. Вот цена зрительским аплодисментам. Хорошо Теодор меня научил играть по вертикали, как играли древние греки: «я и Дионисий».
Отсюда опять в Афины, и я, наверное, останусь на каком-нибудь греческом острове отдохнуть дней 10.
Только что мне Терзопулос сказал, что «Гамлета» будем играть в Вольтерре и в Будве (Будва, кажется, в Черногории, поэтому отдых мой отменяется).
Бесконечные «Гамлеты»
4 февраля 2002 г
Опять Афины!!! Нет сил! Сыграла здесь в театре у Теодора Терзопулоса подряд 10 «Гамлетов». Иногда Теодор ругает меня после спектакля за «русский психологический театр». Он любит жесткий рисунок, минимализм и сдержанность и, кстати, поставил очень жесткий свет из боковых кулис. Он пронизывают сцену лучами. По «картинке» красиво.
Все дни у меня здесь абсолютно одинаковые. Встаю часов в 12 дня, пью чай, иду гулять, благо театр Теодора в старом районе, недалеко их знаменитая Плака с одной стороны и Площадь Омония с другой. В 16 ч. – что-то перекусываю или в кафе, или дома. К 19 ч. спускаюсь вниз на грим. В 21 ч. – начало. Правда, всегда с опозданием: греки собираются медленно. После спектакля иногда с Теодором и с каким-нибудь гостем идем в таверну. Смотрел тут недавно нашего «Гамлета» продюсер из Германии. Ему понравилось, пригласил нас играть в сентябре во Франкфурт.
19 февраля
Опять Афины. И опять «Гамлет». Репетируем с греческими актерами шекспировский текст. Девочка – хорошо, мальчик – плохо. Заметила, что молодых актеров талантливых найти труднее, чем молодых актрис. Это во всех странах.
20 февраля
Очень устаю от перепадов климата и всего. Болит голова. Буквально нет никаких сил. Тем не менее, заставила себя сходить на рынок, купить что-то поесть. В доме ничего нет. Купила зелени и рыбу. Во 2-й половине дня – дождь. Моя голова его «рожала». Днем долго световая репетиция. В 21 ч. – «Гамлет». Как всегда, начался на полчаса позже. Играла на «троечку». Нет сил.
21 февраля
С утра солнце. Хоть какая-то радость. Сделала свой обычный прогулочный круг. Все знакомые собаки на месте. «Гамлета» снимали на видео с одной точки и далеко. Моя энергия на экран не передается, я знаю. И останется после этого спектакля что-то неудобоваримое. Звонила Маквала, сказала, что Микки заработал 500 рублей: Лейла гуляла с ним на Патриарших, а там снимали какое-то кино и попросили Лейлу с ним пройтись в массовке, а потом заплатили деньги. Микки без меня там скучает. Надо бы опять его взять сюда.
Мастер-класс по русской поэзии с французскими актерами
22 февраля
Днем пешком до Omonia – мой мастер-класс в местном университете. Мы его провели с Олей Лазариду, и она же переводила мой французский. Неинтересно.
Вечером «Гамлет». С немцем и Теодором в таверну. Мне хочется все время лежать. Нет сил. Моноспектакль – всегда пытка, а этот особенно. Волнуюсь за двух молодых актеров, чтобы что-нибудь не пропустили. Раздражаюсь на неправильный свет. Ну, это всегда у меня. Не забыть бесконечные конфликты с осветителями на «Таганке».
23 февраля
Все одинаковые дни. Ночью бессонница. Встаю в 12 ±, пью чай с пасьянсом. Прогулка. 16 – обед. 19 – грим. 21 – спектакль.
25 февраля
Начала писать опять про «Поэму без героя». Благо, рукопись с собой. Пишу после спектакля ночью. Голова болит.
26 февраля
Встала рано. Писала «Поэму». Днем с Марией Бейку на какой-то склад – старые вещи: камины, чернильницы, сумки и т. д. Дребедень, которую люблю. Накупила ненужное. По-ловину раздарю здесь же. Мои покупки – мой наркотик. Как и пасьянс, и бесконечное чтение. Мои ширмы от реальности.
