такую работу засчитывали как один случай употребления этого знака препинания, даже доклад 1979 года, в названии которого имелось целых пять двоеточий. (Увы, Зибланд и Поуп не приводят это заглавие.)
Они обнаружили, что доля таких названий почти неуклонно росла в течение 1970-1980-х годов. Начиная с середины 1980-х от 40 до 48 % названий содержали в себе двоеточие. 1985 год ознаменовался ошеломляющими 57 %. Эта аномалия, сокрушаются Зибланд и Поуп, "не имеет четкого объяснения".
Надо заметить, что знак двоеточия будоражил воображение многих поколений ученых. Более чем за 10 лет до исследования Зибланд и Поуп известный исследователь Дж. Т. Диллон из Калифорнийского университета в Ривер-дейле опубликовал 3 блестящих статьи о двоеточии в науке:
• "Употребление двоеточия: эмпирические корреляции для гуманитарных наук" (American Psychologist, 1981);
• "Функции двоеточия: эмпирическая проверка профессиональных качеств ученого" (Educational Research Quarterly, 1981);
• "В погоне за двоеточием: век научного прогресса. 18801980" (Journal of Higher Education, 1982).
Вероятно, в момент публикации эти работы казались остроумными, глубокими и вдохновляющими, но теперь они представляются несколько старомодными.
В наши дни невиданно расцвела практика чтения учебников для удовольствия. Сейчас многие даже покупают учебники на собственные деньги, раньше такое встречалось куда реже. Решая, что купить, они (или лучше сказать — мы) похожи на детей в конфетной лавке: глаза разбегаются от огромного выбора. Количество узкоспециальных тем, которым посвящены учебники, постоянно растет, и количество разнообразных пособий растет тоже. И даже если вам надоел вкус и цвет одного жанра, легко найти другой и отведать его — на пробу.
Отважный читатель всегда может отыскать множество достойных, сочных изданий, так и лопающихся от литературных достоинств. Подобно лучшим романам, многие учебники по менеджменту лесного хозяйства, эргодической теории, международному аудиту и тысячам других увлекательных предметов пытаются напичкать читателя идеями и словами, которые при первом чтении зачастую кажутся совершенно незнакомыми.
Но это не самое замечательное. Знаете ли вы, что в подержанном учебнике есть некоторые дополнительные особенности, способные увлечь праздного читателя.
Подчеркнем: для многих из нас одно из удовольствий чтения подержанных учебников — именно подчеркивание: те линии, которые предыдущие читатели оставили под определенными словами или фразами, или прочертили над ними, или провели сквозь них. Хорошее подчеркивание делает каждый подержанный учебник достойным покупки. А уж плохое подчеркивание — тем более. Покупая книги с подчеркиваниями, вы иногда получаете двойную выгоду: несмотря на явно (и тщательно) внесенную в них прибавочную стоимость, они часто продаются со скидкой, по значительно меньшей цене по сравнению с новыми, нетронутыми пособиями.
Конечно, не у всех учащается пульс при виде учебника. Особенно это касается Герберта Уэллса. В 1914 году он указал учебникам подобающее им (по его мнению) место, то есть пятую позицию в личном списке бранных слов, которыми он описывал скверное образование: "скудное, обрывочное, принудительное, зубрежное, учебничное, поверхностное". Уэллс, при всех своих великих идеях о науке, о настоящем и будущем человечества, порой не видел хорошего в книгах — и, может быть, слишком уж активно подчеркивал свое к ним отношение.
Вики Силверс и Дэвид Крейнер из Университета Центрального Миссури вышли на научную сцену 83 года спустя. Их статья называется "Воздействие неуместного подчеркивания на восприятие текста последующим читателем". Силверс и Крейнер с присущим их профессии академизмом пишут: "Подчеркивание текста в пособиях — распространенная учебная стратегия среди студентов колледжей". Затем они описывают свои эксперименты.
Вначале они просили студентов прочесть фрагмент текста. Некоторым из студентов давали текст с адекватным подчеркиванием. Некоторым — текст с плохим подчеркиванием. Некоторым — абсолютно чистый текст, без всяких пометок. Затем Силверс и Крейнер с помощью специального теста проверяли, насколько хорошо студенты поняли текст. Те, кто читал страницы с неудачным подчеркиванием, заработали гораздо меньше баллов, чем остальные. Второй эксперимент показал: даже если студентов заранее предупредить, что подчеркивание сделано неправильно, им все равно будет трудно не обращать на него внимание.
В 2002 году Силверс и Крейнер получили Игнобелевскую премию по литературе. На церемонии награждения они поделились советом: "Не покупайте книгу, в которой делал пометки идиот". Уж не знаю, соглашаться ли с этой рекомендацией.
Silvers V., Kreiner D. (1997). The Effects of Pre-Existing Inappropriate Highlighting on Reading Comprehension. Reading Research and Instruction 36: 217–223.
