В других медицинских книгах перечисляют приспособления, которые помогают справиться с проблемой. Во-первых, презерватив, который претерпел изменение от мешочка из шкур животных до ужасного толстого резинового чехла. Они были непопулярны, поскольку соскальзывали, рвались, притупляли ощущения и не позволяли женщине контролировать ситуацию.
Один доктор Ф. Ф. Джексон в письме к периодическому изданию «Мир медицины» (том 15, 1897) перечисляет другие средства, с которыми сталкивался в своей практике, и причины отказа от них.
«Использование колпака, или «французского пессария» (цервикальный колпачок) женщинами требует слишком большого умения в его установке. Алюминиевая пуговица – более удобное и современное изобретение. Но и у нее есть недостаток – ее можно использовать, только когда матка совершенно лишена любого выделения. (Это, вероятно, относится к ранней форме ВМС (внутриматочных спиралей)».
Была и другая причина не использовать эти приспособления в попытках препятствовать зачатию. Проще говоря, потому, что на самом деле они были тем, что требовало покупки, доставки по почте или другим способом. А в начале XX века распространение не только контрацептивов, но даже информации о них в Америке каралось законом. Как при этом распространялись подобные периодические издания и доходили до читателя, для меня до сих пор остается загадкой.
Пессарий в форме вилочки. Используют для поддержания матки при пролапсе, а также в качестве потенциального противозачаточного средства.
Но загадка решается просто. Такая информация была незаконной далеко не всегда. «Книгу природы» издали в 1861 году совершенно легально. И только 12 лет спустя все изменилось. Почему? Из-за одного человека, провозглашенного последним великим пуританским христианином Америки, которого большинство считает высокомерным, жестоким, ханжеским, сующим нос не в свое дело, нагло уверовавшего, что он имеет полное право лечь в постель каждой пары в стране и раздавать советы. Человека звали Энтони Комсток.
«Комстокеризм» – это синоним крайне жесткой моралистической цензуры, настоящий крестовый поход против непристойности во всем, включая литературные произведения классиков. Если бы старый английский учитель на собрании школьного совета стал громогласно агитировать всех за то, чтобы запретить все, что содержит слово «кульминация». Включая «Дамбо». Абсолютный комстокеризм.
«Что это за дрянь вы читаете? «Моби Дик»? Ха-ха… только не в мою вахту, мистер».
Когда мать Энтони Комстока умерла, ему было всего 10 лет. Она была горячо верующей женщиной, и после ее смерти сын поклялся, что заставит ее дух гордиться им. Комсток молился о наставлении, любви Бога и, прежде всего, чистоте.
Когда брата Комстока убили в Геттисберге, Тони зачислили на военную службу вместо него. Он не был дальше линии фронта, большую часть времени провел во Флориде, живя в бараках с другими молодыми солдатами. Где и обнаружил, что все погрязли в грехах, богохульстве и дурном воспитании. Мужчинам чужда была чистота как физическая, так и моральная, хотя Комсток и «Христианская ассоциация молодых мужчин» пытались убедить их в обратном.
По окончании войны Комсток поехал в Нью-Йорк, который также нашел клоакой мерзостей и царством тлетворного духа. (Комсток не просто выступал против контрацептивов и сексуальной распущенности. В своих публикациях он предостерегает против любого греха, который коварно скрывается в романах, патентованных лекарствах, государственных лотереях, покере, бассейне, детских книгах, сказках, газетах, привлекательно сообщающих о преступлениях, театрах, рекламных объявлениях и магазинах сладостей.)
Поговаривают, что один из близких друзей Комстока купил грязную книжку, которая распалила его похоть и привела в бордель, где он заразился сифилисом, после чего долго гнил заживо в самой отвратительной манере.
По-видимому, Комстоком двигало горячее желание найти продавца книги, сгубившей его друга, и отдать его под суд.
Комсток искал порок во всем и повсюду – в публичных домах, игорных залах, распространении контрацептивов. Он разнюхивал и выведывал, вызывая полицию туда, где чуял логово разврата и моральной низости. А когда этого оказывалось недостаточно, отправлялся в Вашингтон, чтобы внести очередную поправку в существующий законопроект, который делал незаконным даже почтовую пересылку «неприличного». Он полагал, что существующее определение «непристойный» было недостаточно точным и всеобъемлющим.
Выносите всех святых. Кричащая графика, обещание конфет и ребенок, выскальзывающий из круглого отверстия. Абсолютный разврат!
