Амджа слишком боялась потерять меня. Но я ответила «нет». Я не знала, что именно она замышляет.
Тавия рывком высвободила руки из пальцев Саксони.
– Это твои Родичи напали на нас?
– Наши союзники, – поправила Саксони. – Я узнала знаки на их одеяниях и поняла: тревога моей амджи за меня ослепила ее. После того как Карам была ранена, я не желала, чтобы кто-либо из моего Рода даже приближался к вам. Тогда я впервые осознала, что не могу довериться им даже в правом деле. Страх сделал Родичей безрассудными. Поэтому я заставила Фалька послать летучую мышь, велев им держаться подальше. Что я не скажу Родичам наши дальнейшие планы; что я сама верну Зекию.
– Но на Род Арджуна напали уже после этого, – напомнил Уэсли.
– Я тут совершенно ни при чем! – ответила Саксони. Однако в ее голосе звучало больше вины, чем ярости. Уэсли хорошо знал лжецов. Сейчас здесь присутствовало немало лучших из них.
– Ты ничего не сказала нам, – произнесла Тавия. – Даже после того, как мы отвернулись от Фалька.
Уэсли переступил с ноги на ногу. Юноша убил человека, который был по меньшей мере наполовину невиновен. И втянул в это Тавию. Девушка поверила в него, в его суждение, подавив свои принципы – и все ради ничего. Ради чьей-то игры.
– Мне жаль, что с Фальком так вышло, – сказала Саксони. – Но вы должны поверить: я не в ответе за случившееся с Родом Арджуна. Тот дельг…
– О да. – Эшвуд лениво откинулся на спинку трона. – Теперь я вспомнил.
Зекия хмыкнула:
– Очень милое создание. Оно так красиво пело нам.
– Ты перехватил его, – сделал вывод Уэсли. – А потом перебил гранкийский Род за то, что те помогли нам.
Зекия медленно, гипнотически качнула головой из стороны в сторону.
– Не всех. – Она кивнула в сторону Асиз – оружия, готового атаковать их со спины. – Мы спасли кое-что самое вкусное.
– Я думал, что поймаю тебя на последнем испытании, – почти с волнением произнес Эшвуд. – В конце концов, мой Уэсли ни за что не пожертвовал бы собой наряду с обычными мошенниками. Они всего лишь бесполезные подонки. И все же ты стоишь передо мной.
Уэсли сглотнул. Скука. Любопытство. Всего лишь очередная игра. Все эти разбитые жизни; весь хаос, который спутники оставили на своем пути, – все ради ничего.
Уэсли так и не удалось переиграть Главу, хотя бы на минуту. В действительности он сам являлся марионеткой. Ручным псом.
– Я знал, что когда-нибудь ты предашь меня, – продолжил Эшвуд. – Но пес должен укусить, прежде чем его можно будет по праву прикончить, Уэсли.
В голосе Эшвуда не звучало раздражения – скорее, он был отчасти восхищен тем, что Уэсли сумел восстать против него. Как будто это проявление инициативности, а не неверности со стороны его хитрого юного протеже.
– Ты именно это собираешься сделать? – спросил Уэсли. – Прикончить меня?
– Я собираюсь подарить тебе мир, мой мальчик. Твое предательство оказалось для тебя единственным способом доказать: ты достаточно силен, дабы стать моим преемником. Ты показал, что в тебе есть все необходимое, чтобы со временем сделаться таким же, как я. – В голосе Эшвуда звучала такая гордость, что Уэсли ощутил ненависть к себе. – Крейдже – первый из множества городов, которые мы покорим вместе. Это уже началось. Мало-помалу мы отнимем Усханию у Шульце и вымостим путь в наше новое королевство.
– Похищая разум людей – так же, как ты похитил разум моей сестры, – сказала Саксони.
– Это не похищение, – возразила Зекия. – Это был дар.
– Ты не предмет, чтобы тебя можно было дарить.
– Я имею в виду магию, – пояснила Зекия. – Это дар от меня моему Главе.
Саксони побледнела. Уэсли пытался разглядеть ту девушку, которую когда-то знал, в той, что стояла перед ним.
Это Зекия создала тот эликсир. Она использовала свою отрасль Мастерства, чтобы сделать нечто достаточно могущественное, способное отнять разум человека, а ведь когда-то девушка извинялась за то, что случайно забрела в разум Уэсли.
Что же он наделал, оставив ее в руках Главы?
– Это неправда! – выдохнула Саксони. – Ты лжешь!
– Тогда почему твой разум все еще принадлежит тебе? – спросила Зекия. – Как, по-твоему, ты смогла справиться с магией Лой?
– Кровь, – обронил Уэсли. Как же он был глуп, что не подумал об этом!
«Мой умный, умный мальчик».
– Я почувствовала это в тот же момент, как ты выпила эликсир. В тебе, сестра, есть часть меня. Ты даже смогла зарастить отметину. Ты считаешь, это произошло потому, что ты так сильна и могущественна? – спросила Зекия, кривя губы в усмешке. – Нет. Ты – моей крови, а этот эликсир и есть моя кровь. Это дает тебе устойчивость определенного рода. Не то чтобы я это планировала, но ты лучше, чем кто-либо еще, знаешь: Мастера нельзя одолеть его собственной магией.
– Моя магия – твоя магия, моя кровь – твоя кровь, – произнесла Саксони, глядя в пол с неизмеримой скорбью. – Ты должна была стать нашей Госпожой, Зекия. И вот во что ты превратилась вместо этого.
