– Спальня тут где? – деловито спросила она, стараясь не встречаться со мной глазами.
– Э-э-э, там вроде… – проблеял я.
– Минут десять не заходи, – потребовала шаманка строгим голосом.
Наверное, обряд творить будет. Изгнание клопов или призвание местного домового. А я срочно загляну к баннику… Тьфу ты! К ваннику, конечно! И я быстро метнулся в душевую.
Когда я зашёл в спальню, пришлось признать, что сцена выстроена по всем законам тов. Станиславского и Немировича-Данченко. Свет был притушен, горели только несколько бра, и то на них были накинуты красные шелковые салфетки. На заднем плане, в полумраке, призывно и развратно манила молодых, неопытных мотыльков мужского пола, небрежно разворошённая огромная кровать, способная вместить отделение солдат, не меньше! Да ещё с десятком первокурсниц ДВФУ. Перед матовой вишнёвой спинкой новобрачной кровати спиной ко мне, вытянувшись в струнку как по команде "Смирно! Ещё смирнее!", стояла Дарья Сергеевна, по гимнастически развернув плечи и молодецки оттопырив в мою сторону свою попку. Как звезда стриптиза из кабака пятизвёздочного отеля. На ней были любимые "боксёрки" белого шёлка, да ещё и с надписью! Даже в слабом освещении спальни ясно читалось: "Я тебе страшно отомщу"! Я содрогнулся. Даша медленно повернулась ко мне голой, вызывающе торчащей грудью. И тут я совсем поплыл. На трусах был кратко изложен мой приговор: "Я выйду за тебя замуж"! Совсем уж жутью повеяло от взятого в сердечко, нарисованное яркой губной помадой, пупка скромной и милой девушки. Под острым углом сердечка было написано совсем уж для безмозглых дубарей: "Целовать здесь"! Мне сказать было просто нечего! Только в уме блохой скакнула одна мысль: "То ли тёща так умна, то ли невеста так напориста"… Такое кощунство с наглым давлением на мою хрупкую, ещё по-юношески неустоявшуюся личность я перенести не смог, и её трусы белой чайкой со сломанным крылом мигом улетели в самый тёмный угол. Даже крякнуть не успели. А я понял, почему про супругов говорят, что они две половинки одного целого. Но с четырьмя ногами…
***
Надо ли говорить, что подъём в шесть утра мы с женой проспали. Да и обед, если честно признаться, тоже… Наконец, мне удалось растолкать новобрачную. Я покрутился у неё перед глазами, ненавязчиво демонстрируя надпись на своих трусах, которую выцарапывал всё утро простой шариковой ручкой: "Бонус внутри"! Даша сквозь сон рассмеялась и попыталась цапнуть означенный подарок рукой. Но я это дело строго пресёк поцелуем в рекомендованное напрочь стёршейся надписью место. Я его примерно запомнил. Наощупь.
– Пора вставать, шаманка! И это… я бы тебе порекомендовал сменить надпись на трусах…
– На какую? – перебив меня, чуточку зевнула девушка моей мечты.
– Я в Интернете видел чудный лозунг, прямо для тебя придуман: "Не будите во мне стерву, она, бедная, и так не высыпается"!
– Вот гад! – попыталась пробить меня жёстким кулачком Даша. Но я мужественно принял звонкий удар на могутное плечико. И снова наказал агрессора поцелуем. Как-то незаметно объятия перешли в партер, потом мне провели захват, удушающий приём и бросок на лопатки, а через какое-то время я замолотил по простыне, требуя пощады.
– То-то же, слабак! – гордо проклекотала моя орлица с Орлиной сопки и увеялась в душ. А я раскинулся в огромной кровати по диагонали и попытался подумать, а что же нам теперь делать? Главный вопрос я решил – девушку мне отдали в полную и неотчуждаемую собственность. Теперь как бы нерешённым вопросом остаётся один – набрать новое поголовье духов для Даши и зарядить её жезл. Кстати, нужно смотаться в Музей, посмотреть там, что же мне удалось выпросить? Так я и сделал, когда смог выпроводить эту вполне взрослую тётку, мою супружницу, неожиданно впавшую в детство, из этого кукольного домика для потрахушек на природе.
