Блажек вывалил из портфеля на стол мотки шнура, электродетонатор, запалы.
— Хм, — только и произнес Ярослав. И вдруг спросил быстро: — Чья это квартира?
Он сразу обратил внимание на нежилой вид комнаты.
— Моя служебная.
Блажек раскрыл записную книжку диверсанта и показал Лукашу чертеж.
— Что здесь изображено? — заинтересовался Лукаш.
— «Дейч-Хаус».
— Это его книжка?
— Да, — ответил Блажек и посмотрел на Лукаша. Тот к чему-то прислушивался. — Ты что?
— Стучат.
Блажек прислушался, потом встал и в сердцах выругался.
— Да это Зельц, мерзавец, выстукивает!
Он вышел в соседнюю комнату, снял с ног своего пленника ботинки и поставил их в стороне.
— Теперь стучи сколько хочешь, если пяток не жалко.
Вернувшись к Лукашу, он продолжал:
— Прими во внимание, что «Дейч-Хаус» вмещает более тысячи человек и находится в самом центре Праги. В нем регулярно собираются пражские немцы, да и приезжие заглядывают. Сегодня вечером у них назначено какое-то собрание.
— Я еще ничего не понимаю, — признался Лукаш.
— Сейчас поймешь. Дело вот в чем…
Давая себе полный отчет в том, что чешский народ готов оказать сопротивление и осуждает действия своего правительства, идущего на уступки фашистам, гитлеровцы решили ускорить реализацию своих планов. Им нужен был повод для открытого вмешательства в чехословацкие дела, для оккупации всей страны. И вот в чьей-то вероломной голове зародилась идея грандиозной провокации. Осуществить ее было поручено штандартенфюреру СС фон Термицу. Фон Термиц привлек в качестве одного из исполнителей опытного диверсанта Зельца. В Праге Зельцем руководила засекреченная личность под кличкой Эгер. План был такой: под немецкий клуб «Дейч-Хаус» заложить большое количество взрывчатки с таким расчетом, чтобы взрыв произошел вечером, когда клуб будет переполнен.
— Ты понимаешь? — горячо дыша, говорил Блажек. — Задумано нечто вроде поджога рейхстага. Трудно себе вообразить, что произойдет, когда весь мир узнает: в Праге взлетел в воздух «Дейч-Хаус» вместе с немцами! У кого же возникнет мысль, что немцы подорвали самих себя? Кто усомнится в том, что это дело рук чешских патриотов и в первую очередь вас, коммунистов? И вот о чем еще не забудь: между гестапо и нашей политической полицией достигнуто соглашение о сотрудничестве. Я только вчера узнал об этом.
Лукаш сидел неподвижно, ошеломленный всем услышанным.
— Видишь ли, Ярослав, — опять заговорил Блажек, — предотвратить взрыв — дело пустое. Стащу эту сволочь в полицию — и все будет поставлено на ноги.
— А они уже заложили взрывчатку? — прервал его Лукаш.
Блажек усмехнулся.
— Ровно в десять вечера все должно взлететь к чертовой бабушке.
Лукаша нельзя было отнести к числу нервных или малодушных. Но тут и он почувствовал, как по его телу пробежал холодок.
Блажек продолжал:
— Но если я стану виновником провала этой грандиозной провокации, то сам понимаешь, что сделает со мной гестапо. Значит, мою птичку нельзя выпускать из наших рук. Надо ее куда-то упрятать и в то же время предотвратить взрыв. Давай решать вместе.
Лукаш задумался. «Да, трудная задача».
Эту задачу они решали более двух часов. Первым покинул квартиру Лукаш.
Блажек, уходя, сказал Зельцу:
— Веди себя спокойнее. Я тебе такой галстук пристроил на шее, что ты удавишься, если будешь вертеться. Дыши ровнее, привыкай к новому положению. Бывает и хуже. Я тебе принесу кое-что перекусить, и жизнь пойдет своим чередом.
Глава шестнадцатая
На службу Ян Блажек шел в отличном расположении духа. Сомнения больше не мучили его, и все свое поведение в последние дни он склонен был считать единственно возможным и правильным. Он был убежден, что действует в полном согласии со своей совестью. Он даже не опасался осложнений, какие могут возникнуть в связи с похищением Зельца, если эта история каким-нибудь путем всплывет наружу и станет достоянием гласности. Короче говоря, Блажек исключал возможность нежелательных для него последствий. Для этого не было оснований. Кто знает о том, что Зельц попал к нему в руки? Кто видел его с ним? Ни один человек. Правда, полицейский и дежурный отделения железнодорожной стражи могут при случае засвидетельствовать, что Блажек у них был и кого-то допрашивал. Что же следует из этого? Кого допрашивал Блажек? Подозрительного человека. А допросив, убедился, что его подозрения не подтвердились, и задержанный был отпущен. Да и кому придет в голову интересоваться таким незначительным инцидентом?
Только три человека могут подробно рассказать о ночном приключении: он сам, Зельц и Лукаш. Говорят что когда три человека знают тайну, то она уже перестает быть тайной. Но тут, кажется, придется сделать исключение из правил. За себя Блажек ручался, за Ярослава тоже, и за Зельца тем более. Зельц если и получит возможность раскрыть рот, то лишь для того, чтобы проглотить кусок хлеба. Об этом Блажек позаботится. А впоследствии если Зельц и заговорит, то скажет лишь то, что нужно ему, Блажеку.
