ьный голос. А Эми уже два года ведет аккаунт Окли.
У меня есть «индивидуальный голос»?
– Как хотите.
Я очень устала, и мне хочется есть. Одного батончика мюсли явно недостаточно. В животе снова урчит, сообщая об этом всем окружающим.
– Подожди-ка, а ты что-нибудь вообще ела, кроме этого батончика? – говорит Окли.
Меня охватывает крайнее удивление. Серьезно, именно ему пришло в голову поинтересоваться?
– Ну, я завтракала, конечно, но это было довольно давно.
На его губах появляется легкая улыбка.
– Джим, надо раздобыть еды.
– Да, конечно. – Тот поворачивается к Пейсли. – Принеси нам всего и побольше из кафе напротив.
Появляется возможность выйти на свежий воздух и вырваться отсюда хоть ненадолго.
– Я схожу с ней.
Мне совершенно не хочется оставаться здесь в одиночестве.
– Нет, нам нужно твое присутствие, – говорит Джим.
– Извини, – говорю я своей сестре. Неловко, что ей придется меня обслуживать.
Пейсли смеется:
– Глупенькая, это и есть моя работа! Я скоро вернусь.
Она радостно выскакивает за дверь, а я смотрю ей вслед, жалея, что не могу пойти с ней вместе. На противоположной стороне стола Окли откидывается на спинку кресла и складывает руки на груди с таким видом, словно только что избавил от голода всю планету.
– Ну?
– Что «ну»?
– Ты не собираешься меня поблагодарить?
– За что? Пейсли же пошла за едой.
– Но без меня ее бы туда не отправили.
Я показываю на часы.
– Я сижу в этой переговорке уже пять часов. Даже с заключенными в тюрьме строгого режима лучше обращаются. И если бы не ты, я была бы сейчас на пляже и перечитывала «Рассказ служанки», сытая и довольная. Но, конечно, спасибо тебе за то, что побеспокоил своего менеджера, а он в свою очередь послал мою сестру принести мне еды.
Он не оценил остроумности моего ответа:
– Сейчас слишком холодно, чтобы купаться.
– А я и не говорила, что собираюсь купаться, – говорю я ему тем же тоном, каким разговариваю с братьями, когда они не понимают очевидных вещей.
– Тогда зачем вообще идти на пляж?
Я делаю круглые глаза:
– Как это «зачем идти на пляж»? Потому что это круто!
– Ну, как скажешь, – говорит Окли, но самодовольство, которым он лучился перед этим, немного меркнет – словно мои причины идти на пляж заслуживают если не уважения, то хотя бы интереса. Ну, или, может, ему просто непонятно, почему я предпочла бы оказаться там, а не сидеть здесь, созерцая его священную персону.
Но я ничего не собираюсь ему объяснять.
Вместо этого я допиваю колу, ставлю банку на стол с чуть более громким звуком, чем могла бы, и откидываюсь в кресле, всем видом показывая, что разговор окончен.
Глупо? Ребячливо?
Да, безусловно.
Но чертовски приятно.
ОН
Джим затаскивает меня в свой кабинет раньше, чем я успеваю скрыться в лифте. Мои охранники Большой Ди и Тайрис остаются снаружи, но им прекрасно видно все происходящее, потому что кабинет представляет собой большой стеклянный куб. Я понятия не имею, как он умудряется здесь хоть чем-то заниматься, при том что любой желающий может спокойно на него пялиться.
Моя жизнь похожа на этот кабинет. Я даже не могу вспомнить, когда вообще в последний раз оставался один.
– Не вздумай ее спугнуть, – резко заявляет мне Джим.
– Кого?
– Вонн Беннетт. Она идеально подходит на роль твоей девушки. Она нам необходима.
– Угу, примерно так же, как мне необходима клизма. Ты что, не заметил, как она остра на язык?
– Я тебя предупредил.
– О чем? – Я закатываю глаза и шумно плюхаюсь в его большое кожаное кресло возле огромного стола. И Джим не говорит ни слова по этому поводу. Потому что я – гребаный Окли Форд.
– Во-первых, – говорит Джим, – не заигрывай с ней…
– А разве не для этого все затеяно? Мы же вроде как встречаемся.
– Все затеяно, чтобы восстановить твой имидж. Вонн, конечно, сыграет в этом ключевую роль, и это подводит меня ко второму пункту: не ругайся с ней.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не воскликнуть: «Но она же первая начала!» Но это звучало бы так, будто я пятилетний ребенок. А вообще-то все так и есть – эта девчонка мне все время хамила. А я всего лишь сказал, что никнейм ее парня звучит, как будто он пафосный кретин. Не мои проблемы, что не все люди умеют спокойно реагировать на горькую правду.
– Вот что тебе мешало найти кого-то менее стервозного? – бурчу я.
– Ты хочешь сказать, кого-то более восторженного?
Его снисходительная улыбка действует мне на нервы. Ну ладно, возможно, меня действительно раздражает полное отсутствие у Вонн… уважения? Ну, в конце концов, она могла хотя бы похвалить мою музыку. Или поздравить с получением «Грэмми».
Что она вообще о себе возомнила? Сидела с таким видом, словно оказывает мне честь одним своим появлением. Я – Окли Форд.
– Я правильно понимаю, что ты больше не хочешь работать с Кингом? – говорит Джим.
