Forensic Science International.
Таким путем они намеревались помочь в решении давней и весьма важной юридической проблемы. Полиция и другие судебно-правоохранительные органы нередко спорят о критериях идентификации почерка. Профессионалы полагаются на два так называемых фундаментальных закона графологии: 1) не существует двух людей, которые писали бы совершенно одинаково; 2) никто не в состоянии дважды написать одно и то же слово совершенно одинаково. Проблема в том, что никто не знает, всегда ли соблюдаются эти "законы". Может быть, наша юриспруденция опирается лишь на домыслы, пустые, словно буква О.
Реймонд Маркис из Школы криминалистики Лозаннского университета решил, вместе с тремя коллегами, бестрепетно взглянуть на эту дыру, зияющую (возможно) в законодательстве и правоприменительной практике. Ученые исследовали образцы почерка 3 лиц. В общей сложности эти образцы содержали 445 прописных букв О, признанных специалистами пригодными для дальнейшего анализа.
Детективные фильмы дают нам ложное представление об анализе почерка. На самом деле это древнее искусство, пользующееся традиционными методами, с весьма небольшими вкраплениями точных наук. Маркис и его коллеги отмечают: "Форму букв не изучали всеобъемлющим и точным образом с применением всех разнообразных существующих методов; исследовались лишь некоторые аспекты; при этом использовались различные геометрические измерения".
Это правда. Пожалуй, никакую прописную букву не изучали с такой вычислительной тщательностью, как любимую О группы Маркиса. Никто не изучал так ни Y, ни M, ни C, ни даже A.
Ученые переваривали каждую О постепенно. Вначале они оцифровывали эти знаки, превращая их в массив данных для компьютера. Затем они отжали все лишнее из проведенных линий, сведя каждую О к ее схематической скелетовидной форме — извилистому кругловатому контуру и подвергли эти объекты анализу Фурье, своего рода математическому рентгену. В итоге получился ряд простых картинок, каждая из которых демонстрировала определенную составляющую сущности данной О: ее круглоту, треугольность, квадратность, пятиугольность, шестиугольность. Вместе все эти рисунки давали точное представление о данной уникальной О.
Результаты привели ученых в восторг. Фурье-анализ с высокой степенью надежности показал, какие из 445 прописных О какими участниками эксперимента начертаны.
Впрочем, на главный вопрос они ответа не дают: можем ли мы доверять двум законам графологии? Однако их работа заставила графологические исследования развиваться в нужном направлении. Маркис и его коллеги подчеркивают: они "сделали шаг к объективному различению начертателей путем изучения прописной буквы О".
Marquis R., Schmittbuhl М., Mazzella W. D., Taroni F. (2005). Quantification of the Shape of Handwritten Characters: A Step to Objective Discrimination Between Writers Based on the Study of the Capital Character O. Forensic Science International 150 (1): 23–32.
"Можно бы предположить, что этики будут вести себя с особой нравственной щепетильностью", — так начинается эта небольшая статья под названием "Моральное поведение специалистов по этике: мнение коллег". Два ее соавтора, профессора философии, специалисты по этике, решили провести "предварительное расследование" нравов своих коллег-этиков.
Эрик Швицгебель из Калифорнийского университета в Риверсайде и Джошуа Раст из Стетсоновского университета (Деланд, штат Флорида) подвергли изучению почти 300 участников конференции Американской философской ассоциации. Ученые опрашивали их, на разные лады интересуясь моральным поведением тех специалистов по этике, которых опрашиваемые знали. Швицгебель и Раст предлагали печенье всем, кто заполнит анкету. Попутно они сообщают, что "некоторые похищали печенье, не заполняя анкету, или же без разрешения брали больше положенного".
Специалисты по этике в целом показали, что, судя по их опыту, этики обычно ведут себя не более этично, чем все прочие. Авторы статьи, которую опубликовал журнал Mind, даже рассматривают проблему под более широким углом, пусть и весьма кратко: "Сотрудники полиции совершают преступления, — замечают они. — Врачи курят. Экономисты делают неразумные инвестиции. Духовенство пренебрегает заповедями собственной религии".
Кроме того, Швицгебель, уже без соавторов, написал исследование под названием "Специалисты по этике воруют больше книг?", которое и представил на суд читателей в журнале Philosophical Psychology. Он составил перечни изданий по философии — в частности, по этике. Затем, с использованием информации из открытых компьютерных сетей, проверил статус каждого экземпляра этих книг в 19 британских и 13 американских системах научных библиотек. Швицгебель отдельно рассматривал судьбу сравнительно недавних трудов (примеры — "Этика, эффективность и рынок" Бучанона; "Кантианская этика почти без оправданий" Барона; "Моральная битва" Хёрда и тому подобные интеллектуальные бестселлеры) и книг более старых (примеры — "Никомахова этика" Гегеля; "Критика способности суждения" Канта; "По ту сторону добра и зла" Ницше и другие любимые многими шедевры).
