Непонятно, принимает ли он извинения, потому что, коротко кивнув, он исчезает без единого слова.
Глядите-ка, я поссорился еще с одним из немногих нормальных людей в своей жизни. Замечательно.
Я наконец перезваниваю Клаудии. Сперва она орет минут пять, а потом мы обсуждаем мое грядущее публичное заявление. Я должен извиниться перед этим мерзавцем, бойфрендом Вонн. Господи, он вчера был у нее дома! Зачем она вообще продолжает с ним встречаться?
А он? Весь мир считает ее моей девушкой – как он это выносит?
Неважно, что думает весь мир, – важно, что думает Вонн и чего она хочет.
А она хочет быть с этим придурком.
Но мне все равно нужно с ней помириться. Клаудиа напоминает, что сегодня очередное благотворительное выступление, на которое я предварительно дал согласие и о котором совсем забыл. И я понимаю, что это – идеальная возможность. При посторонних, по крайней мере, Вонн не сможет мне врезать. Кроме того, это шанс для нее красиво одеться, послушать хорошую музыку и вкусно поесть. Мероприятия Фонда борьбы против рака обычно прекрасно организованы.
Клаудиа старается впихнуть в мое расписание как можно больше благотворительных выступлений – как будто деньги, которые я отдаю другим людям, каким-то образом компенсируют мое отвратительное поведение в другое время. Интересно, считает ли Вонн так же?
Но когда я спрашиваю у Клаудии, к какому часу послать за Вонн машину, та отвечает:
– Нет, сегодня ты идешь без нее.
Я недоволен.
– Почему?
– А ты как думаешь, Ок? Потому что она в бешенстве!
Сердце замирает:
– Ты с ней уже говорила?
– Нет. Она не отвечает на звонки. И Пейсли тоже, – сухо говорит Клаудиа. – Я делаю вывод, что она не слишком-то рада, что ты назвал ее бойфренда пустым местом перед журналистами.
– Ну что ж, очень жаль. Но она все еще на контракте, так что не может пропустить важное событие из-за того, что я что-то не то сказал насчет ее бойфренда.
– В другое время я бы с тобой согласилась, но реакция Вонн непредсказуема. Так что я не собираюсь посылать ее на это мероприятие. Кто знает, что она выкинет.
Клаудиа права.
– Ладно. И когда мы теперь увидимся?
– Дай ей пару дней остыть. Кроме того, за это время ты успеешь принести извинения этому УУ, должно помочь.
– Хорошо, – раздосадовано говорю я. – Пришли мне текст выступления.
– Тебе не нужно выступать, – твердо говорит Клаудиа. – Мы напишем заявление, я пришлю его тебе на подтверждение, а потом мы просто опубликуем его в прессе. После вчерашней ночи тебе не стоит разговаривать с журналистами.
Меня вполне устраивает, поскольку я и так ненавижу это дело.
ОНА
Раньше меня никогда не бросали.
Это, в целом, довольно логично, потому что УУ был моим первым «серьезным» парнем.
Но все равно я чувствую себя просто ужасно. Это мучительное, невыносимое чувство, которое способно превратить разумную хладнокровную девушку в рыдающий комок.
Прошлой ночью я, как полная неудачница, плакала, пока не уснула. А потом начались кошмары. Мне снилось, что УУ бросает мне в голову кирпичи, а Окли скачет передо мной, чтобы их отбить. В какой-то момент он вдруг начал петь, и кирпич сам собой остановился в воздухе.
Какой-нибудь психотерапевт наверняка бы этому очень обрадовался. Я же совершенно не выспалась, потому что всю ночь уворачивалась от кирпичей.
В довершение дела все утро звонила Клаудиа. Мне в конце концов даже пришлось выключить телефон, потому что я не в настроении разбираться с ней, с Окли и вообще с кем-либо. Мне хочется свернуться клубочком на качелях во дворе и сделать вид, что вчерашнего вечера просто не было.
Вдруг я слышу скрип дверных петель и подпрыгиваю от удивления. Пейсли садится рядом со мной, в руке у нее тарелка с кусочком торта, который я вчера испекла:
– Вот, держи.
– Сейчас только половина одиннадцатого, – вяло возражаю я. – Слишком рано есть торт.
В горле першит от рыданий. Я стараюсь откашляться, но это не помогает.
– Для торта никогда не рано. – Она дружелюбно улыбается. – Я знаю, ты в таких случаях предпочитаешь мороженое, но оно кончилось. Я на той неделе все съела.
– Серьезно?
Пейсли кладет в рот кусочек торта и говорит:
– Ага. По-моему, я влюбилась в телохранителя Окли. Так что съела всю упаковку, чтобы взбодриться. Но торт тоже помогает. Попробуй, сама увидишь. – Она протягивает мне вилку, но есть мне не хочется.
– Ты влюбилась в Тая? – шепотом выдыхаю я. Нет, я, конечно, подозревала, что он ей нравится… но чтобы прямо влюбиться?
– Ну, может, и не влюбилась. Но он мне очень нравится.
– Ты же всего раз его видела.
Она качает головой:
– На самом деле нет. Он довольно часто бывает в «Даймонд». Но все равно не станет со мной встречаться, потому что я работаю на брата его начальника. Для него это слишком. Поэтому я решила сосредоточиться на карьере, чтобы поменьше об этом думать.
– Ничего себе. Я даже не подозревала.
Она пожимает плечами:
– Ну, это просто увлечение. Обычно я не думаю о нем, пока где-нибудь не наткнусь. И как я уже говорила, сладкое помогает мне успокоиться.
– А мне сладкое не помогает никогда.
