Я раздраженно опускаюсь на стул возле стола:
– Ты не мог бы убрать ботинки с покрывала?
– О, то есть Окли Форду можно с тобой сосаться, а мне нельзя даже лежать в чистых кроссовках на кровати?
Значит, мы без предисловий переходим к делу. Восхитительно.
Я тихо вздыхаю:
– Послушай, я понимаю, что тебе сложно. Мне тоже сложно.
Он фыркает.
Я мрачнею.
– Эй!
– Извини. – Его реплика звучит как-то фальшиво.
– Так вот, мне тоже сложно. Мне не особенно нравится то, чем приходится заниматься, даже несмотря на компанию Окли Форда. – УУ хмурится, только заслышав это имя. – Я понимаю, все выглядит очень реалистично, как будто нам весело вместе. Но это вовсе не так.
– А фотографии в клубе? – бормочет УУ. – Ваш поцелуй смотрится вполне настоящим, Вонн.
– Ну да. Но я же тебе говорила, что придется целоваться, и это ровно ничего не значит.
– Ничего не значит? – Он запускает обе руки в волосы. – Знаешь, как тяжело смотреть, когда твоя девушка целуется с другим парнем? Более того, с очень известным парнем! Тебе что, безразлично, как все это на мне отражается?
– Конечно, не безразлично, – отвечаю я, но он меня, похоже, не слышит.
– Не знаю, сколько еще смогу это выносить. Прошел только месяц, а мне страшно представить, что придется терпеть еще одиннадцать.
– Понимаю, – с виноватым видом говорю я. – Но это же мы, УУ! Вместе сильнее, чем по отдельности, помнишь?
Он, кажется, немного расслабился.
– Он тебе правда не нравится?
Я сажусь с ногами на стул.
– Нравится. – УУ прищуривается, и я вытягиваю руку, как бы останавливая критику. – Но просто как друг.
Как друг? С каких это пор мы с Окли друзья?
– Он не такой, как мне сначала казалось. Ну да, он довольно избалованный и временами ведет себя как полный кретин, но вообще-то он действительно талантливый, по-настоящему увлеченный музыкой и… очень одинокий.
УУ фыркает:
– Одинокий? Да ладно.
– Это правда! У меня, по крайней мере, такое ощущение. У него нелегкая жизнь. Если бы ты просто сам посмотрел, окунулся в этот мир, ты бы удивился, насколько мало у него возможностей побыть одному. И он даже не знает, дружат ли с ним его приятели или просто подлизываются, потому что им что-то нужно. Это заставляет замкнуться в себе. – Я устало вздыхаю. – Иногда мне даже бывает его жалко.
Жалко? Ты уверена, что это все, что ты к нему чувствуешь?
Вот бы этот внутренний голос заткнулся.
УУ молчит. Долго молчит. Проходит почти целая минута.
– Ну? – с тревогой говорю я.
Он медленно поворачивается и смотрит мне в глаза.
– Я не хотел, но это случилось.
Мое сердце практически останавливается.
– Нет… – выдыхаю я, словно предупреждая, что не хочу ничего слышать. Если он скажет это вслух, наши отношения уже никогда не будут прежними.
– Вчера на вечеринке… – произносит он и умолкает.
– Не надо, не говори, – вырывается у меня.
– Я должен. Там была одна девушка… И я многовато выпил.
Мои ладони так сильно вспотели, что я вытираю их о колени.
– Не хочу об этом знать, – умоляю я.
Но он продолжает рассказывать:
– Парни весь вечер на меня поглядывали. И тут эта девушка. Так откровенно одетая. Честное слово, если бы не те фотографии, я бы сдержался. Но вы целовались. Взасос. Там прямо язык видно. – Он издает такой звук, как будто его сейчас стошнит.
У меня начинает щипать глаза.
– Прости, – говорю я.
– Ты вообще обо мне думаешь, когда позируешь для фотографов, которые выкладывают все это в интернет напоказ нашим друзьям? Я весь вечер думал только о тебе, хотя та девушка от меня просто не отлипала. Мечтал танцевать с тобой, а не с ней. Это с тобой, а не с ней, я хотел целоваться.
– Нет, УУ, только не это. – У меня из глаз катятся слезы. Одно дело догадываться о том, что случилось, и совсем другое – услышать от него самого. – Но почему?
Он тянется вперед и берет мою холодную влажную руку.
– Честное слово, не хотел. Я бы не стал с ней целоваться, если бы не увидел те фотографии. Он запустил пальцы тебе в волосы! Вы так отлично проводили время, а я торчал один, как дурак. И я разозлился.
Я пытаюсь вырвать свою руку, но он не отпускает.
– И кое-что понял.
Я цежу сквозь зубы:
– О, то есть тебя посетило откровение?
– Именно. – Он не обращает внимания на сарказм. – Если мы хотим это выдержать, наша связь должна стать более прочной.
– Но я люблю тебя!
Никогда еще это не звучало так жалко.
– Ты так говоришь, но есть кое-что, чего ты мне не позволяешь. – Он протягивает руку и стирает слезы с моей щеки большим пальцем. – Мы должны перейти на следующий уровень. Я очень долго терпел. Другие парни настаивали бы, но я молчал. Той ночью на выпускном, помнишь? Ты сказала мне перестать, и я перестал.
Ну конечно. После бесконечного нытья и жалоб на то, что все нормальные люди давно это делают, а мы нет.
Я наконец освобождаюсь из его хватки и потираю лоб. Он, похоже, ожидает, что я буду ему благодарна за то, что он остановился, – и это меня страшно бесит.
