Докурив, разворачиваюсь вполоборота, смотрю на свою поникшую женщину.
— Жень, тебя эта история никак не коснется, обещаю. Я уверен, что это не мой ребенок. Но разбираться с Верой я буду без тебя. Потом покажу результат.
— А если все же твой?
— Маловероятно. Но если допустить, я уже ничего не смогу изменить. Родит, будут с мужем воспитывать. Нужна будет помощь, буду помогать материально. Я клянусь тебе, меня с ней ничего не связывает. Я тебя люблю. Тебя, понимаешь! Я тебя в семью привел, Женя! Родителям представил своей женщиной. Я уже просил, столько раз просил… Жень, доверяй мне. Пожалуйста. Я ведь ничего больше не прошу у тебя. Я не давал повода для обратного! Не давал! — сигарета в моих руках снова ломается.
— Прости, — она подтягивается, гладит меня по волосам. — Прости, пожалуйста, — сама шмыгает носом. — Просто столько всего навалилось. Развод этот предстоящий, родители твои, отношения, которые только в голове начали укладываться, а тут она еще так сказала. Мне стало страшно.
— Чего ты испугалась, глупенькая. — разворачиваюсь к ней, глажу по лицу.
— Если я правда не смогу тебе родить, когда ты захочешь. А у нее будет твой малыш. И… Ваня… — тяжело сглатывает. — я сегодня поняла, что очень боюсь тебя потерять.
Эти слова гораздо круче любого признания в любви. Это маленькая бомба, которую она запустила мне под кожу. Она там размножилась и взрывается теперь, причиняя лёгкую, но такую приятную боль.
Перетягиваю Женю на колени. Она задевает попой клаксон. Машина сигналит на всю парковку. Мы нервно смеемся, ерзаем, обнимаемся и врезаемся друг другу в губы поцелуем. Хаотичным, болезненным, жадным и очень соленым от ее слез. Меня все еще трясет, ее тоже. Частично избавляться от одежды в машине это капец как неудобно. Ткань трещит, замок на ширинке заедает. Мы смеемся и нетерпеливо справляемся с непростой задачей. Я приподнимаю свою женщину под ягодицы и без предупреждения насаживаю на себя. Вколачиваюсь снизу как можно глубже. Хочу ее все чувствовать, везде, по максимуму.
Мы задыхаемся, продолжая терзать губы друг друга. Она гладит мое тело под футболкой, позволяя полностью рулить процессом.
Да, моя любимая девочка, вот так. Это и есть доверие. Клянусь, даже в таком состоянии, я умею все контролировать.
Она кончает первой. Кусает губы, чтобы не кричать и смотрит мне прямо в глаза, обнимая лицо ладонями. Я тону в этих глазах. Меня до пика взвинчивает ее открытый взгляд. Дергаю ее вверх, практически сажаю на руль, сжимаю член, кончая на собственный живот. Женька даже футболку мне поднять успевает и улыбается припухшими от поцелуев губами.
Лениво тянется к бардачку, достает оттуда пачку влажных салфеток. Они, правда, для машины, но сейчас плевать. Вытираю сперму с кожи и сажаю Женю обратно на колени. Она жмется ко мне всем телом, целует в щеку, ухо, ерзает, не давая прийти в себя.
— Не будем говорить Филу, что мы трахались в машине его отца, — тихо посмеиваюсь.
— Не будем, — соглашается Женя, продолжая меня целовать.
— Не бросай меня, Ванечка, — шепчет мне на ухо. — Пожалуйста, не бросай меня.
— Ты только верь мне и все хорошо будет. Я через полтора месяца вас с Миланой сюда перевезу. Квартиру куплю, чтобы садик рядом был и школа хорошая. На работу тебя здесь устрою. И той клиникой вместе будем заниматься. Летать и решать все вопросы. И за остальное не переживай. Я со всем разберусь. В конце — концов у меня отец есть. Он поможет, если я где-то не справлюсь. Он всегда подхватывает, когда я начинаю падать, — улыбаюсь. Пойдем? Мы детям прогулку обещали.
— Детям, — заливается смехом Женя. — Крис всего на три года тебя младше. От тебя «дети» в ее адрес, звучит очень забавно.
— Ты не поверишь, — подмигиваю ей. — Я свою близняшку тоже дитем считаю. А Крис, как ты правильно заметила, на целых, — специально выделяю, — три года младше. Так что да, для меня она тоже деть.
Глава 26
Иван (флешбэк)
Прогулку с детьми пришлось отменить. Женя настолько вымоталась эмоционально, что ничего стоящего из нашего похода все равно бы не вышло. Я отправил ее в ванную, после на руках отнес в кровать, услышав тихое: «Мой заботливый мальчик». Напоил горячим чаем и уложил спать, пообещав, что присмотрю за девчонками.
Поцеловав любимую женщину, спустился вниз. Милана нашла сказку в планшете и попросила почитать. Мы посидели на диване: малышка у меня с одной стороны под боком, Крис с другой, сделала вид, что тоже слушает сказку. Я не реагирую на ее выпады, даже такие безобидные. Для себя решил, что в данном случае игнор — это лучшее, что можно сделать. Меньше провокаций — меньше скандалов.
К десяти Милана уснула, и я вернулся к Жене. Устроился на кровати на спине, подложил руки под голову и уставился в одну точку. Мне совсем не нравится история с беременностью Веры. Точнее не так, мне плевать на ее положение, меня напрягает, что она заявляет, что в этом положении виноват я.
Закрыв глаза, вспоминаю наш последний вечер. Даже напрягаться не надо, я помню его отлично. Он был совершенно безбашенным и ярким.
