– Эмма?
– Ну да. Знаю, что я слишком много говорю о ней, но если б ты ее встретила, то поняла бы меня. Она тебе понравилась бы, Хелен. У нее совершенно фантастический запас энергии – создается впечатление, что Эмма вдохнула новую жизнь в нашу деревню, и я была этому рада. Я ведь и вправду не догадывалась, в какой яме оказалась. А она заставила меня задуматься о будущем. Прежде чем случился весь этот ужас с Джил и Энтони, мы даже обсуждали возможность воскресить мой план с кулинарией.
– Надеюсь, ты шутишь. После всего того, что случилось с Кэролайн?
– Знаю, знаю. И не волнуйся, Марк уже прочитал мне все необходимые нотации. Честно говоря, я его понимаю. Стартапы разоряются направо и налево, и, думаю, возможные доходы не оправдают моих затрат. Но из-за этого я наконец задумалась о том, чтобы вернуться к работе, – ведь Бен вот-вот пойдет в школу. Знаю, что постоянно меняю свою точку зрения по этому поводу, Хелен, – думаю, что тебя уже тошнит от всех моих вывертов, – но я поняла, что не смогу просто сидеть дома и ничего не делать, ожидая появления следующего младенца. Поэтому я начала готовиться, прокручивала в голове некоторые варианты, и мне от этого было хорошо. А потом… – Я и так говорила быстро и неразборчиво, но сейчас голос окончательно подвел меня. Я закашлялась и замолчала.
– Послушай, Софи, ты пережила серьезное потрясение и еще долго будешь чувствовать себя как пришибленная. Мы ведь всегда думаем, что такие вещи происходят где-то в другом мире, не с нами. Но и люди, и места, где случилось несчастье, имеют свойство воскресать из пепла. Без этого не бывает. Знаю, что сейчас ты думаешь по-другому, но тебе просто необходимо время. С моей точки зрения, самое лучшее – это то, что ты начала об этом говорить. Начала говорить о том, чтобы вернуться в большую жизнь. Это здорово, Софи. Очень здорово.
– Ты так думаешь?
– Я это знаю.
– Ирония судьбы заключается в том, что мы переехали на юго-запад, поскольку я решила, что там будет безопасней.
– Понятно. Но ведь это была домашняя разборка, Софи, а такое случается постоянно и повсюду. Ты переехала по более важной причине. Из-за Бена.
– Ты права. Я знаю, что ты права. – Я глубоко вздохнула. – И тебе не о чем беспокоиться. Я еще ни на что не согласилась. Я имею в виду кулинарию. Мне не хочется разочаровывать Эмму, но, между нами говоря, мне больше нравится идея работы с неполным рабочим днем. Может быть, в каком-нибудь агентстве по связям с общественностью? Это, по крайней мере, отвлечет меня от мыслей о том, как бы трахнуть почтальона, пока Бен находится в школе.
Хелен заулыбалась.
– Неплохой план. Только дай себе время пережить шок от того, что случилось с твоими друзьями. Подожди, пока в Тэдбери все успокоится.
– Здесь возникает новая проблема. Теперь Марк говорит о переезде. Чтобы начать все сначала. В этих кошмарных пригородах.
– Возможно, он просто запаниковал и хочет вас защитить. Я хочу сказать, что ему сейчас тоже непросто. Все эти еженедельные мотания туда-обратно…
– Боже, да я знаю. Честно говоря, я ужасно чувствую себя по поводу всех этих поездок. Но мне кажется, что сейчас не время для кардинальных решений. Мне все-таки хотелось бы, чтобы когда-нибудь он передислоцировал свою компанию, особенно если я найду какую-то работу и смогу вносить свою лепту в семейный бюджет. Понимаешь, именно на этом мы согласились с самого начала. На том, что он переведет компанию поближе.
– Тогда так и скажи ему. Постарайся выиграть время. Скажи, что ты всё понимаешь, но сейчас – не время для серьезных решений…
– Ты права.
В этот момент я повернула голову, чтобы посмотреть на тропу, пролегавшую вдали вдоль берега, и неожиданно увидела ее.
Хелен нахмурилась и проследила за моим взглядом.
– С тобой всё в порядке, Софи? Ты похожа на человека, увидевшего призрак.
Ничего не ответив, я заморгала, чтобы восстановить зрение. Промельк красного парусинового пальто исчез, когда женщина повернулась и скрылась из виду.
– Что случилось, Софи? Я серьезно. Ты белая, как бумага…
Глава 11
В недалеком прошлом
– Тео, немедленно вылезай оттуда!
У Эммы заболели колени, когда она опять скрючилась на полу, чтобы заглянуть под кровать. День был длинный, и она устала. Никакого ответа не услышала – Тео, в своем дурацком маскарадном костюме, закутанный в одеяло и закрывший ручками уши, забился в самый дальний угол. Рука, вылезшая из-под одеяла, была опять украшена рисунком малиновки, сделанным фломастером. Его новая заморочка.
«Черт!»
Им предстоит еще одна ссора в ванной.
– Я не шучу, Тео. Тебе надо спуститься вниз и посмотреть на то, что ты натворил. А кроме того, у меня есть к тебе вопросы. О Бене и его мамочке.
– Я ничего плохого не сделал. Я – Супермен и обладаю особым могуществом. Если захочу, то могу сейчас же вылететь из этой комнаты. Найду свою малиновку, и мы с ней полетим в Корнуолл, к Бену.
Эмма села на пятки. Ей хотелось, чтобы бабушка Эппл была всё еще жива. Да. Если б она была жива, Эмма немедленно отвезла бы Тео к ней в Кент и оставила там.