Кроме того, УУ использует мои фотографии с Окли как оправдание измены. И это бесит меня еще сильнее. Но я тоже совсем не ангел. Когда мы ехали в машине после свидания с мороженым, я чувствовала то, что раньше чувствовала только с УУ.
– Почему все наши друзья занимаются сексом, а мы нет? – УУ встает на ноги и нависает надо мной. – Мои соседи по общежитию каждую ночь трахаются. Причем даже с девчонками, которых впервые видят. В университете девушки не такие чопорные, как ты. И они уж точно не стали бы целоваться с другими парнями, но при этом отказывать мне. Я бы мог переспать с той девчонкой вчера, но не стал.
Я снова сжимаю зубы:
– О, как это благородно с твоей стороны. Мне что, нужно теперь сказать спасибо, что ты не переспал с ней, а только целовался? Может, еще печеньки испечь?
– Да. Если ты целуешься взасос с Окли Фордом, я хочу получить от тебя нечто большее.
– Послушай, это не соревнование.
– Значит, ты не будешь со мной спать? – говорит он смертельно обиженным тоном, как будто предложил самое разумное решение проблемы, а я отказываюсь.
От его настойчивости у меня в животе все сжимается. Я ищу повод уйти от этого разговора, и тут, словно высшие силы сжалились надо мной, раздается звонок в дверь. Я пулей вскакиваю со стула:
– Я открою.
– Пейсли может открыть, – холодно говорит УУ.
– Она в душе, – бросаю я через плечо, уже торопясь к двери. На самом деле, я понятия не имею, где Пейсли и что она делает, но мне нужно собраться с мыслями.
УУ решает пойти за мной, и мне хочется закричать. Черт побери, я хочу побыть одна! Прийти в себя и подумать о том, что чувствую по поводу всего, о чем мы говорили.
УУ целовался с другой девушкой.
Но ты тоже…
Да, но я-то целовалась не по-настоящему, а для камер!
Точно?
Еще немного, и я закричу. Никогда в жизни не чувствовала себя такой растерянной, а УУ дышит в затылок, спускаясь за мной по лестнице, и это заставляет меня не просто чувствовать беспокойство, а по-настоящему паниковать.
Мы добираемся до прихожей, и тут УУ наконец немного отступает, прислоняется к стене и с мрачным видом смотрит на меня, скрестив руки на груди.
Я открываю дверь и… вижу на пороге Окли.
– Ой! – взвизгиваю я. – Что ты тут делаешь?
Он не успевает сказать ни слова, как у меня из-за спины слышится разгневанный голос УУ:
– Только не это!
ОН
1doodlebug1 @OakleyFord_stan№ 1 Она ужасно выглядит на фотках!
OakleyFord_stan№ 1 @1doodlebug1 Да она вообще ужасная. Не понимаю, что он в ней нашел
1doodlebug1 @Oaksgirl69 Как думаешь, он хорошо целуется? @OakleyFord_stan№ 1
OakleyFord_stan№ 1 @1doodlebug1 ЕЩЕ БЫ!!!! Лучше всех на свете
1doodlebug1 @OakleyFord_stan№ 1 Откуда ты знаешь??
OakleyFord_stan№ 1 @1doodlebug1 ну, просто это очевидно. Вы же видели язык????
1doodlebug1 @OakleyFord_stan№ 1 Она его не стоит.
OakleyFord_stan№ 1 @1doodlebug1 угу
– Какого черта он тут делает? – произносит этот придурок за спиной у Вонн. – Ты что, его приглашала?
Я перевожу взгляд с Вонн на этого ублюдка и обратно и задаюсь тем же вопросом. Что он тут делает? Она что, его приглашала?
– Нет, – говорит Вонн.
Ее слова режут меня будто ножом. Подумать только, а я-то приехал, чтобы извиниться!
– Ты не вовремя. – Она опять поворачивается ко мне. – Я немного занята.
А то я не заметил! На меня накатывает злость, хотя я не до конца понимаю ее причину. Когда мы все это начинали, я знал, что у нее есть парень. И постоянно над ним подшучивал. Но одно дело знать и совсем другое – увидеть воочию.
Этот унылый богатенький лузер торчит у нее дома! Наверное, у них был романтический вечер и я помешал. Может, они даже занимались сексом!
Я снова испытываю злость. Да ну, к черту! Не стоило вообще сюда приезжать. Надо было просто не обращать внимания на стыд, который грыз меня с самого утра, когда я бросил трубку. Но не думать об этом было невозможно. Через пару часов после встречи звонила мама, и я никогда не слышал, чтобы она была от кого-нибудь в таком восторге. Слушал, как она распинается, какая Вонн милая, добрая и умная, и стыд за то, как я поступил с ней вчера вечером, словно вгрызался в мой мозг.
Поэтому я явился сюда, приготовившись просить прощения, – но теперь, пока мы с этим мерзавцем сверлим друг друга взглядами, чувствую себя так, словно это она должна извиняться передо мной.
– У тебя что, проблемы со слухом? – холодно говорит УУ. – Она же сказала, что мы заняты.
Но я продолжаю стоять на месте.
– Пожалуй, подожду, пока вы закончите.
Боже! Я не собирался ничего подобного говорить. Но вид этого придурка почему-то заставляет меня злиться еще сильнее.
– А вот и нет, ты залезешь в свой лимузин, или на чем ты там приехал, и уберешься восвояси. Она сейчас не работает, придурок!