Молодежь закивала, но десятник потребовал повторить. Начался цирк, я же начал обходить костер стороной, собираясь погреть уши у другого костра, но задержался, услышав вопрос гремлина старшему собрату.
– Йорх, а ты в большой поход ходил?
— Ходил, — ответил седой, прекращая помешивать варево в котле.
— А убивал? — заблестели любопытные глаза молодого гремлина, да и не только его, даже десятник гоблинов остановил замах, которым собирался наградить особо сообразительного салагу.
– Ну, я тогда даже моложе тебя сегодняшнего был, – неспешно заговорил Йорх, стуча длинной деревянной ложкой по краю котелка. – Совсем мелкий еще, только-только подмастерьем первого ранга стал, — он снял пробу с варева, пару раз причмокнул, оценивая вкус, и вытащил мешочек с солью. -- У большого котла меня поставили, ну да сам знаешь, каково молодым-то быть, – народ дружно закивал. – Повором я в том походе был, так что да, убивал, – закончил Йорх и объявил о том, что завтрак готов.
Вот только что-то никто не спешил первым тарелку подать. И с чего бы это? Посмеиваясь, прошел мимо пары костров, направляясь к стоящему под ходячим ульем танку, но заметил орка с отпечатком руки на наплечники и решил послушать, о чем говорит сотник. Любопытно стало. Должен же командир знать, чем его войска живут и дышат.
– Воины, можно ли простить врага? – услышал вопрос, заданный сотником Шаргамом.
– Боги простят, наше дело организовать встречу, – дружно ответили орки, гоблины и затесавшийся в компанию вампир.
– А какая первая обязанность солдата на войне? – прищурился Шаргам.
Вот тут возникла некоторая заминка и разнобой с ответами. Наконец, посовещавшись, бойцы выдали ответ:
– Умереть за Великих Темных Пророков владыки.
«Приятно конечно, но с Курамой и попочтительней можно», – подумал, удивленный ответом. Конечно, навыки лидерства и репутация многое решают, но одно дело циферки, а другое – такие вот наглядные примеры.
– Неправильно. Первая обязанность солдата – сделать так, чтобы враги наших Великих Темных Пророков умерли за своего владыку.
Покачав головой, отступил на пару шагов назад, скрываясь в истаивающем рассветном тумане и продолжил путь по лагерю, решив сделать небольшую петлю. Мало ли, вдруг еще что-то интересное услышу.
– Братья, мы подходим к землям светлых, – долетел до меня тихий голос Флориена. – Скоро мы наконец-то сможем проявить и показать себя. Наверняка нас пошлют вперед для обеспечения скрытного продвижения армии. Пчелы могут найти опасность, могут заморочить, но уничтожить врага им не по силам. Все помнят нашу тактику?
– Днем прикидываемся обычными путниками, а ночью режим.
– На солнце мы сочный виноград, а ночью вооруженный урюк, – усмехнулся Мерунос.
– Будь серьезней, брат, мы слишком долго были на положении рядовых воинов, нам это не пристало, – одернул Флориэн.
«Гордецы», – вздохнул про себя, отступая в тень и направляясь к живому улью. Надо будет отметить их заслуги и похвалить, может и вовсе прилюдно благодарность вынести и каких-нибудь медалек навешать. Может им собственной крови сцедить? А что, они такое оценят. В любом случае, стоит проявить внимание к клыкастикам, чтобы не учудили чего в попытке выслужиться.
– Я думаю, нам стоит взять какое-нибудь село и сделать его своей базой, – услышал голос Грога, когда подходил к танку гремлинов, перед которым традиционно горел костер и собирались командиры.
– Согласен, мои даже плакат нарисовали, вот, оцените, – ответил Тук.
– Мы пришли э миром, дратвуте, – прочитал Пинки и заржал.
– Хорошшший плакат, внушшшительный, вшшше шшшрашшшу лягутшшш и о шшшопротивлении шшшабудут, – веселился Шоулс.
– Вот, – довольно заявил Тук, зашуршав, хм, видимо тем самым плакатом. Ко мне же подлетел один из патрульных пчелов. Отдав честь и подмигнув, он так же тихо улетел.
– Вссешше у шшела ешшть недошштаток, нашш могут в нем окрушшить, ессли кто-то ссообшшшит врагу.
– Так это же хорошо, сможем наступать в любом направлении, – ответил Пинки.
– Да кто сообщит-то? Пчелы местность под присмотром держать будут, с ними к нам вообще незаметно не подобраться, – возразил Грог.
– Мошшно и под шшемлей пройти или по вошшдуху, пшшелы хорошшо, но шшпошшоб вшшегда надешша.
– Врага бояться, в набег не ходить, – ответил орочьей мудростью Грог.
– На любую хитрую гайку свой болт найдется, – поддержал его Пинки.
– Село и укрепить можно, опять же информация, дороги, можно разведку под видом местных выслать, клыкастики обратят или мозги запудрят и готовые агенты, – высказался Тук, приятно поразив меня широтой мышления.
– Не доверяю я всем этим штукам, – рыкнул Жрак. – Я давно понял, если взять кого за яйца, – мне как-то очень живо вспомнились когтища нашего чудовища, – то вместе с этим в лапе окажется и его сердце, и его разум.
– Одно другому не мешает, – ответил Тук.
– А очень даже способствуют. Село – это ведь еще и заложники, – поддержал его Грог.
– Мошшет пора за владыкой шшходить? Шшавтрак готов, вышштупать шшкоро.