Я в бешенстве смотрю на него:
– Должен быть какой-то другой способ. Давай позвоним ему еще раз.
– Давай. – Джим достает телефон и толкает его по столу в мою сторону. – Звони. Номер десять в списке избранных.
Это выглядит как вызов. Я хватаю телефон и нажимаю кнопку звонка, но тут понимаю, что на экране – список последних набранных. И примерно каждый пятый звонок – Кингу. Я поднимаю глаза, встречаю взгляд Джима, но то, что я в нем вижу, заставляет меня похолодеть. Смесь сожаления и отчаяния.
Он опускает голову:
– Я много раз звонил. Он не берет трубку. Ты должен показать ему, что ты не очередной маленький нахал, который только и делает, что тусуется с девицами в клубах, вместо того чтобы писать музыку. Если у тебя есть идеи получше, я тебя внимательно слушаю, но если ты не собираешься запереть его в комнате и пытать, он с тобой работать не будет.
Я отвожу глаза, потому что других идей у меня нет. Потираю шею, задумавшись о том, когда успел растерять свое обаяние.
Если для того, чтобы его вернуть, достаточно притвориться парнем девчонки, которую я не знаю и которая меня терпеть не может, я сделаю все, что в моих силах, и буду лучшим ухажером, на которого она может рассчитывать.
Вряд ли это сложно, если учитывать, что ее нынешнего бойфренда зовут УУ.
______
Через час я прихожу домой и обнаруживаю полуодетую парочку на своей кровати. Мгновение стою в дверях, пытаясь сообразить, что вообще происходит, но тут тощая блондинка на огромной кровати замечает меня и издает душераздирающий вопль:
– О! Боже! Это! Же! Сам! Окли! Форд!
И затем, одетая только в короткую юбку и узкий лифчик, слетает с кровати и бросается ко мне. Тайрис появляется словно из ниоткуда и преграждает ей дорогу.
Внутри меня кипят гнев и раздражение, и я внимательно изучаю парня на кровати. Мне кажется, я его знаю – вроде бы это кто-то из друзей Люка. Но тут-то он что делает?
Парень, похоже, то ли пьян, то ли что похуже. Он слезает с кровати и, застегивая штаны, бормочет:
– Окли, бро, ты уже пришел. А Люк сказал, ты вернешься только часа через два.
Как будто это как-то оправдывает то, что он целовался со своей девчонкой на моей кровати!
Мне так противно, что я теряю дар речи. Просто киваю Тайрису, и он одной своей огромной лапищей хватает девчонку за руку, а другую кладет парню на плечо.
– Вам пора, ребята, – рычит он своим низким голосом.
– Нет, подождите! – ноет девчонка. – Я хочу сфотографироваться с Окли! Окли, я обожаю твою музыку! И тебя! Можно мне…
Но ее вопли стихают, когда Тайрис тащит их обоих вниз по огромной мраморной лестнице.
Я слышу, как открывается дверь. Одна из горничных выходит из гостевой комнаты.
– Все в порядке, мистер Форд? – невозмутимо спрашивает она.
– Да, все хорошо. – Я показываю большим пальцем на свою кровать. – Сожгите это белье.
Бросив ей эту фразу, я несусь мимо в западное крыло, где последние несколько дней ночует Люк.
Распахиваю дверь его комнаты без стука:
– Выметайся отсюда.
Люк валяется на кровати и смотрит телик, но при моем появлении вскакивает на ноги и испуганно глядит на меня.
– Окли, – жалким голосом говорит он. – Ты сегодня рано.
– Ага, – огрызаюсь я. – И теперь тебе пора.
– Но… – Он хватает ртом воздух. – Окли, братишка, я же тебе говорил, у меня дома проводят дезинсекцию и мне некуда идти!
– Не мои проблемы.
– Окли…
– Какого черта те ребята делали в моей комнате, Люк? Мы же договорились. Я разрешаю тебе тут жить, а ты не водишь гостей без моего ведома.
– Знаю, знаю. Прости. Просто девчонка Чарли – твоя фанатка, у нее день рождения и он хотел показать ей твою комнату. Ну, знаешь, как подарок, – бормочет он.
Я смотрю на него, раскрыв рот от изумления. Он что, всерьез ожидает, что я поведусь на это?
– Сколько ты с них взял? И как часто так делаешь? – бесцветным голосом спрашиваю я.
Он снова начинает задыхаться:
– Ч-что?
– Сколько они тебе заплатили за возможность позаниматься сексом в комнате Окли Форда? И как часто ты это проделывал?
У него краснеют уши, и я понимаю, что угадал. Теперь все отвращение, которое я чувствовал, я испытываю к себе самому. Можно было догадаться, что рано или поздно Люк меня подставит. Они всегда так делают.
Я познакомился с ним пару лет назад в студии. Репетировал с тамошней группой, а он играл на басу, и мы как-то сразу подружились – слушали одну и ту же музыку, играли в одни и те же игры, ну, и все остальное тоже. Одно время мы вместе выступали в клубах, и с огромным успехом. Потом я пригласил его поехать со мной в тур. Но за последние месяцы он превратился в какого-то паразита. Вечно клянчит деньги, продает в интернете шмотки с моим автографом…
А теперь еще и это. Думаю, наша «дружба» себя исчерпала.
– Ладно, забудь, – бормочу я. – Просто собирай свои вещи и проваливай.