28 февраля
Все дни работа над «Поэмой» и вечерами «Гамлет». Тяну «на профессии». Теодор просит добавить спектаклей – публика раскусила и хочет еще. Отказалась. Мне ведь все равно – работать в Дельфах перед 5-ю тысячами или здесь, где зал на 300 человек.
3 марта
То же, что и всегда. Скучно записывать. Вечером, вернее уже ночью – после спектакля Мария и Теодор у меня. Я купила в ресторане какую-то еду. Теодор мне гадал на кофейной гуще: клевета от кого-то, после июня лучше. Кто-то что-то неожиданно подарит. Ну и т. д.
4 марта
Во время спектакля сорвала родинку. Было много крови. На спектакле был какой-то врач, посмотрел, сказал – не опасно.
6 марта
Прилетела в Москву. Сходила к онкологу по поводу родинки. Не опасно. Отвезла мамочке продукты. Я, по-моему, заболеваю. Болит сердце.
9 марта
Вызвали «скорую» из поликлиники. Сделали кардиограмму и отправили в больницу в «Отрадное».
20 мая 2002 г.
Сижу в аэропорту в Барселоне, жду рейса на Москву. Сыграла здесь 5 «Гамлетов».
Играли мы в Барселоне в каком-то новом театральном центре. Зал неудобный для меня: круглый и без сцены, просто площадка в центре. Нет концентрации энергии.
По просьбе местных – дала тут один мастер-класс по психической энергии. Но тоже в новом помещении – не натопленном. Скучно!
Ко мне сюда приезжала приятельница из Женевы. Пришлось с ней погулять по городу и даже съездить в Sitges – город, где я играла и «Федру», и «Квартет», и «Медею». Там каждый год театральные международные фестивали.
В Барселоне я не в первый раз и поэтому была гидом для моей приятельницы.
А в июле надо будет лететь в Дельфы.
«Тишины хочу. Тишины»
20 июля 2002 г.
Сижу в Афинах в «своей» квартире в театре Терзопулоса. Жара и шум. Ад.
Я раньше никак не могла выучить французское «l’enfer» (ад), все время говорила «contre paradise» (не рай), а теперь, в Афинах, «l’enfer» у меня точно закрепилось за этим городом.
Греческий кинорежиссер, я и Иннокентий Смоктуновский на острове Делос во время морского круиза
У нашего поэта Андрея Вознесенского были такие строчки:
Тишины хочу, тишины…
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины… чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая, словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины…
Мы живем в очень шумное время – грохот машин, самолетов, радио, телевизора, телефонов и т. д. создают вокруг нас поле, и иногда, особенно одиноким, этот шум помогает пережить чувство одиночества и неудовлетворенности однообразием из жизни. Человек приходит домой после работы, где было много шума, разговоров, и вместо того, чтобы побыть в тишине, молча, с самим с собой – включает телевизор.
В театре на сцене все говорят, или звучит музыка, или какие-нибудь другие звуковые эффекты.
Я скучаю по актерским паузам в театре. Знаю, что это, пожалуй, самое трудное в театре – «держать паузу». Именно «держать». Потому что это ощущение похоже на телекинез, о котором сейчас много пишут, когда силой воли или напряжением какой-то другой энергии заставляют зависнуть в воздухе предмет. Точно такое же энергетическое напряжение требуется от актера, чтобы пауза «зависла»! И в кино люблю сниматься в сценах, где мало слов. Всегда прошу режиссеров ставить на меня камеру, когда говорит партнер. Но они упрямые. Снимают «восьмеркой»: кто говорит, тот и в кадре. Глупо.
Пришла машина за мной. Еду в Дельфы. Там на античном стадионе буду играть свой новый спектакль «Tristia» – последние женские монологи древнегреческих трагедий.