В обеих группах наблюдалась схожая картина. Книги по этике, будь то более свежие работы или же труды почтенных лет, пропадали из библиотек чаще, чем те, где вопросы этики затрагивались не столь подробно.
Более новые, "относительно туманно написанные современные книги по этике, которые обычно берут в библиотеках профессора философии и студенты старших курсов, изучающие эту дисциплину, пропадали в среднем на 50 % чаще всех остальных". Более старые, "классические (вышедшие до 1900 года) книги по этике, как выяснилось, пропадают в 2 раза чаще остальных философских трудов". (Впрочем, за передвижениями этих плодов классической философской мысли Швицгебель следил лишь по американским библиотекам, сквозь зубы отмечая, что "британская система электронных библиотечных каталогов оказалась весьма неудобной для выполнения такой задачи".)
А недавно Швицгебель опубликовал в своем блоге текст о "феноменологии тупицы". Он выделяет две ключевые составляющие тупости. "Первая — явное или неявное ощущение того, что вы "важная шишка". Вторая — явное или неявное ощущение, что вас окружают одни идиоты". Швицгебель предлагает пользоваться этими двумя нехитрыми критериями, если вам захочется определить, относитесь ли вы к категории тупиц. Он добавляет почти необходимое уточнение: "Не могу сказать, что в результате такой самодиагностики я сам демонстрировал результаты, на какие мог бы надеяться".
Schwitzgebel E., Rust J. (2009). The Moral Behavior of Ethicists: Peer Opinion. Mind 118: 1043–1059.
— (2010). Do Ethicists and Political Philosophers Vote More Often Than Other Professors? Review of Philosophy and Psychology 1: 189–199. Schwitzgebel E. (2009). Do Ethicists Steal More Books? Philosophical Psychology 22 (6): 711–725.
Глава 12В этих словах что-то есть
Ругательства спортивных судей Упадок искусства публичного оскорбления в Лондоне • Как бьется сердце поэта (с электрической точки зрения) • Две точки зрения • Привет, пижон! • Повтори-повтори, и многое другое.
КОРОТКОЙ СТРОКОЙ
Д. Г. Томпсон. "Декарт и внутренности: "Я розовый — следовательно, я существую"". Опубликовано в журнале Gut в 2001 г.
Оказывают ли бранные слова предсказуемое воздействие на футбольных арбитров? Команда австрийских ученых решила выяснить это и даже написала статью "А можно мне обругать судью? Применение обсценной лексики и его последствия". Стефан Штигер из Австрийского университета совместно с Андреа Прашингер и Кристиной Помикаль (которые именуют себя "независимыми исследователями") опубликовали эту работу в Journal of Sports Science and Medicine.
Как многим известно, футбольные судьи должны следить за выполнением правил игры, установленных ФИФА. В данном случае рассматривается 12-й закон регламента ФИФА, в самой последней статье которого — под номером 81 — просто говорится: "Игрок, употребляющий ненормативные, бранные или оскорбительные выражения или жесты, должен быть немедленно удален с поля".
Штигер, Прашингер и Помикаль выполняли свое исследование в 2 этапа. Сначала они где-то раздобыли некоторые бранные слова, а затем нашли арбитров, согласившихся заполнить анкету, где эти слова упоминались.
Ученые составили список из 100 слов, которые могут считаться нецензурными, и предъявили его 13 немецкоязычным жителям Австрии — 6 женщинам и 7 мужчинам. Каждый участник эксперимента дал каждому слову числовую оценку по степени оскорбительности, а также по вероятности того, что это слово могут правильно употреблять как мужчины, так и женщины. "Испытуемым предлагалось также оценить значение каждого слова. Относится ли оно к способности оскорбляемого выносить суждения (к примеру, "слепой"), уму (к примеру, "кретин"), внешности (к примеру, "жирняга"), сексуальной ориентации (к примеру, "гомик"), анально-генитальной области (к примеру, "дерьмо")?"
Затем исследователи отобрали 113 судей со всей Австрии, предложив им следующий мысленный эксперимент. Допустим, во время остановки в игре капитан одной из команд подходит к вам, предлагая принять определенное решение. Вы отказываетесь. "Тогда капитан говорит, (см. бранное слово внизу), разворачивается и уходит". Как вы, судья, отреагируете на это? Варианты: 1) покажете ему красную карточку; 2) покажете ему желтую карточку; 3) вынесете ему предупреждение; 4) ничего не станете предпринимать. Внизу предлагалось 28 различных бранных слов.
Исследования выявило четкую картину: "При анализе всех бранных слов, вне зависимости от характера и степени их оскорбительности, выяснилось, что лишь 55,7 % таких слов привели бы к удалению игрока, хотя Закон 12 предписывает показывать красную карточку во всех случаях, когда игрок позволяет себе подобные выражения".