Призрак всматривался в раскрасневшееся от долгого ожидания и январского ветра юное лицо и буквально сгорал от собственного бессилия. Неужели ничего невозможно сделать?!
Спустя полчаса ни о чём не подозревающий десятиклассник, пристроив лыжи возле сиденья, ехал в трамвае навстречу собственной смерти. Кроме ожидания чего-то нового, романтичного, прочесть в глазах парня призрак ничего не мог.
Да, он пытался предупредить Аркадия, но у него ничего не получилось! Попытки достучаться «до самого себя» успеха не принесли.
Вывести что-либо на бумаге авторучкой, если и удавалось поначалу удержать её в руке, не получалось, это было запредельным волшебством.
Персональных компьютеров, а вместе с ними и лёгких клавиатур ещё не предвиделось как минимум десятилетие. А стучать по клавишам пишущей машинки подобно дятлу, больному эпилепсией, тем более был не в состоянии.
Правда, ему кое-как удалось вывести на запотевшем стекле в комнате Аркадия «Тебя хотят убить», но получилось настолько бледно, что парень не обратил на писанину никакого внимания…
Выпускники договорились встретиться на железнодорожном вокзале. Билеты были куплены заранее, электричка подошла без опоздания.
Эта размеренность во времени, эта невозмутимая очерёдность наступления каждого следующего этапа «путешествия» бесила призрака покруче всех вместе взятых фиаско, постигавших его когда-либо в жизни!
Метроном колёс электрички оглушал, мешал сосредоточиться.
Последнее время вместо того, чтобы наслаждаться и вновь переживать впечатления юности, Изместьев должен был изо дня в день, словно член сборной страны накануне олимпиады, закусив удила «крутить объёмы», поскольку на кон поставлена была собственная жизнь, свобода, его будущее.
Окружающие предметы не хотели слушаться. Для их перемещения в пространстве требовалась нечеловеческая концентрация сил, молниеносный всплеск эмоций. Но собственное падение с горы, рассуждал призрак, разве это не всплеск эмоций? Неужто не «подключится» в этот момент нечто «экстраординарное» и не поможет?
Поможет, обязательно поможет. Тем более, он знает убийц в лицо, а они его – нет. Более того, они его не увидят! И в этом – его колоссальное преимущество!
Правда, события новогодней ночи здорово озадачили. Приходилось быть готовым к любым сюрпризам. Возможно, у него появятся помощники. Не могут все быть «против». Должен быть кто-то и «за». По закону теории вероятности, по самому что ни на есть житейскому закону!
Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки! Чтобы силой воли можно было останавливать поезда и автомобили, передвигать вещи. Чтобы у всех глаза из орбит вылезали от удивления! И тогда, может быть, у него появится шанс вернуться в своё тело. Крохотный, мизерный, но появится.
Он уже добился того, что снег для него стал холодным, ветки елей в лесу – колючими. Он научился колебать занавески без дуновения ветра, его стали замечать не только кошки, но и собаки, лошади…
В распоряжении было меньше недели. Чтобы спасти самого себя, чтобы вмешаться в смоделированный кем-то ход событий и… обломать кому-то кайф. Кому?.. Неужто Жанет? Ну зачем однокласснице нужна его смерть? А она заплатила убийцам. Можно ли такое представить?!
Или это не она? Кто-то вселился в девушку и собирается убрать Изместьева. Её руками. Причём начисто стереть. Убийцам даже не нужно его тело – просто столкнут с обрыва, и всё!..
Чем больше призрак размышлял над всем, тем более непонятным становилось поведение главных героев, в том числе и себя самого! Он совершенно не узнавал Изместьева-1984!
Даже если предположить невозможное – а именно, что из-за клинической смерти в новогоднюю ночь он напрочь (на всю жизнь!) забыл кражу денег накануне тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, то почему сейчас, спустя столько времени после кражи, Изместьев ни разу не поинтересовался судьбой переданных Жанет денег?!
Понятно, что они договорились заранее, но хотя бы спросить-то можно! Как чувствуют себя унесённые из квартиры пенсионера Халязина весьма немалые средства?! Из-за которых, между прочим, его, Аркашку, хотят убить. Откуда такая безответственность?
Если повезёт, если что-то выгорит, то больше – никаких экспериментов, никаких опытов! Всё, достаточно приключений на его долю!
Он попросит прощения у Ольги, извинится перед Савелием. Он страшно виноват перед ними, особенно перед сыном. Он фактически лишил его шансов на жизнь. За это и платит сейчас по высшему счёту.
Заснеженные домики турбазы выглядели сказочно, девчонки верещали от удовольствия, предвкушая будущее захватывающее действо.
Горячий кофе с коньяком и бутербродами – что может быть приятней на январской лыжне? Особенно когда ты молод, полон сил, а впереди у тебя добрая половина каникул. Они были правы, эти дурачившиеся выпускники…
Нельзя сказать, что Изместьев был заядлым лыжником. В школьные годы его любимыми видами спорта были шахматы и лёгкая атлетика. Это – исторический факт, данность, которую никак нельзя подтасовать или извратить. Но когда Жанет, уже за Котлованами, призывно крикнула «Кто со мной на покорение новой трассы?», Аркаша оказался единственным, кто поднял руку.