Середина апреля…
Светящиеся в темноте ногти обрисовывают татуировку на моем предплечье.
— Вань, — сытой кошкой урчит помощница моего отца. — А тебе точно девятнадцать?
— А что? — поворачиваюсь на бок, подпираю ладонью голову. — Не похож?
— Откуда такой опыт? — ногти теперь царапают мою грудь. — Мальчишка же совсем.
— А чего же ты в постель ко мне прыгнула, если я мальчишка? — приподнимаю брови.
— Дура потому что, но я не жалею. Главное, чтобы на работе никто не знал. Ты представляешь, что будет?
— До сих пор же не узнали, — пожимаю плечами. — Отец тебя вряд ли за это уволит. А на остальное должно быть по хрену.
— У меня муж, Ваня, — напоминает она.
— Мудак он, а не муж.
— Ревнуешь? — тянется к моим губам. Отворачиваюсь. — Ва-ня, — сползает вниз по простыне, толкает меня в бедро. Падаю на спину. Проводит горячим языком по члену.
— Еще раз услышу о нем в нашей постели, все закончится… Черт!
Запрокидываю голову назад, захлёбываясь на мгновение от удовольствия. Она с первого раза так глубоко взяла мой член в рот, что у меня перехватило дыхание. Опытный язык рисует по вздувшимся венам, заглатывает стояк в горло. Она играет с головкой, то невесомо касаясь ее, то посасывая и аккуратно сжимая зубами.
Шиплю, толкаясь бедрами. Впивается своими ногтями мне в ногу.
— Плохой мальчик. Нетерпеливый. Лежи смирно, я все сделаю сама.
— У меня сейчас яйца лопнут! — толкаюсь в ее рот снова. Смеется.
— Иван Александрович, — цокает языком. — Папа не говорил вам, что некрасиво так выражаться при женщине?
— Еще скажи, что тебе не нравится.
— Не скажу…
Глядя мне в глаза, ведет языком от основания по всей длине. Облизывает мой член урча от удовольствия, берет яйца в ладонь и гладит их, перебирает пальцами.
Не закрываю глаза. Мне нравится смотреть как помощница отца отсасывает мне. Красиво, сексуально, жарко. Все тело покалывает и тянет от перевозбуждения. А ей все мало, она дразнит меня, не давая кончить.
— Вань, а сделай мне подарок на прощание, — хитро улыбается.
— Какоооо оу… ой. Что ты ж ты делаешь?! — у меня уже ноги дрожат от такого минета.
— Давай сделаем ляльку, — ошарашивает меня. Дергаюсь, — Тихо ты, — улыбается и опять не дает мне связно мыслить, искусно заглатывая член и сжимая горло.
Понимая, что я на грани. Хватаю ее рукой за волосы, не даю больше отстраниться. Два толчка в этот горячий опытный рот, и я обильно заливаю его спермой, чтобы не выдавал всякую хрень. Глотает. Даю отдышаться. Она продолжает плавно водить языком по еще пульсирующему стояку, не желающему падать.
Мне будет не хватать секса с ней на новом месте, но я не намерен менять своих решений. Здесь отец не даст мне развиваться так, как я хочу. Мне свобода нужна, у него есть еще две дочери, вот пусть их и воспитывает.
— Кравцов, — Вера подтягивается ко мне, целует в губы. — Я серьезно сейчас. Ты все равно уедешь. Мне с мужем…
— Я просил! — рыкнув, больно кусаю ее за губу.
— Вань, послушай, — жарко выдыхает мне в ухо.
Эта женщина никогда не дает мне остыть до конца. Парни говорят, нахер она тебе? Да не одна наша ровесница не умеет так. С ней я только что кончил и уже хочу ещё, даже если физически пока не могу. Ее ногти по-хозяйски царапают чувствительную плоть, а губы знают все эрогенные точки на моем теле.
Она целует меня за ухом, тяжело дыша и дуя в место поцелуя.
— У нас ним не получается, а время идет. Вань, я правда хочу ребенка. Давай будем считать, что я сделала ЭКО и мне попалась сперма одного плохого мальчика, — целует меня в губы. — Вань, не молчи.
Тянусь рукой к тумбочке, беру оттуда косяк, раскуриваю его, задерживаю порцию кайфа в лёгких, закрыв глаза. Резко прижимаюсь к ее губам, она приоткрывает рот. Выдыхаю в него специфический дым.
— Не знаю, как буду здесь без тебя, — забирает у меня косяк, затягивается, возвращает. Ее красивая грудь и чуть расставленные ноги так и манят к ним прикоснуться.
Давлю коленом на ее бедро, накрываю ладонью влажные возбуждённые губы, надавливаю на них, сминаю, раскрываю и зажимаю между двух пальцев клитор.
Отдаю косяк.
Она со стоном затягивается, сильнее раздвигая ноги. Мне нравится ее открытость и уверенность в себе. Меня заводит то, как она отдается мне, как выгибается ее идеальное тело под моими пальцами.
Наш прощальный секс особенно шикарен. Мы позволяем сегодня себе все, что хотим. Пьем вино, курим траву и трахаемся. С оттяжкой, словно издеваясь друг над другом.
Вера для меня никто. Я не любил ее ни одного дня. Но всегда уважал и ценил все, что у нас происходит.
— Вань, — мое имя звучит из ее пошлого рта вместе со стоном. — Кончи в меня, мальчик. А лучше пару раз, чтобы… Ай, черт! Маленький засранец! — реагирует на три пальца в своем влагалище, тут же сжимая их мышцами. — Тебе же нравится без резинки, мой хороший, — запускает длинные пальцы мне в волосы, тянет голову к себе между ног, требуя, чтобы я приласкал ее языком.