Они махали друг другу до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом. Затем Алекс медленно побрела в дом. Ноги не двигались, на сердце было тяжело, и эта тяжесть не проходила, хотя рядом были Бильбо и папа.
— Нелегко расставаться? — нежно спросил отец.
Алекс проглотила комок в горле и хрипло сказала:
— Думаю, мне надо отдохнуть. Я устала…
Она прошла в свою комнату, закрыла дверь и заплакала.
Проснулась Алекс вечером. Она была укрыта одеялом. А рядом с ней на подушке лежала книга Дика Кинг-Смита «Безумие Гарри», о мальчике по имени Гарри и о его необыкновенном африканском сером попугае. Алекс перелистала книгу и увлеклась веселыми приключениями героев. Потом спустилась к папе. Он спал перед телевизором.
— Бьют колокола, — сказал Бильбо, доказывая, что он такой же умный, как и разговорчивый попугай Гарри.
Алекс улыбнулась и подошла к клетке. Попутай распушил перышки на шее…
— Поторопись, Джордж, — сказал он.
Машина Маргарет выехала на шоссе. Их глазам предстал золотой закат. Сэм моргала не только от сияния солнца, но и от набегавших на глаза слез. «Расти или завянуть», — говорила Алекс.
Сэм открыла окно. Она не собирается увядать, но в этот момент ее определенно охватила какая-то слабость. Все подходило к концу. Ежедневная, бурная дружба с Алекс закончилась, взрослые узнали об их затее, и это уже перестало быть тайной. Теперь для того, чтобы встретиться еще раз, необходимо спрашивать разрешения и обсуждать эту встречу со взрослыми, которые всегда желают держать в своих руках бразды правления. Сэм пошмыгала носом.
— Тебе достанется трудная работа, придется утешать Молочайку и Пиона, — сказал Маргарет, не сводя глаз с дороги. — За эти недели они очень полюбили Алекс.
Сэм выпрямилась. Как она могла забыть о собачках? Алекс всегда заботилась о них, они жили душа в душу. Но теперь Алекс уехала. Может быть, собачки привяжутся и к настоящей Сэм?
— На следующей неделе Рози ждет щенков, — продолжала Маргарет. — Мне нужно придумать им хорошие имена. Ты не могла бы мне помочь?
— С радостью, — ответила Сэм.
В голове роились названия цветов. Василек… Тюльпан… Нарцисс… Имя «Лилия» хорошо подошло бы девочке. Летние цветы напоминали ей лето, которое только что закончилось и в котором она была девочкой с чужим именем и чужой судьбой.
«Интересно, назовет ли меня кто-нибудь «Алекс», — подумала Сэм, — и откликнусь ли я на это имя? Осталась ли во мне хоть какая-то часть той девочки, за которую я себя выдавала?»
Сейчас ответа у нее не было. Она вдруг почувствовала, что очень устала. Это был слишком длинный день, и ее мир снова перевернулся вверх ногами. Она смотрела из окна машины на вечернее небо, его красота так успокаивала сердце. Солнце скользнуло за горизонт, оставив на небе всплески золота и янтаря, а над всем этим — мягкие разводы прозрачной зелени. На самом верху небо было темным, темно-синим, и в его глубине зажглась первая звезда, которая посылала Сэм какое-то таинственное сообщение.
— О чем это ты задумалась? — ласково спросила Маргарет.
Сэм не могла объяснить этого словами. Она, в общем-то, ни о чем особенном и не думала. Она просто возвращалась в себя, в Сэм, оставляя позади возбуждение и смятение, которое, как колдовство, не отпускало ее с тех пор, как они с Алекс встретились в самолете. Сейчас наступил момент чувств, а не разговоров.
Маргарет Трюблад улыбнулась и не стала настаивать на ответе.
«Я прощаюсь с Алекс», — хотела было сказать Сэм.
Но поняла, что не скажет. Это ведь не прощание. Она не прощается с Алекс. Алекс Кеннеди теперь стала ее другом на всю жизнь.
— Алис, — сказала она. — Томас звал меня Алис.
— Я слышала, — сказала Маргарет.
— Теперь он будет называть меня Сэм, — прошептала Сэм. — Он забудет Алис.
До поворота на Гелп они ехали в полном молчании.
— Все будет хорошо, — наконец сказала Маргарет. Она протянула руку и коснулась сжатой в кулак руки Сэм. — Теперь ты хранишь в себе обеих — и Алекс, и Сэм.
И тут Сэм поняла, что она к этому готова. Ни к чему больше называть ее Алис. Она — дочь своего отца, Саманта Скотт!
А Бетани обещала ей предоставлять Эхо в любое время. И завтра приедет Кеннет, чтобы поиграть со щенками.
— Как вам нравится имя Крокус? — весело спросила она. — Или Фиалка?
Маргарет Трюблад громко рассмеялась.
— Великолепно! — сказала она.