Поэтому нет никакого смысла мучиться над вопросом: как обернется дело и что за ним последует? Последует только то, что предусмотрел Ярослав и с чем согласился Блажек.
На службе Ян Блажек просмотрел утреннюю почту, принял несколько подчиненных ему работников, подготовил документы на подпись шефу.
В начале двенадцатого он взял было телефонную трубку, но так и не снял ее с рычажка.
Да, пользоваться служебным телефоном для предстоящего разговора рискованно. Не такое сейчас время. Нет ничего легче установить, кто звонит, куда и откуда.
Блажек предупредил секретаря шефа, что отлучится на полчаса, не больше, и вышел в город.
Городские телефонные аппараты он знал наперечет и выбрал тот, который казался ему более подходящим.
Набрал номер.
Произошел следующий разговор:
— Алло! — отозвались в трубке.
— Хайль Гитлер! — воскликнул Ян.
— Хайль! — ответил голос.
— Я хотел бы говорить лично с германским послом господином Эйзенлором.
— Кто же вы?
— Немец.
Небольшая пауза, и тот же голос в трубке:
— Господин Эйзенлор отсутствует. С вами сейчас будет говорить господин Грегори.
— Отлично.
— Я вас слушаю, — послышался уже другой голос.
— С вами говорит патриот, немец. Назвать себя и встретиться с вами не имею сейчас возможности, хоть и крайне желал бы этого. У меня чрезвычайно важное сообщение… Я должен предупредить вас и в вашем лице посольство Третьей империи, что сегодня, как только стрелка часов в вестибюле «Дейч-Хауса» достигнет цифры двадцать два, то есть ровно в десять вечера, «Дейч-Хаус» взлетит в воздух. Вы поняли меня?
Молчание.
— Вы слышите меня?
— Да, да, да… Вы говорите что-то невероятное.
— Но это невероятное произойдет, и его надо немедленно предотвратить. Все подвальное помещение «Дейч-Хауса» заминировано, взрывная схема подведена к стенным круглым часам в вестибюле. С этих часов и надо начинать.
— Ясно… Ясно… Вы все сказали?
— Да, все. Хайль Гитлер!
— Хайль!
«Добрая половина дела сделана», — с удовлетворением сказал себе Блажек и вернулся на службу.
Примерно через час полицейская машина пришла в движение.
Когда Блажек явился по вызову в кабинет Выслужила, там собрались почти все чины полиции. Шеф был бледен, пальцы его слегка дрожали. Отвлекаясь на телефонные звонки, он обрисовал создавшееся положение и не преминул подчеркнуть, что оно чревато самыми серьезными политическими последствиями.
Ссылаясь на распоряжение министра внутренних дел, Выслужил приказал немедленно оцепить здание «Дейч-Хауса» и произвести в нем тщательный обыск. Его цель? Извлечь взрывчатку, заложенную вражеской рукой в подвальном помещении.
— Действуйте, — сухо приказал шеф и встал. Вслед за ним поднялись подчиненные.
В комнату вошли три офицера в армейской форме, отрекомендовали себя специалистами-пиротехниками и доложили, что прибыли в распоряжение начальника полиции.
— Выезжайте на место, не теряя ни минуты! — с отчаянием крикнул Выслужил. — Все поголовно выезжайте!
Здание «Дейч-Хауса» было оцеплено. Полицейские в штатских костюмах заняли все входы и выходы. Из подвального помещения стали выносить ящики с толом.
Когда операция была закончена и в «Дейч-Хаусе» стихла суматоха, Ян Блажек опять отправился к телефону-автомату.
Убедившись, что его слушает господин Грегори, Блажек сказал:
— Вас снова беспокоит человек, сообщивший вам о «Дейч-Хаусе».
— Это вы?
— Да, я.
— Прекрасно! Германия высоко оценит ваш подвиг. Мы доложили обо всем в Берлин фюреру… Вас необходимо немедленно представить господину послу. Скажите, кто вы и где находитесь. Мы сейчас же пришлем за вами машину.
— Минуточку! — прервал его Блажек.
— Пожалуйста, пожалуйста!
— У меня к вам только два вопроса.
— Я слушаю.
— Вам известно, чьих преступных рук это дело?
— Конечно, конечно… Замешаны экстремистские элементы из чехов.
— Это точно установлено?
— Совершенно точно. Основные нити преступления уже в руках следствия.
— Отлично. В таком случае у меня есть еще одно небольшое сообщение, очень важное для успеха следствия. Я прошу вас записать мои слова.
— Сейчас… Одну минуточку…
Шум. Движение. Шелест бумаги.
… — Я слушаю вас, говорите!
— Пишите! Заминирование «Дейч-Хауса» осуществлено гестаповцами. Приказание отдал находящийся в Дрездене штандартенфюрер фон Термиц. Закладку мин производил Артур Зельц, он же швейцарский подданный под фамилией Бонне. По национальности — судетский немец, по профессии — диверсант. Зельц находится сейчас в надежных руках и то, что он рассказал, может повторить всему свету, то есть выступить в печати и по радио. Поэтому предупреждаю вас: если будут сделаны попытки свалить всю эту грязную авантюру на чехов и обмануть мировое общественное мнение, получится большой скандал. Провокация будет немедленно разоблачена.