Вот тут-то я и заметил, что Курамы нет на железном троне, и не только его голоса не слышно, но даже знакомого мычания не раздается.
– Успеется еще, – прорычал Жрак. – Пусть развеется, побегает, жабиков на болоте поест. Потом выловлю.
– А если потонет? – спросил Грог.
– Тогда у нас будет новый владыка. Мало что ли проштрафившихся гоблинов, – фыркнул Жрак.
– Два наряда вне очереди на железный трон, – хохотнул Тук.
– Как бы вассс пророкисс в новуюсс бронюсс владыкисс не ссунулисс.
После слов Шоулса повисла пауза. Не удержался, привстал на цыпочки, выглянул из-за корня живого улья, прикусил губу, чтобы не заржать при виде озадаченных лиц, и обратно в тень отступил.
– Пойду ловить владыку, – поднялся Жрак.
– Пинки, а можно как-то так сделать, чтобы мы, ну, в случае чего, в броню владыки поместились? – спросил Грог.
– Попробую, но ничего не обещаю, – ответил гремлин.
– Владыка у нас как телега с квадратными колесами. Вроде и транспортное средство, но не едет. Даже с горки. Даже если попросить. Пинком, – рыкнул Жрак.
– Он не телега, а символ, – наставительным тоном сказал Тук.
– Угу, – буркнул Жрак, и шумно втянул носом воздух. – Ой, – вытаращил он глаза и медленно-медленно повернул голову в мою сторону. – Ваше п-пророчество...
– С добрым утром, что ли, господа-товарищи, – сказал, выходя к костру.
– А мы тут... – начала Тук.
– Плюшками балуетесь? – вскинул бровь, и обвел всех суровым взглядом.
– Обсуждаем стратегическую обстановку и прорабатываем варианты планов военной кампании, – браво отрапортовал Пинки.
– И политические последствия прикладываете? – спросил не сдержав улыбки.
– Так точно, обсуждаем, – ответил Грог.
– И опять владыку пролюбили? – вздохнул, поняв, что суровую морду лица удержать не могу, так и не стоит мучиться.
– Никак нет, он снабжен пахучем маячком, – отрапортовал Жрак.
– Не мыли что ли?
– Я его пыльцою посыпал, – спланировал на ствол пушки Май. – Всем доброе утро. Мои воины за ним следят, и даже выданную Пинки трубу таскают.
– Пинки, сферу, – приказал гремлину, и кивнул Шоулсу на котел. – Сгорит.
– Шшш, – засуетился он, спеша спасти завтрак.
Пинки принес магическую сферу, Шоули разложил еду по глубоким плошкам и поставил на низкий столик, поставленный гремлинами. Тут еще и Мартин с командирами кровососов подошли. Весь командный состав собрался. Только Жрака с Курамой не хватало.
Собственно говоря, наш Владыка сейчас сидел на торчащем из трясины корне, оттирал себя листом кувшинки и беседовал с пучеглазой жабой. Точнее, жаловался ей на жизнь, вряд ли жаба ему отвечала.
– Интересно, что он там бормочет? – спросил Грог.
– Если опустить непечатные идиомы, то говори о том, что власть – это праздник. Праздник который проходит мимо него, – изобразил писклявый голос Филориен.
– По губам читаешь? – спросил Тук.
– Читаю, – кивнул Филориен, поливая кашу алой жидкостью из пузырька.
– И сюда пыльцу добавили, – хмыкнул, смотря на характерные блестки.
– Говорю же, универсальная штука, – оторвался от помешивания завтрака Мартин.
– Мне его даже жалко, – сказал Грог, смотря на попытку Курамы удрать от Жрака.
– На вершшшине власссти всссегда одинокоссс, – философски заметил Шоулс.
– Потому мы и не сидим на троне, – кивнул Мартин.
– Свободолюбивый дух наткнулся на чугунную задницу реальности, – усмехнулся Тук, когда Жрак изловил Кураму и принялся полоскать в ближайшем омуте.
– Отправить бы нашего владыку за противника биться, цены бы не было, так не возьмут же, – покачал головой, наблюдая процесс просушки Курамы.
Жрак шел к нам, попутно размахивая Курамой, словно камнем в праще. Вскоре он появился у костра и поставил очумелого Владыку перед нами.
– Вот, выгулял, – сообщил Жрак, и взялся за свою порцию. Миской его тазик назвать язык не поворачивался, скорее уж корытце. Впрочем, особенности физиологии, понимать надо. Тут он даже меня переплюнул.
– И что же ты, твое владычество, пророков своих верных подводишь? На кого опять оставил верных подданных? – спросил Мартин.
– Скучно мне целыми днями на троне сидеть, – буркнул Курама, берясь за протянутую ему Туком миску.
– Так сказал бы сразу, – улыбнулся Мартин, – вот, держи, – протянул он Кураме каменный кубик. – Развлекайся.
– Что это? – отложил ложку Курами, вращая презент.
– Кубик-рубик, армейский вариант, – пояснил Мартин.
– Спасибо, – вздохнул Курама, отложив монолитный каменный куб и возвращаясь к завтраку.
– И откуда такое чудо? – спросил Мартина, накладывая себе добавку.
– Ты сделал.
– Когда?
– Да случались у тебя в первое время сбои, вот и получилось нечто вроде этого. Что поровнее я себе забрал, тренировался в рунной магии.
– И как успехи?
– Не очень, – скривился Мартин, – но учеником стал быстро, все на пользу для артефакторики.