Оказывается, чтобы подробно рассказать об истории слова "dude" ("пижон", "хлыщ"), требуется 25 страниц. Аналитическая работа профессора лингвистики Скотта Фабиуса Кислинга из Питсбургского университета как раз так и называется — "Dude". Она занимает самое модное место в номере журнала American Speech, вышедшем осенью 2004 года.
Рассказ Кислинга согласуется с краткой историей хлыща, изложенной в Оксфордском словаре английского языка. Слово "dude" американского происхождения. В 1880-е годы так "насмешливо называли мужчину, чрезмерно внимательно и придирчиво относящегося к своему наряду, речи и манерам". Несколько десятилетий спустя таким словом стали обозначать "нежителя западных штатов или же городского жителя, который какое-то время проводит на западе США, особенно если он гостит на ранчо; неженку, белоручку". В наши дни слово "dude" подразумевает не только завышенную самооценку. Современный dude — "любой мужчина, привлекающий к себе внимание: "парень", "приятель", "тип". Употребляется также одобрительно, в особенности при обращении к знакомому, который входит в круг общения говорящего".
Кислинг глубоко погружается в изучение современного dude. Это слово мы все время слышим из уст юных американцев, где бы их ни встретили. Он дает пояснения для тех, кто почему-либо не знает новых значений этого слова: "Людей пожилого возраста, — пишет он, — зачастую озадачивают новые языковые формы, регулярно возникающие в молодежных субкультурах. Представители старшего поколения нередко характеризуют язык молодежи как "невнятный" и "непонятный", даже приводя примеры, которые иллюстрируют особые формы лингвистических бесчинств, которые учиняются "нынешней молодежью"".
Затем автор переходит к делу, выделяя "типичные схемы употребления этого слова, его функции и значения при общении". Из его статьи можно узнать, что слово "dude": 1) употребляется главным образом юношами при обращении к другим юношам; 2) может употребляться как собирательное обозначение при обращении к группе (одного пола или же смешанного пола); 3) может являться дискурсивным маркером, обозначающим отношение говорящего к его (или ее) собеседнику (собеседнице, собеседникам). Вот лучший пассаж: "Слово "dude" отражает позицию спокойной и стильной солидарности, которая особенно ценится юношами, находящими свой путь среди культурных дискурсов юношеской маскулинности".
Пояснение из статьи: "Под "гетеро-" имеются в виду интимные гетеросексуальные отношения, и хотя среди респондентов встречались ответы, касающиеся таких же отношений между двумя мужчинами или двумя женщинами… студенты, собиравшие эти данные, сообщают, что, по их мнению, явно не все респонденты понимали интимную природу данной подкатегории".
Кислинг связывает внезапный расцвет слова "dude" в 1980-е годы с ролью актера Шона Пенна, сыгравшего Джеффа Спиколи в фильме "Быстрые перемены в школе Риджмонт-Хай". Пенн в образе Спиколи выступает как "модник, бездельник, обкуренный сёрфер", который "наплевательски относится к миру, даже если мир вокруг него оказывается довольно интересным местом". Кислинг сообщает, что сам был подростком, когда вышел этот фильм, и что "многие молодые люди тогда восхищались Спиколи, особенно его беспечным невниманием по отношению к властям и иерархической лестнице в целом".
Основная часть статьи "Dude" — техническая, она состоит из данных, которые собрали питсбургские студенты. Каждый из них записал первые 20 случаев употребления слова "dude", какие он услышал за трехдневный период. Из этих словоупотреблений Кислинг составил (как он его называет) "The Dude Corpus". Корпус ожидает внимания будущих хлыщей и пижонов, а также хлыщеведов и пижоноведов, которым, может быть, удастся разглядеть в нем то, что пока от нас скрыто.
Kiesling S. F. (2004). Dude. American Speech 79 (3): 281–305.
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Проект "Библиографическое исследование рифмующихся фамилий" ищет пополнения для коллекции выдающихся исследовательских работ, у которых рифмуются фамилии соавторов.
Определение. В данном проекте рифмующимися считаются фамилии, имеющие звуковое сходство по крайней мере в последнем слоге.
Примером может служить первый образец в нашей коллекции, добытый участником Проекта Расселом Мортиширом-Смитом: Measurement of long-range 13C-13C J Couplings in a 20-kDa protein-peptide Complex [ "Измерение параметров долгоживущих пар 13C — 13О в белково-пептидном комплексе с молекулярной массой 20 кДа"] by Ad Bax, David Max, and David Zax (Journal of the American Chemical Society, 1992).
Бакс, Макс, Закс. Это звучит красиво. Как песня. Этот образец — впечатляющий вклад в наше собрание.
Если вы отыскали подходящий образец, пришлите его на адрес marca@improbable.com, указав в теме письма: RHYMING MONIKERS RESEARCH CITATION COLLECTION.
Тролли (если хотите, можете называть их интернет-троллями) по своему поведению несколько напоминают Plasmodium falciparum,