***
Мы вызвали такси, даже два. Даша на гиперзвуковой скорости унеслась домой для расширенного доклада о происшедших событиях тёще и для необходимой корректировки дальнейших планов по охмуряжу мужиков древнейшим и коварнейшим женским Орденом Мышеловки. Там у неё было ещё одно незаконченное дело: нужно было расставить по квартире родителей привезённые с планеты магов волшебные артефакты. Ну, да. Для помощи матери в ведении хозяйства, и для того, как я думаю, чтобы саму Дашу реже привлекали на кухню и к ведру с половой тряпкой. Лень – двигатель прогресса! А я просто отправился в знакомый Музей. Там я запросто, одним разом, решил все накопившиеся сложные проблемы.
– Я тебя, Игорь, передам нашему сотруднику. Он тобой плотно займётся, а то мне надо готовиться к поездке в Хабаровск. Времени совершенно нет! Ты уж не обижайся, ладно? – бегло проговорил директор, не переставая собирать и засовывать в распухающую на глазах папку новые бумаги. – Мужик он замечательный, гидромайор[38] в отставке, минёр. Он после выхода в отставку заочно закончил исторический факультет, написал что-то дельное и уже стал кандидатом наук! Цени, какого кадра тебе отдаю!
Я уважительно поцокал языком. Больше мне сказать было нечего. В дверь стукнули, и она приоткрылась.
– А вот и он сам! – прогудел директор, уминая толстую, как брюхо плотно закусившего питона, папку. – Петрович, бери его и попробуй помочь. Парень хороший, зятем Сергея будет. Пивка тебе я в сауне оставил. Ну, я вас покидаю…. Ариведерчи, подвальные сталкеры!
И смылся. Растаял, как дым, как утренний туман. Кандидат исторических наук Петрович вздохнул и посмотрел на меня.
– Ну, что ж, зятёк? Побрели в наши сусеки? Чего тебе нужно-то? А то начальство что-то невнятно бормотало про какой-то олимпийский факел, и всё тут.
Я не стал ничего скрывать, а рубанул правду-матку.
– Как к вам обращаться? Ага, Иван Петрович… Я Игорь, вот и познакомились. Мне нужна одна штука в подарок своей невесте. – Я внимательно посмотрел на исторического гидромайора. Мужик, вроде, с пониманием. А если он был минёром, то и руки не из задницы растут. Уж уровень "молоток и гвозди" он явно превысил за годы службы. – Ей нужен волшебный жезл. Просто позарез! Старый, э-э, сломался… А я узнал, что у вас один макет валяется без дела и не представляет никакой исторической ценности. Если сговоримся, то этот макет нужно кардинально переделать, сделать из него боевой жезл и привести этот волшебный дрын к нормальному бою. Всё это будет оплачено отдельно. И неплохо оплачено. Встречные рацпредложения приветствуются.
Иван Петрович пару секунд помолчал, на меня глядючи, потом хмыкнул и пригласил меня в подвалы, где была музейная сокровищница, и располагались фонды, не занятые в экспозиции. Там мы потеряли минут двадцать. Потом Петрович что-то вытянул из кучи муляжей, валяющихся прямо на полу, согнул левую ногу и резко саданул этим чем-то о подошву своего башмака, чтобы наверняка выбить пыль из музейного экспоната, и протянул находку мне.
– Эта штукенция тебе подойдёт, Игорь?