Призрак к тому времени успел облететь все окрестности, обследовать завалы и заглянуть в лица катающимся лыжникам. Никаких подозрительных личностей, даже отдалённо напоминающих ночных обитателей избушки в Кислотных Дачах, так и не встретил.
У бесплотного духа даже шевельнулось что-то сродни надежде: а вдруг всё расстроилось? Вдруг эти упыри передумали! Или что другое у них «не склеилось», и казнь будет заменена пожизненным заключением. Но это лишь надежда, не более…
Мечась между одноклассниками, тактично пытавшимся «не мешать» юным влюблённым, призрак пытался почти до каждого докричаться.
– Витёк! Ты же неравнодушен к Жанет, я это знаю! – он «тряс» за плечи Мохнача. – Так почему ты не борешься за свою любовь?! Что, вот так уведёт он её, и ты умоешь руки? Так в сторонке и простоишь? Какой же тактичный ты стал, однако, Витёк… А ведь ты другой, ты настоящий мужик, вперёд!
Разумеется, Мохнач никак не реагировал на неслышимые им возгласы из потустороннего мира.
Отчаявшись, призрак принялся за облачённую в пушистый светло-серый костюм Розочку Тляшеву:
– Роза, твоего парня Жанка охмуряет у тебя на глазах, а ты как воды в рот набрала! Очнись! Отчего бы не надрать ей задницу, Роза? Я в курсе, какие ты записки в девятом мне писала! Я всё помню, Роза, услышь меня!!! Тогда я делал вид, что равнодушен к тебе, да, делал… Ну, потому что Жанка эффектней, у неё талия и ноги. И вообще… Мы несколько раз танцевали с тобой на Осеннем балу, помнишь, Роза?! Жанка заболела тогда и я обратил на тебя внимание! Да что ж вы все такие вежливые-то? Где свободная конкуренция? Кто первым встал, того и шлёпки? Где независимость, ребята?! Что с вами со всеми? Шевелитесь, мать вашу! Не стойте, как манекены!!!
Помахав вслед влюблённым, одноклассники тем временем продолжили своё катание. Хохот, снежки, курево… Что взять с них? Каждый в отдельности возможно и личность, но когда соберутся толпой… Там законы другие.
Как там, в Зазеркалье?
И вот уже ветер свистит на спуске, Аркадий едва поспевает за Жанет, не выпуская из поля зрения её стройную фигурку в тёмно-синем костюме. Призрак летел за десятиклассниками невидимым воздушным змеем.
Поначалу им навстречу попадались многочисленные лыжники, но вскоре трасса опустела, и только хруст снега, ветер и непередаваемая острота скорости остались наедине с нашими героями. Призрак-невидимка был не в счёт, он уже вряд ли что мог изменить в сценарии…
Каким образом на трассе оказались два мужика, которых Изместьев-старший мгновенно узнал, неизвестно. Именно с этой «странной парочкой» Жанет договаривалась в тот злополучный вечер в избе на Кислотных дачах. Именно с ними.
Перегородив молодым лыжню палками, бандиты расположились по обе стороны трассы, словно пара неровно срубленных верстовых столбов.
Алгоритм того, что должно было случиться в следующее мгновение, вычислить было нетрудно: с одной стороны – зажёванные фразы, буквально впрыскивающие в кровь адреналин и хлёстко подстёгивающие мальчишеское самолюбие, а с другой – прерогатива грубой силы, втаптывающая в грязь всё, что осталось незамутнённого к семнадцати годам.
– Ух, какие мы быстрые! – тот самый бритоголовый Киборг, встретивший девушку на крыльце избы в Кислотных Дачах, сложив губы в трубочку, незаметно подмигнул сообщнице.
И хотя сегодня его бритую голову прикрывала вязаная шапочка, а мускулистый торс – фирменный свитер не первой свежести, вид у потенциального убийцы был весьма устрашающ.
– Уйдите с дороги, – невозмутимо рванулся вперёд Изместьев-младший, пытаясь втиснуться между Киборгом и девушкой. – Не мешайте кататься. Что пристали, как банный лист?!
– А где «пожалуйста»? – демонстрируя все свои стоматологические проблемы, расплылся в улыбке Киборг. – И кто только воспитывает сегодняшнюю молодёжь?! Совсем от рук отбились!
– Т-т-очно, гу-гы-гу-гу! – вослед сказанному одобрительно загукал напарник Киборга, приземистый, узколобый и прыщеватый очкарик. – Я ва-а-ще, торчу… Эх ты, молодь!
– Ребята, мы вас не трогаем, – притворно возмутилась Жанет. – Катаемся себе спокойно… Пустите нас. Что вам нужно? Денег у нас только на обратную дорогу.
– А зря вы не трогаете, я бы тебя потрогал с ба-а-альшим удовольствием! – причмокнул Киборг и легко отодвинул девушку в сторону, чтобы не мешала «мужчинам» разбираться. – Пока не встревай, милая, до тебя очередь непременно дойдёт. Но – чуть позже!
– Твоя очередь уже прошла! – ринулся в атаку десятиклассник, целясь палкой в грудь Киборга.
Тот легко отвёл удар в сторону, подтолкнув Изместьева носом в сугроб. У Аркадия треснула одна из лыж, он запутался в креплениях. Завязалась небольшая потасовка, парня уложили на обе лопатки и стали посыпать лицо снегом.