Спектакль репетировала в Москве в театре у Васильева. В Дельфах свет поможет поставить Терзопулос. На этом стадионе собирается на спектакль до 7 тысяч зрителей. Едут отовсюду.
Как я добиралась до Теуля
30 сентября 2002 г.
Я сейчас на юге Франции в Теуль-сюр-Мер – это небольшое местечко под Каннами. Здесь каждый год у старого месье, который живет тут постоянно, отдыхают мои друзья из Женевы, и я не в первый раз приехала к ним после моего мытарства по городам и весям. Ну и лето у меня выдалось! Врагу не пожелаю. Дельфы, Генуя – это все были «цветочки». Надо было ехать на Крит играть «Гамлета». Приехала в Афины моя подруга Маквала, и мы – я, Маквала, Мария Бейку (наша вечная подруга и переводчица) и Теодор Терзопулос – сели на пароход, чтобы всю ночь плыть на Крит. К вечеру мы с Маквалой решили поужинать, но тут мои греки встретились с другими греками и решили ужинать вместе. А греки, как Вам известно, ужинают – чем позже, тем лучше. Но… выключилось охлаждение, и когда мы вошли в ресторан – там было пекло и, конечно, полно народу, т. к. греки, как и французы, любят жить по точно определенным часам. Подали нам что-то неудобоваримое. Короче – я так отравилась! Всю ночь меня выворачивало. Утром я была зеленая. В гостинице вызвали частного врача. Он сказал, что надо обязательно сделать анализы и УЗИ. Все это мне стоило около 2-х тысяч долларов, но вроде бы пока ничего страшного. С трудом отыграла «Гамлета». Причем площадка была неудобная! Наверху, в старой крепости, на воздухе. Дул сильный ветер, наши осветительные приборы падали. Кошмар! Решили остаться на неделю отдохнуть: я, Мария и Маквала. Терзопулос уехал. Я в гостинице спрашиваю – далеко ли до моря, чтобы искупаться. Ответ: надо брать машину и ехать на пляж. Машины нет. Я со своим упорством пошла искать сама по узким улочкам. Выхожу к морю, правда, не очень цивилизованному, но купаться можно. Так я и ходила каждый день через весь город к этому берегу. Ходила одна, т. к. мои Мак-вала и Мария – «неходячие» из-за габаритов, и они не купались. И только в последний день я пошла от гостиницы не налево, а направо, и через 2 минуты вышла на роскошный песчаный пляж. Но греки туда действительно приезжают на машинах. Все это пустяки, но очень хорошо по этому примеру понять легкомыслие, необязательность, невключенность греков. Но… греки есть греки!
Вернулись в Афины, и на следующий день из Афин я взяла билет до Генуи, чтобы оттуда ехать поездом в Ниццу. Прилетела в Геную поздно вечером. Автобусов уже нет. Взяла такси и еду до привокзальной гостиницы, чтобы завтра сесть на поезд в Ниццу. Высаживает таксист меня у вокзала. Кругом пусто. Вокзал заперт, и под кустами, и на лавочках какие-то странные персонажи: не то бомжи, не то наркоманы. Я со своим чемоданом, ручку у которого, конечно, оторвали в Alitalia – это всегда так – иду и спрашиваю, где гостиница. Показали: 2 звезды. Заглянула: для проституток на одну ночь; пошла дальше. Наконец нашла 4 звезды. Переночевала и утром на поезд. Забавная со мной в купе ехала пара – простые итальянцы, которые первый раз едут во Францию. Они все время стояли у окна и ждали Монте-Карло. Я не первый раз еду этой дорогой, поэтому знаю, что поезд в Монте-Карло едет через туннель и они ничего не увидят, но не хотела их разочаровывать, потому что, когда мы остановились в этом туннеле и было объявлено, что это Монте-Карло, – они чуть не плакали. Вышли они, как и я, в Ницце. Мне их было безумно жалко. Уж очень растерянный был у них вид. Их никто не встретил. Впрочем, сама я не раз попадала в такие ситуации.