– Вы это мне говорите?! – насупившись, заметил москвич-косметолог. – В прошлом Акулине Доскиной? Я и обидеться могу!
– Ах, да, забыл, извините. Здесь вы меня даже перещеголяли!.. Так вот, примчался я на то место, где вы должны были прыгать, но перепутал дома, и едва не сделал очередную ошибку. Вы выпрыгнули из соседнего дома. Бластеры сработали. Удостоверившись, я с чистой совестью мог возвращаться.
– Это что же получается, я сам накликал собственную смерть? Дикость какая! Не пойму никак, почему реальность в тысяча девятьсот восемьдесят четвёртом году вдруг начала развиваться по-другому? В моей голове – ещё можно понять. Но коллапс не должен из-за этого пойти! Я был сторонним наблюдателем, не более того. Я был призраком!
– Тот факт, что вы стали призраком, и означал, что связь времён нарушилась. А механизм разрушения вы запустили ещё будучи Акулиной. Сами того не ведая, вы носили в подкорке этот механизм! Раз вас столкнули в пропасть, то в две тысячи восьмом году вы жить не можете. Эта вновь возникшая цепочка сработала, переведя из материального состояния в призрачное. Но и совсем пропасть вы не должны были, так как сами эту цепочку реакций и запустили! В этом и заключается ноу-хау Ворзонина, о котором он сам – ни сном ни духом. Одно дело, когда в прошлое попадает обыкновенная личность, и совсем другое – с имплантированной в подкорку сверхзадачей! Подобный результат никто не мог предвидеть, никто никогда в мировой истории таких опытов не проводил! Да и в нашем случае одно на другое наложилось случайно. Поймите: слу-чай-но! Гениальное из открытий! Кстати, именно за это на Самоделкина я обиды не держу. Он не мог предвидеть последствий, а хотел всего лишь напугать вас, приструнить. Вы прозреете, одумаетесь и поймёте, какая гадина эта Аленевская… И вернётесь в семью. О том, что вы улетаете, он не догадывался. Но вы улетели, в этом всё дело. И заложенное им получило совершенно иное развитие.
– Да кто ему позволил?!
– Не отвлекайтесь!.. Итак, возвратившись тогда к себе, в две тысячи семьдесят четвёртый, я понял, что ничего не изменилось. Цепная реакция грозила стать неуправляемой. У нас оставалось слишком мало времени. Самое страшное – я рисковал реально погибнуть в этом самом будущем.
– Каким это образом?
– Например, мог «прилететь» в место землетрясения, ядерного взрыва, или в магнитное поле бластера могла попасть молния… Ладно!.. Затем следовало убедиться, что никто не вмешался в сам процесс. Когда мы поняли, что Ворзонин помог проститутке сделать аборт, то резонно усомнились в его чистоплотности вообще. И решили его проверить. Он занимался таким непотребством, скажу я вам! Мне сейчас стыдно находиться в его оболочке из-за этого. Не хочу вспоминать!
– Лично мне ничего пока не понятно. Колитесь до конца.
– Да ну его! – психотерапевт из будущего махнул рукой. – Мне в его оболочке ещё жить да жить, пожалейте моё самолюбие. Так вот, про Акулину Доскину я не мог знать, но тут нам повезло, если такая формулировка применима к смерти вашего сына.
– О чём ты? – «косметолог» перестал жевать. – Что с Савелием?
– Не огорчайтесь раньше времени, – промокнул вспотевшую лысину носовым платком Клойтцер. – Он скончался от передозировки. Но только таким путём вас можно было найти в мире призраков. Этот феномен я тоже объяснить не могу, но Савелий вас отыскал… в призрачном мире бушующем. Наверное, сказалось родство душ. Короче, своим спасением и вы, и мы все обязаны ему, его жертве. Он сознательно превысил дозу… А мы отыскали в будущем его медицинскую карту. Я понял, что это ваш сын и запрограммировал бластеры на точную дату. Так мы с ним встретились в эрмикт-пространстве России. Ваш близкий человек, которого вы «списали» подчистую, спас не только вас, но и…
– Боже мой! – «косметолог» вскинул вверх руки. – Мальчик мой, Савушка! Разве мог я предполагать?! Догадываться!
– Я повторяю, погодите отчаиваться! – одёрнул Изместьева псевдо-Ворзонин. – Слушайте дальше. Каких нечеловеческих трудов нам стоило понять сию простую истину! Чтобы перечеркнуть все предыдущие варианты развития событий, надо вклиниться накануне, на этапе перед вашим падением в пропасть. Вот оно что! – рассказчик потянулся к кувшину с клюквенным морсом. – Вы умерли в той реальности, и эту трагедию пока, на тот момент, никто не переписал. Вы разбились на лыжной прогулке. Отчасти потому, что Самоделкин думал, что это будет виртуальная смерть, считал – вы напугаетесь, и не более. Ну, там, прозреете, сделаете выводы… Мы появились в зимнем лесу, в далёком январе тысяча девятьсот восемьдесят пятого, за несколько минут до вашей гибели, как бы перечёркивая её, пусть и свершившуюся. Мы вклинились, понимаете? Опоздай мы, и изменённая реальность января восемьдесят пятого, как раковая опухоль, продолжала бы логически развиваться, и обрубки в предыдущем варианте были бы настоящими продажными сволочами! Мы аннулировали предыдущие варианты, оставив вас жить! Тем самым предотвратив гибель планеты.
