паразитических простейших, которые вызывают малярию у большого количества человеческих существ. И тех, и других паразитов приструнить весьма нелегко. Каким-то образом они ухитряются возвращаться вновь и вновь, после того, как мы от них вроде бы избавились. А если не заниматься лечением, каждый такой паразит может вызвать у человека большие мучения, если не что-нибудь похуже.
Подобные существа заражают любую виртуальную площадку, где собираются люди с целью пообщаться друг с другом при помощи текстовых записей и текстовых комментариев к ним. Эти сетевые плазмодии пролезают куда только могут, требуют к себе внимания в чатах, почтовых рассылках, блогах, твиттах, а также, как вы могли заметить, в разделах комментариев к статьям в онлайновой прессе.
В троллях раздражает еще и то, что не так-то легко с научной строгостью и четкостью дать определение их деятельности. Клэр Хардейкер, преподаватель факультета лингвистики и английского языка Университета Центрального Ланкашира, решила взяться за эту непростую задачу. Ее статью "Троллинг в асинхронном общении при помощи компьютерных сетей" опубликовал Journal of Politeness Research ("Журнал исследований этикета"), чье название звучит в данном контексте несколько иронически.
Первый вариант своей статьи Хардейкер представила в 2009 году на проходившей в ее родном университете Конференции по языковой невежливости и грубости. Похоже, среди аудитории оказалось не так уж много троллей.
После долгих и трудоемких исследований Хардейкер все-таки сформулировала рабочее определение: тролль — это человек, "создающий виртуальную личность, которая якобы искренне желает влиться в данную интернет-группу с самыми искренними намерениями и/или мнениями, которыми желает поделиться с членами группы, однако на самом деле намерения этого человека — вызвать раскол в группе и/или спровоцировать или усугубить конфликт в ней для собственного развлечения".
Хардейкер вывела это определение путем долгого анализа материала, который она собирала, блуждая по Сети (о нет, не с целью троллинга!). Материала набралось много. "Корпус немодерированных текстов асинхронной компьютерной коммуникации общим объемом 172 млн слов" — 9-летняя коллекция постов и комментариев на форуме, посвященном скачкам. Основное внимание она обращала на гигантское количество фраз, где упоминаются тролли, троллинг, тролление, а также другие однокоренные слова и всевозможные варианты слова "тролль".
Из всех этих мудрых советов онлайновых лошадников Хардейкер сделала свои выводы, составив удобное руководство по оптимальной стратегии взаимодействия с троллями: "1) тролль будет разочарован, если пользователь выявит его намерение троллить, однако никак не ответит на провокацию; 2) троллингу можно помешать, если пользователь выявит такое намерение и отреагирует на него таким образом, чтобы снизить или свести на нет потенциальный успех тролля; 3) троллинг не удастся, если пользователь не сумеет выявить такое намерение, однако не поддастся на провокацию; 4) троллинг удастся, если пользователей введут в заблуждение ложные намерения тролля, в результате чего пользователи отреагируют на них, как на подлинные". И наконец, пользователи могут высмеивать или передразнивать тролля. Иными словами, они сами могу заняться своего рода троллингом, но ради благих целей — усиления сплоченности группы и поднятия настроения в ней.
Ваши комментарии?
Hardaker C. (2010). Trolling in asynchronous computer-mediated communication: From user discussions to academic definitions. Journal of Politeness Research 6 (2): 215–242.
КОРОТКОЙ СТРОКОЙ
Оппенгеймер Д. М. "Последствия чрезмерного увлечения демонстрацией колоссальности собственного лексического инструментария: проблема неуместного использования длинных слов". Опубликовано в 2006 г. в журнале Applied Cognitive Psychology. Игнобелевская премия по литературе за 2006 год.
Обычный взрослый мало что знает о психологии повторного чтения. Ничего удивительного. Психологи, как правило, тоже об этом мало что знают, хотя некоторые из них все-таки попытались ликвидировать сей досадный пробел.
Человеческое существо можно побудить читать один и тот же текст несколько раз. В ходе одного эксперимента ученый по имени Н. Борговски попросил 200 добровольцев прочесть текст, состоявший из единственного абзаца, повторяющегося несколько раз. Каждого из испытуемых предупредили, что "в тексте будет много повторов". Результат изумляет: 92 % участников эксперимента честно прочли текст с начала до конца, ничего не пропуская.
Вначале Борговски набрал несколько десятков человек, которых он попросил стать участниками эксперимента. (Обычный человек мало что знает о психологии повторного чтения. Ничего удивительного. Психологи, как правило, тоже об этом мало что знают, хотя некоторые из них все-таки попытались ликвидировать сей досадный пробел.) Борговски рассадил испытуемых в комнате и объяснил им, что человеческое существо можно побудить читать один и тот же текст несколько раз. Он рассказал им, как в ходе одного эксперимента некий ученый попросил 200 добровольцев прочесть текст, состоявший из единственного абзаца, повторяющегося несколько раз. Каждого из испытуемых предупредили, что "в тексте будет много повторов". Результат изумляет: 92 % участников эксперимента честно прочли текст с начала до конца, ничего не пропуская.