– Я никогда не должна была никем стать, – возразила Зекия. – Мое будущее – совсем не мое. Оно принадлежало нашему брату.
– Действие эликсира неотменимо? – спросил Уэсли.
– Лой не может действовать вечно, – ответила Зекия. – Как и все прочее, магия лишь временна.
Вокруг Главы закружились тени.
– Вот почему любой, кто отказывается склониться и вместо этого цепляется за прошлое, будет убран.
– Ты имеешь в виду – убит, – сказал Уэсли.
– Я имею в виду – вычищен, – поправил Эшвуд. – Как зараза, которой они и являются.
– Желание быть свободным – не зараза.
– Тогда каким же образом я нашел лекарство? Тогда почему же Крейдже уже пал на колени?
При упоминании его города Уэсли подался вперед. Юноша не знал, какое еще безумие Эшвуд навлек на Крейдже в его отсутствие. Однако сама мысль о том, что его город, его дом может погибнуть, ранила Уэсли в самое сердце.
Он больше не мог ждать. Парень чуял горящий в Саксони огонь и видел, как подрагивают руки Тавии, когда она пытается удержаться и не схватиться за кошельки с амулетами на поясе. И даже сам Уэсли чувствовал, как его недавно обретенная магия поднимается в нем, бурлит внутри.
Он не был праведен. Юношу нельзя назвать святым. Но будь Уэсли проклят, если позволит Эшвуду уничтожить разум всех до единого людей в его стране. Это было неправильно – и вдобавок совершенно безумно.
Уэсли бросил еще один взгляд на часы. Тень-луна могла оказаться над ними в любую минуту.
Но что-то остановило смотрящего. Воспоминание о случившемся в Гранке пронеслось в его голове.
«Полночь поет… Время проносят руки чужие…»
Он снова слышал эту песню. Это была не галлюцинация – магия Мастера Интуиции предсказала этот самый момент. И то же самое сделал хрустальный шар в руках Тавии в Крейдже.
– Я уничтожу тебя, – сказал Уэсли. Он не потянулся за пистолетом. Магия Мастера у него внутри ждала, пока ей откроют путь наружу. Уэсли сделал еще один шаг к Главе.
Эшвуд понюхал воздух. Его смех прозвучал, словно карканье ворона в ночи.
– Твоя магия – не заемная, – произнес он.
Уэсли сорвал очки и посмотрел прямо во тьму, которая скрывала от него Эшвуда. И в первый раз темнота обратила на юношу ответный взгляд.
– Я – Сосуд для магии гранкийского Рода Мастеров, – отчеканил Уэсли. – Я несу в себе их силу.
Эшвуд подался вперед, наградив его змеиной улыбкой.
– Вот как?
– Они наполнили меня своей силой.
– Вот как?
Глава не выглядел встревоженным. Он казался очень, очень гордым.
Зекия покачала головой и цокнула языком.
– Какая ложь, – произнесла она. – Какая прекрасная, опасная ложь. Я выдавлю ее из тебя по капле.
«До тех пор, пока не останется ничего».
Шесть Мастеров рядом с Главой нахмурились. Уэсли, обернувшись, увидел: Тавия и Саксони уже смотрят в сторону двери. Глядят на Асиз и Гаэля.
Уэсли надеялся, что у них суммарно хватит магии на сражение с восемью Мастерами, пока не сработают гильзы времени. Тавия не выглядела обеспокоенной – девушка коснулась рукой одного из своих кошелей с амулетами и пристально посмотрела на противников, готовая к сражению.
– Можешь занять свое место, Уэсли, – сказал Эшвуд. – Рядом со мной, где оно всегда и было по праву. Позволь мне стать для тебя отцом.
Пустые, пустые слова.
У Уэсли был отец. Пусть даже его отец, вероятно, уже был мертв. Пусть мужчина, наверное, никогда не любил Уэсли. Пусть даже Уэсли бросил его и всю остальную семью… Юноша мог забыть их лица, их голоса и то, при каких обстоятельствах семья оставила на его теле шрамы, но не мог забыть об их существовании.
Не мог стереть из памяти то, что они являлись его родными.
– Я тебе не сын, – отозвался Уэсли. – И я не предатель.
Потому что это Глава предал его в своем безумии и жадности. Уничтожив Эшвуда, Уэсли защитит Усханию.
Глава встал.
– О нет, ты предатель. А предатели должны быть наказаны.
Он еще раз улыбнулся. Из шара на трости Эшвуда родилась армия.
Глава 40Тавия
Война кипела у самых ног Тавии.
Призрачные образы их армии хлынули из шара Главы и обрели форму. Они убивали друг друга у нее на глазах, двигаясь по залу, словно привидения. Завывая при каждом ударе. Мастера, фокусники и люди Главы, которые выглядели как смесь тех и других, резали, стреляли и швыряли друг в друга вспышки энергии. Лилась кровь. Раздавались крики. Над ними всеми плакало небо. Дождь потоком лился на сражающихся и на тела тех, для кого сражение уже окончилось.
Тавия отступила назад. Уэсли подхватил ее под руку. У девушки не хватало времени, чтобы осознать пронзившее ее чувство или наслаждаться им.
Их армия погибала от рук Главы на побережье возле замка. Тавия не знала: то ли это видение будущего, то ли образ того, что происходит сейчас. Фокусница не знала, живы ли еще их люди – или же они погибли снаружи этих стен еще до того, как Уэсли со спутниками узнали о начале битвы.