, 11:06
Приехала полиция, разговаривают со всеми.
Твоя мама и отец тоже были здесь.
Состоялась пресс-конференция,
они просили об информации.
Какие-то ребята, даже не знающие тебя,
отвечают на вопросы. Стремно все это
Пятница, Окт. 16, 15:30
Мисс Уэллс расплакалась на уроке.
Мистер Райвас пришел успокаивать ее, и они
сказали нам, что очень любят всех своих
учеников, и я тоже расплакался
Да, перед всеми.
Тебе было бы стыдно за меня
Понедельник, Окт. 19, 11:06
Все молятся. Это была идея Эбби Уайтли.
Знаю, ты ее не любишь, но она не такая уж и плохая.
Она молится о твоем возвращении домой
Вторник, Окт. 20, 14:05
На урок английского пришла психолог
и сказала, мы можем приходить к ней,
если нам нужна ее помощь,
чтобы справиться с «переживаниями»
Ты бы гордился мной,
чувак, я сказал ей, чтобы она перестала говорить
о тебе, как о покойнике
Пятница, Окт. 23, 16:45