Я осторожно принял протянутую мне "штукенцию" и внимательно её рассмотрел. С каждым мигом мои брови настойчиво лезли вверх, а рот растягивала счастливая улыбка. В руках у меня был настоящий боевой жезл! Правда, с ненужными мне потрохами в виде баллончика для газа, аккумулятора с запальником для его поджигания, трубочками, горелкой и прочей мелочёвкой. Всё это однозначно пойдёт на выброс. А вот сам по себе олимпийский факел был красив!
– Откуда у вас эта прелесть? – Поинтересовался я у Петровича.
– А я знаю? – буркнул он. – Давно тут валяется. Вроде бы с какой-то зимней Олимпиады в Корее… Точнее я не знаю. Подойдёт тебе для волшебного жезла?
– Ещё как подойдёт, Иван Петрович! Только вот тут надо сделать так: выкинуть к чёртовой бабушке все эти ненужные мне потроха, вот тут закрепить лазерные целеуказатели…
– На криминал толкаешь… – недовольно буркнул Петрович. – Я к этим складским крысам, прапорам и мичманам, на кабельтов не подойду, и обращаться к ним не буду…
– А и не надо! Ставь обычные лазерные указки! Я их сам куплю, разного цвета, и принесу тебе. И направляющие световой поток монохроматических электромагнитных волн видимого диапазона кристаллы поставишь заодно. Вы ведь в Музее не сможете вырастить искусственные кристаллы? Вот то-то и оно… Это моя забота, где-нибудь закажу. Ты кристаллы эти установишь и зальёшь все потроха жезла эпоксидкой. А под большой палец правой руки на его рукояти надо бы установить ползунок управления, позиции хотя бы на три…
– Я тебе кольцо с взрывателя РГБ-60 для реактивно-бомбомётной установки "Метла" поставлю. Там этих позиций столько, что замаешься щёлкать!
– Отлично! Я потом тебе, Иван Петрович, все новые потроха к жезлу передам и большие кристаллы тоже. И схемку по компоновке всего этого внутри жезла. Идея проста до кристальности – направляешь жезл в сторону противника и переводишь кольцо в нужное положение. Скажем, зелёный или красный цвет. На цель идёт луч. Нажимаешь кнопку "Пуск". И на цель по световой отметке лазера из жезла летят голодные духи.
– Духов у меня нет! – сразу же отреагировал Петрович. – Они все приписаны к фондам строгого хранения!
Я помолчал, переваривая сказанное. Что это? Шутка такая? Может, неизвестный мне флотский жаргон? Называют же "духами" в армии новобранцев? Или ВМФ уже переходит на оружие на новых физических принципах? Наплевать! Для меня это не принципиально!
– Правильные духи не наша с тобой докука, Иван Петрович! Их наловит и посадит в жезл моя хозяйка. Она с ними Вась-Вась, сумеет договориться. За нами жезл. "Железо", как говорят айтишники. Жезл ты можешь собрать?
– А что его собирать? Такую чепуховину сделаю на раз. Тут работы всего на пару вечеров. Только все штуки в него давай мне.
– Дам. И пятьсот евро дам. Хватит?
Петрович только удивлённо хрюкнул.
– Это только на возможные расходы по ремонту жезла, которые могут внезапно потребоваться. Я же постоянно за спиной у тебя стоять не буду. А твой гонорар идёт отдельной строкой.
***
Там же, в Музее, Петрович познакомил меня со студентом-историком, который по договору потрошил и приводил в порядок разнообразные частные архивы 20-х годов прошлого века. После короткого разговора он обещал мне подготовить не менее краткую выжимку с координатами и привязкой к современным картам мест нахождения лагерей и кладбищ японских военнопленных после Второй мировой, мест боёв с японскими интервентами на Дальнем Востоке в 1918-1921 годах поблизости от Владивостока и тех наших сёл и деревень, которые сожгли джапы в ходе карательных операций. А таких мест было, поверьте мне, немало. Японцы оставили по себе долгую и плохую память… Не случайно и по сей день наши страны находятся в состоя