Предоставив участникам опыта эту базовую информацию, Борговски подробно описал им собственный эксперимент. Основой для эксперимента послужила книга, которую он некогда прочел. Главной идеей книги послужила гипотеза, согласно которой человеческое существо можно побудить читать один и тот же текст несколько раз. В ходе одного эксперимента некий ученый попросил 200 добровольцев прочесть текст, состоявший из единственного абзаца, повторяющегося несколько раз. Каждого из испытуемых предупредили, что "в тексте будет много повторов".
Результат изумляет: 92 % участников эксперимента честно прочли текст с начала до конца, ничего не пропуская.
Завершив эксперимент, Борговски опубликовал по его результатам статью под названием "Психология повторного чтения". В ней объясняется, что человеческое существо можно побудить читать один и тот же текст несколько раз. В ходе одного эксперимента некий ученый (собственно, сам Борговски) попросил 200 добровольцев прочесть текст, состоявший из единственного абзаца, повторяющегося несколько раз. Каждого из испытуемых предупредили, что "в тексте будет много повторов". Результат изумляет: 92 % участников эксперимента честно прочли текст с начала до конца, ничего не пропуская.
Да, да, да, есть множество, множество, множество способов повторяться. Однако некоторые из них оказываются значимее прочих, утверждает одна умная голландская лингвистка.
С научной точки зрения "да, да, да!" — пример "множественного высказывания при социальном взаимодействии". Таня Стиверс выследила, поймала и подробно изучила небольшую стайку таких множественных высказываний. Ее 33-страничную статью ""Нет-нет-нет" и другие разновидности множественных высказываний при социальном взаимодействии" напечатал журнал Human Communication Research.
Стиверс трудится в Институте психолингвистики общества Макса Планка (Неймеген, Голландия). Она решила изучить лишь одну породу в зверинце множественных высказываний. Ее очень заинтересовала фраза "ладно-ладноладно". А вот такая вещь, как "Ладно. Ладно. Ладно", не вызвала у нее интереса.
Она поясняет: ""Ладно-ладно-ладно" — слитная единица речи". Тогда как "Ладно. Ладно. Ладно" представляет собой "отдельные объекты".
Голландка полагает, что в каком-то смысле одно отличается от другого. Высказывание, состоящее из повторяющихся элементов, которые сливаются в единое целое, может иметь глубокое и вместе с тем простое значение: иногда таким способом мы указываем собеседнику, что его действия проблематичны и их следует прекратить.
Стиверс иллюстрирует свою позицию многочисленными фрагментами диалогов. В своем исследовании она погружается в технические тонкости определенных аспектов использования фраз "да-да-да", "нет-нет-нет", "верно-верноверно", "съем, съем, съем", "хорошо, хорошо, хорошо" и "ясно, ясно, ясно".
Большинство примеров почерпнуты из англоязычных разговоров, однако Стиверс замечает, что "подобная практика существует также в иврите, каталанском, корейском, лаосском, русском, французском и японском".
Таня Стиверс принадлежит к немногочисленному племени ученых, именующих себя аналитиками разговорной речи (или коллоквиалистами). Такие специалисты исследуют анатомию и физиологию человеческой болтовни. Они записывают наши беседы, потом расшифровывают эти звуковые материалы, превращая их в текст, а затем все это анализируют — анализируют — анализируют.
Разговорная речь — штука сложная, несмотря на ту легкость, с которой люди издают свое "бла-бла-бла". Дилетантам (тем, кто не является аналитиком разговорной речи) непросто оценить, насколько необычные навыки требуются таким специалистам.
Вкус профессионально проваренного и аккуратно нарезанного на кусочки анализа речи может показаться коллоквиалисту-любителю отталкивающим. Вот вам довольно характерный образец такого блюда. Томас Холтрейвз из Университета Болла (Манси, штат Индиана) в своей статье "Расстановка речевых приоритетов и восприятие ответных реплик" пишет так: "Аналитики разговорной речи демонстрируют, что коллоквиалисты действительно, судя по всему, довольно чувствительны к случаям появления нежелательных маркеров". Такое наукообразие может затруднить понимание теми, кто не является специалистом по анализу разговорной речи, того, о чем ведут речь те, кто является специалистом по анализу разговорной речи. И это печально, ибо те, кто является специалистом по анализу разговорной речи, как раз главным образом и ведут речь о речи тех, кто не является специалистом по анализу разговорной речи. Между тем сами исследователи только радуются, ибо результаты их исследований свидетельствуют о том, что повторение — вещь совсем не скучная, совсем не скучная, совсем не скучная.