Был ли Энтони Комсток полицейским? Юристом? Проповедником? Нет, нет и еще раз нет. Просто он был человеком, уверовавшим, что похоть – корень всех земных бед и люди не грешили бы, если бы у них не было возможностей для этого. Идея изменить порядок в стране показалась ему блестящей. Когда все было сказано и сделано, новый закон, который люди прозвали законом Комстока, гласил следующее:
«Каждая непристойная, развратная или склоняющая к прелюбодеянию книга, брошюра, картина, газета, письмо, печатное издание или другая публикация непристойного характера или истолкованная таковой, каждое изделие или вещь, разработанные или предназначенные для предотвращения беременности или вызывающие аборт, и каждый предмет или вещь, предназначенные или адаптированные для любого неприличного или безнравственного использования, и каждая написанная или напечатанная карточка, проспект, брошюра, реклама или объявление, предоставляющие информацию, прямо или косвенно касающуюся вышеупомянутых пунктов или вещей или могущую быть причисленной к таковой… настоящим объявляются запрещенными к пересылке по почте, доставке из любого почтового отделения и любым почтальоном».
Запретить магазины сладостей ему не удалось.
Теперь вы не можете рекламировать изделия или услуги, связанные с сексуальностью или контрацепцией, и уж тем более отправить презервативы, пессарии (возможно, за исключением врачей, которые могли доказать, что выписали их пациенткам исключительно по медицинским показаниям, чтобы зафиксировать выпадающие органы) или спермициды по почте.
Технически новый закон не сделал применение контрацепции незаконным. Точно так же, как сухой закон не сделал незаконным распитие спиртных напитков, запретив только продажу и транспортировку. Если вы можете исхитриться так, чтобы их достать, – наслаждайтесь.
Закон обернулся тем, что контрацепция попала в ту же категорию, что и самая отвратительная порнография и незаконные аборты.
Хотя Комсток не считал контроль над рождаемостью альтернативой абортам (для многих христиан того времени препятствие возникновению новой жизни было равносильно убийству).
Комстоку также в голову не приходило увязать контроль над рождаемостью с тем, как еле живые матери 12 голодных детей не могут препятствовать домогательствам своих пьяных мужей, продолжающих их оплодотворять и зачинающих еще одну несчастную и скоротечную жизнь.
Для него контрацепция позволяла людям заниматься сексом без последствий. И под людьми он в первую очередь имел в виду проституток и совращенных ими невинных молодых мужчин, которые, в свою очередь, несли всю грязь и скверну из борделя в чистый огромный мир.
Большая часть посланий Комстока в защиту его кампании посвящена перечислению преступлений и пороков, совершаемых молодежью, которую, по его мнению, склоняет к греху непристойная литература. В его глазах это была единственная причина, по которой молодые люди становятся преступниками. Это вы, дорогуша, имея за плечами 150 лет научных изысканий и социальных опросов, которых не было у Комстока, сразу же зададитесь вопросом: «Выходцами из каких социальных слоев были потенциальные преступники?», а Комстоку это и в голову не приходило.
Рекламные объявления такого плана, как этот британский пример, тонко рекламирующий все, от настойки для аборта до презервативов, были именно тем, от чего Комсток хотел изолировать широкие общественные массы.
В начале XX века Маргарет Сэнджер задалась тем же вопросом и ответила на него. Ее ответ был результатом многих лет, потраченных на оказание гуманитарной помощи низшим социальным классам. Молодые преступники, на которых Комсток указывал как на жертв неконтролируемой похоти, чаще всего происходили из крайне нищих домов, где родители были слишком измучены, чтобы заботиться о своих многочисленных детях, появлению которых они не могли препятствовать.
В 1914 году Маргарет Сэнджер была арестована за публикацию памфлетов о контроле над рождаемостью. Комсток умер в 1915 году, когда его закон все еще был в книгах, а Сэнджер потерпела поражение в суде. Через год после смерти Комстока Сэнджер открыла клинику «Ассоциация планирования семьи». Возможно, она проиграла битву, но не войну.
На самом деле Комсток и его отдельные сторонники не были уж совсем против контроля за рождаемостью. Например, мистер Фоулер (у которого было трое детей от трех жен) был благодарен женщинам за их осмотрительность. И единственное, о чем сокрушался, – так это о том, что не все хотят больших семей.
«Большинство женатых пар одержимы этой проблемой. Тот, кто изобретет и запатентует средство, которое позволит наслаждаться близостью без беременности или травм, станет самым богатым человеком в христианском мире. Мужчины отдадут за этот предмет любые деньги, а женщины не будут испытывать угрызения совести за то, что не хотят иметь многодетную семью».
Только представьте, насколько отчаянно люди хотели ограничить размер своих семей, если многие ученые в медицинском сообществе утверждали, что даже если бы знали надежный способ предотвратить зачатие, они никогда не раскрыли бы его секрет. Особенно женщинам.