Она делала так много раз – оставляла сына на целые недели, когда он был совсем крохой и с ним было особенно трудно. Бабушка Эппл вечно жаловалась, что это плохо, плохо в первую очередь для ребенка, но никогда ей не отказывала, всегда поддаваясь на уговоры. Сейчас же с каждым днем Тео становился все более невыносимым. Он отказывался отвечать на ее вопросы о Бене и Софи. Просто строил эту свою нелепую гримасу и с вызовом вопрошал:
– А почему ты всё время спрашиваешь о Бене и его мамочке?
– Тео, ты слышал сегодня вечером сокрушительный грохот? Сразу после того, как мы вернулись от Хизер? – Эмма вновь поменяла положение, чтобы вытянуть ноющие ноги, но продолжала сидеть согнувшись, глядя на сына.
– Это что, как во Франции? Потому что я ничего такого не делал. Там я не бил бабушкиных тарелок. И сегодня ничего плохого не делал. Слово даю. У Хизер я был хорошим мальчиком. Можешь ее спросить. – Сейчас Тео лежал на боку, свернувшись клубочком и подтянув колени к груди.
– Тогда, может быть, спустишься и сам посмотришь? Потому что я ничего не выдумываю. И не шучу. Чтобы через две минуты ты был внизу, или пожалеешь.
Зазвонил телефон. Эмма выглянула из открытой двери детской и через холл увидела аппарат, стоявший на тумбочке возле ее кровати, но решила не подходить. Через минуту зазвонил ее мобильный.
«Черт!»
Она решила, что это опять звонит Натан, который станет спрашивать, где она была, поэтому встала и направилась вниз, подальше от ушей ребенка.
Сначала голос Натана был нерешительным и в нем чувствовалось сомнение – ясно было, что он всё еще озадачен ее напором относительно планов по кулинарии. Последние два дня Натан пытался немного притормозить ее. Ему, видите ли, кажется, что то, как она давит на строителей, в то время как Джил находится в коме, а труп Энтони коченеет в морге, нервирует жителей деревни.
– Послушай, я догадываюсь, что люди в шоке, и понимаю, что деревенская жизнь имеет свою специфику. Люди здесь ближе друг к другу, и все такое… Но я не слишком хорошо знала Джил и Энтони, так что не понимаю этого. Я не могу поставить свою жизнь на паузу и не могу понять, почему кого-то должно волновать, что я делаю.
– Ладно. Тогда скажу тебе прямым текстом: вчера вечером в пабе Том как бы наехал на меня. Такое впечатление, что по деревне ходят дурацкие сплетни.
– Сплетни? Что за сплетни, Натан?
Он надолго замолчал, и Эмма успела перейти в гостиную, где опять стала оценивать ущерб. Затем выслушала, как деревенские кумушки поносят ее. То есть несут всякую ахинею.
– Знаешь, Натан, в другой ситуации я не обратила бы на это никакого внимания, но то, что ты сейчас сказал, кое-что объясняет. – Эмма уставилась на кирпич, лежавший на полу. – Более того, я надеюсь, что ты немедленно приедешь и поможешь мне разобраться с этим. Я только что вернулась, и в доме случилось нечто ужасное.
После того как она рассказала обо всем поподробнее, Натан мгновенно изменил тон и согласился подъехать через полчаса. Эмма как раз повесила трубку и подняла кирпич, когда в дверях появился Тео.
– Наконец-то Супермен соизволил появиться.
– Я собрал свой рюкзак. Я уезжаю в Корнуолл, чтобы жить с Беном.
– Ну что ж, удачи тебе, приятель, потому что дорога туда неблизкая. Ты это видишь, Тео? – Эмма протянула ему грязный кирпич и посмотрела в сторону разбитого окна, которое выходило в сад на заднем дворе. – Это все твоя вина.
– Я этого не делал.
– Беру на себя смелость не поверить тебе. Ты знаешь, что здесь произошло?
Ребенок отрицательно покачал головой, и Эмма увидела, как глаза его наполнились слезами, когда он посмотрел на осколки стекла на полу.
– Это все потому, что ты плохой мальчик и вчера вечером опять укусил свою мамочку в ванной. – Эмма тяжело выдохнула. Все это произошло, когда она оттирала один из его дурацких рисунков малиновки. Тео приноровился тайно рисовать малиновок на предплечье и ненавидел, когда она их смывала. – Кусаться – это очень, очень, очень плохо, Тео, а люди всегда узнают о таких вещах, поэтому из-за тебя нас все в Тэдбери ненавидят.
Эмма повернула кирпич так, что теперь все ее руки были покрыты грязью.
– Куда бы мы ни шли, люди начинают на тебя сердиться, Тео. И это правда. Когда мы жили в Манчестере, на тебя рассердилась няня Люси. Когда мы жили во Франции, на тебя рассердилась бабушка. А теперь ты рассердил всех в Тэдбери. Просто отлично, Тео. Прекрасная работа.
Теперь мальчик уже рыдал. Глубоко вздохнув, Эмма взглянула на часы, размышляя, есть ли у нее время принять душ до приезда Натана. Нет. Скорее всего, нет.
– Ты хоть знаешь, Тео, что опять все разрушил? Куда бы мы ни приезжали и как бы я ни старалась устроиться, ты разрушаешь абсолютно всё.
Глава 12
В недалеком прошлом
Мэттью Хилл резал большой банан на маленькие кусочки, глядя на сидящую на высоком стульчике дочь.