Траектория в виде петли
– Боже, через что я прошёл! В это невозможно поверить! Может, хорошо, что этого не помню?
– А потом, когда вы, будучи десятиклассником, остались жить, у нас появилось время. Всё в будущем восстановилось вмиг. Благодаря новейшим технологиям второй половины двадцать первого века мы вытянули вашу петлю.
– Какую ещё петлю? – тряхнул головой косметолог.
– Траектория вашего путешествия в прошлое напоминает петлю. Наша задача состояла в том, чтобы привязать обратный путь к старту, к вашему прыжку. Чтобы бластеры «узнали» вас, необходима была та самая катастрофа автобуса в таджикских горах. Случай с мальчиком, побывавшем в состоянии клинической смерти, описан в учебниках. Это парадокс, но воспитательница осталась жива. Уцелела за камнем, всем рассказала про «воскрешение» Кохабера. Она всё видела, кроме самой эрмикции, естественно.
– Эта толстая?! Ракетница?! Не может быть!
– Удивительно, но факт! Иначе как бы мы узнали про тот случай, зачем бы так спешили в таджикские горы?.. После этого всё было делом техники. Я петлю имею в виду. И вы никуда бы уже не делись, технология отработана. Бластеры не выпустили бы. Подготовить надувную подушку внизу и состыковать временные параметры – не сложно. Секунда в секунду. Путешествия в прошлое просто не было! И всё тут!
– Здорово! – растроганно заметил Фаревский-Изместьев. – Спасибо вам!
– Я знаю, вы влюблены в Жанну, – улыбнулся пришелец в облике Павла и похлопал «коллегу» по предплечью. – И вы хотите начать новую жизнь. Я решил подарить вам такую возможность. Сейчас вы молоды, у вас красавицы жена и тёща. А с косметологией, своей юношеской мечтой, думаю, вы справитесь. Трёхкомнатная квартира в Москве – неплохой карт-бланш, по-моему. Завтра в десять, в Культурно-Деловом Центре начинается конференция, на которую вы, собственно, и приехали из Москвы. Вперёд и с песней! Текст доклада у вас на флэшке. Мы увидимся ещё не раз и не два.
– А где настоящий Фаревский? – задал доктор «неудобный» вопрос. – Его нет среди троих уцелевших. И откуда взялись вы? Вас не было у гаражей в три ночи.
– Среди живых Фаревского нет, поскольку он должен был разбиться в том самом самолёте, – пришелец вновь взял молодого косметолога за руку. – Вот эта самая кисть, оторванная по локтевой сустав, кровавая и обугленная, висела на ветках. Это я видел лично. Так что, здесь моя совесть абсолютно чиста. Фактически я вывел из-под удара его тело. Чтобы отдать вам. Чтобы не делать несчастными его жену и тёщу. Просто воспользовался ситуацией. А сам добровольно полетел на этом самолёте, поскольку знал время катастрофы и то, что эрмикт-бластеры запрограммированы с точностью до секунды. Рисковал страшно. Вы могли опоздать или москвич мог не найти этой точки, и тогда – полный аллес! Мне нужно было тело Ворзонина для дальнейшего продолжения миссии.
– Той самой? – встрепенулся молодой косметолог. – С проституткой? Вернее, её гениальным неродившимся ребёнком?
– Вы не поверите, но эта путана скоро снова будет беременна! И от того же самого человека. Я договорился, и на этот раз проколов быть не должно. Правда, вероятность рождения того, кого мы хотим, чуть поменьше, но я постараюсь довести её до девяносто девяти процентов. Каково нам стоило её уговорить, вы бы знали!
– А зачем вам тело Ворзонина?
– Он, сам того не ведая, навёл нас на мысль о виртуальной трансмикции. Сейчас, контролируя данную сферу, мы действительно можем творить чудеса. Если в прошлое попадает эрмикт, запрограммированный нейролингвистическим методом, он начинает его менять в соответствии с заложенной программой. Никакого личного участия от него не требуется. Он даже может не знать о своей сверхзадаче. У нас с вами всё вышло случайно. С помощью обычных электрошокеров мы вернули ваши с Аленевской психологические параметры «на круги своя». Проще говоря, перезагрузили ваши мозги. Кстати, роль перезагрузки сыграла и авиакатастрофа. Когда коллапс был предотвращён, я доложил свои соображения на эрмикт-конвенкции, и наши учёные ухватились за эту мысль. Надеюсь, общими усилиями произведём на свет гения с альфа-мозгом!
– А кто вселился в моё тело? – продолжал удовлетворять любопытство «косметолог». – Я его видел вчера. Вернее, себя самого…
Четверо уцелевших
Клойтцер какое-то время смотрел на собеседника психотерапевтическим взглядом:
– Вы скоро увидите его. Думаю, сам догадаетесь. Обещайте, что не будете чинить ему никаких препятствий. Ведь вы не любите свою жену, а он в ней души не чает. Они будут счастливы, вот увидите!
– Вчера к нам прибился ещё какой-то здоровяк. Ну, там, на путях…
В этот момент что-то неуловимо изменилось в лице Ворзонина-Клойтцера, словно ему предстояло озвучить диагноз неизлечимому больному.
– И этого здоровяка вы сейчас увидите… Кстати, вот и они. Призывайте на помощь всё хладнокровие! – с этими словами психотерапевт вышел из-за стола, приветствуя подошедших мужчин.