Я вспоминаю о том бесконечном количестве конфет, которое нам присылали после смерти мамы и папы. Но это не могло унять боль. Мне становилось легче только рядом с УУ.
– Помогает. Просто твое сладкое – это УУ. Ну, раньше был.
– Потому что он толстый и плохо на меня влияет? – бурчу я. Мы обе знаем, что он ей, на самом деле, никогда не нравился.
Пейсли съедает два больших ломтя, а потом ставит тарелку на ступеньку.
– Вонн, ты же знаешь, что я тебя люблю, да?
Я издаю неопределенный звук, соглашаясь с ней, но не хочу говорить об этом прямо сейчас. У нее никогда не было серьезных отношений, потому что она сосредоточена на карьере. А я не хочу двигаться вперед, потому что желаю, чтобы все стало как прежде: мама и папа сидели за столом, близнецы были маленькими, УУ держал бы меня за руку.
– В пятницу у близнецов в школе пикник, – продолжает Пейсли, когда понимает, что я не собираюсь ничего отвечать. – Ты же придешь?
Я мычу что-то неопределенное.
– Клаудиа хочет, чтобы вы с Окли пришли вместе.
Я закатываю глаза.
– Она, кстати, не прекратит звонить, – сообщает Пейсли. – Окли вчера совершил кое-что выдающееся.
– Что он сказал? – с тревогой спрашиваю я.
– Кое-что не слишком приятное, – признается она. – По поводу УУ.
Я резко поворачиваюсь к ней:
– Правда?
Она кивает:
– Да. Назвал его пустым местом. И намекнул, что теперь ты встречаешься с «настоящим мужчиной».
О боже. Неудивительно, что Клаудиа с ума сходит.
– Дай угадаю… Ты совершенно согласна с этими формулировками, – саркастически говорю я.
Пейсли вздыхает:
– Ну Вонн!
– Что? Мы обе знаем, что ты ненавидишь УУ.
– Ничего подобного.
– А вот и да, – раздраженно говорю я.
– Нет. Ненависть – это очень сильная эмоция. Я никого не ненавижу, – твердо говорит Пейсли. – Но ты права, мне не слишком нравится УУ. Он тебе не подходит. Ты просто была ему удобна.
– Неправда, – возмущаюсь я.
– Правда. Если он отменял встречу в последний момент, ты никогда не обижалась. Когда ты выиграла билеты на Dodgers в школьной лотерее, а он захотел пойти не с тобой, а со своими друзьями, ты и слова поперек не сказала. Или вот эти кеды – ты постоянно их носишь. – В доказательство она тычет на мои ноги. – А он свои даже не надевает, хотя у него они тоже есть!
Мне хочется куда-нибудь спрятать проклятые ноги.
– Ты упускаешь из виду все те разы, когда он поддерживал меня после смерти мамы и папы. Или когда позволял зависать у него в общежитии, пока сам был занят съемками видео. Он всегда был рядом.
– Ну да, – соглашается Пейсли. – Физически он всегда был рядом с тобой. Но эмоционально – нет. Да ты и сама это понимала. Поэтому не хотела заниматься с ним сексом.
– Я была не готова! – кричу я на нее.
Она совершенно невозмутимо откидывается на мягкую спинку качелей:
– С ним ты никогда не была бы готова.
– Потому что я слишком незрелая! – огрызаюсь я.
– Нет. Потому что ты на самом деле его не любила, хотя думала, что любишь. – Она берет меня за руку. – Я не считаю, что ты не умеешь по-настоящему любить. Просто твое чувство к УУ вовсе не такое сильное, как ты думаешь.
Я с недоверием смотрю на нее:
– Это потому, что я не в настроении есть торт?
– Потому что УУ самовлюбленный идиот и на самом деле ты страдаешь из-за того, что потеряла еще один якорь в своей жизни, а не из-за того, что рассталась с ним.
Я отворачиваюсь и обхватываю колени руками. Меня бесит ее спокойный, обыденный тон.
Но еще больше меня бесит то, что она, возможно, права.
ОН
1doodlebug1 @OakleyFord_stan№ 1 Как думаешь, она ему изменяет со своим бывшим?
OakleyFord_stan№ 1 @1doodlebug1 это было бы очень глупо с ее стороны
1doodlebug1 @OakleyFord_stan№ 1 ну да, понятно
Благотворительный вечер проходит в «Уилшире». Сначала ужин, потом аукцион, все доходы с которого направляются на медицинские исследования, а потом выступление группы Deadhead Bloom. Я не знал, что они сегодня хэдлайнеры. Их последний альбом продюсировал Кинг, и это может означать… Черт, он действительно здесь.
Замечаю его за соседним столиком, и мне становится не по себе. Понятия не имел, что он тоже здесь будет. Я собираюсь отвести взгляд, но поздно – он меня заметил.
Кинг кивает и улыбается слегка фальшивой улыбкой, а затем отворачивается и заводит разговор со своей соседкой по столу, очень красивой женщиной в белом коктейльном платье.
Все люди, сидящие рядом со мной, имеют отношение к музыкальной индустрии, но я ни с кем близко не знаком. Тут трое участников нового популярного бойз-бэнда, несколько топ-менеджеров лейблов и какая-то брюнетка в красном шелковом платье. Она постепенно подвигается ко мне все ближе, пока не оказывается чуть ли не у меня на коленях. Я не обращаю на нее внимания и начинаю беседовать с менеджером слева от себя, но так и чувствую, как она на меня пялится. И еще она постоянно пытается влезать в разговор: «Окли, как работа над новым альбомом?», «Когда следующий тур?», «Ты все еще работаешь с прежним лейблом?».