– Всё нормально будет, Насть. Немножко рано приедем, но лучше рано, чем поздно. Больничку с твоим дружком найдём, переговоришь с ним или чего ты там хотела. Ну и всё в порядке. Сразу бы сказала, а не терзалась не знаю сколько. В следующий раз сразу говори, поняла?
Макс кивнул. Дед продолжил:
– Мы семья, мы очень многое можем, если вместе. Ты даже не представляешь, как много. Горы своротим и наизнанку вывернем. А если что-то сами не сможем, найдём того, кто сможет. Вместе-то это легче, не то что одной. Ты парнишке этому сказала что-то не то, расстались не совсем как надо, вот и мучаешься, так?
Макс кивнул и поспешно уткнулся сморщенным носом в кулак.
– Наладим всё. Поспи пока. Я, как в Зотов въезжать будем, разбужу. Давай-давай.
Какое там спать, хотел сказать Макс. Спать не хотелось вообще, в плечах и боках беззвучно звенело нетерпение, в голове тасовались и крутились пункты плана – найти больницу, найти себя настоящего, переписать персонажа на Полинку, включить ноутбук, который дала Полинка вместе с модемом, войти в игру, дойти до точки обмена и вернуть всё в норму, в настоящее. Каждый из этих пунктов был несложным, каждый мог сорваться, и это была бы смерть.
Но пока они мчались по трассе, как перевёрнутая ракета из мультика – впереди столб света, вокруг тьма, – смерти не было. Было шипение дороги под колёсами, негромкий напев сотни лошадок в моторе, бормотание радио, время от времени разбавляемое бормотанием деда: «Так, здесь куда… Направо, да… Лес, всё правильно». И был, видимо, лес, через который брела пехота, стянутая в помощь тяжёлой кавалерии, а лучники уже заняли высоты, сигналя флажками дозорным, так что юг и юго-запад долины простреливался насквозь, оставалось выманить сюда садоринцев, но садоринцы пока скапливались на северо-востоке, подманивая стервятников и распугивая не любивших шум зайцев, лис, оленей, лосей с огромными рогами, вислыми мордами, нечистой свалявшейся шерстью и испуганными глазами, залитыми светом летящей машины.
– Дед, тормози, тормози! – заорал Макс, ещё не успев проснуться, и закашлялся.
Дед ударил по тормозам и вывернул руль, машина с визгом заюлила по дороге, подскочила и полетела боком, стеклами, Максом на огромного застывшего лося. Дед охнул, машина взревела, проскочила вплотную к лосю – кажется, развесистый, как люстра, рог чиркнул по стеклу, – и с оглушительным треском рухнула с дороги в заросшую кустами канаву.
Глава 17. А за нас решили
Немакс раздвинул куст и прошептал:
– Вот смотри. Здесь, здесь и здесь сажаем лучников, и всё. Каждый, кто выходит из крепости, попадает под огонь.
– Третий лишним будет, – сказал Шихуа авторитетно. – Тут за раз больше пяти персонажей не выводят. Обычно по одному или парами. Они, пока до арсенала не дойдут, безоружные. Один лучник справится, а двух во, с головой будет.
– А если стражники набегут?
– Да ладно, они тупые, у них набегать программой не предусмотрено. Будут выводить нам мишени одну за другой и уходить.
– А дыры между локациями программой предусмотрены?
Шихуа хмыкнул и уставился на ворота.
Они сидели в кустах напротив Казарменной башни Кингхиллза. Найти проход сюда оказалось непросто. Более того, Алып уверял, что проходов между континентами нет и быть не может, потому что это подрывает основы Честной Игры. Он так и произнёс, с больших и жирных букв.
Проход Немакс нашёл через пару часов. Не Немакс, конечно, а Рома. Они промахнули два прохода и мчались к пустынному южному побережью Гарданики по лесу, то редеющему, то вдруг снова собирающему деревья потеснее, как гармошка рёбра, – и даже густая музыка, казалось, звучала в такт копытам. Рома летел по корявому неровному лесу не как птица даже, а как воздушный катер из фантастического фильма – легко, ловко и жутко быстро. Нормальный конь так не пробежит, а нормальный всадник не усидит, захлебнётся воздухом. Я Норм, напомнил себе Немакс на всякий случай, засмеялся – и чуть не перелетел через холку. Рома встал как вкопанный – опять же настоящий конь так резко не остановится и не будет после этого лишь слегка поводить боками. И неподвижно смотреть в одну сторону не будет.
Немакс проследил его взгляд. Справа, как и слева, была чащоба без просвета, чёрные и серые стволы сливались в почти глухой забор. Немакс хлопнул Рому по шее. Рома сделал ещё шаг вперёд – и в заборе будто калитка открылась: чащобу, оказывается, прорезала узкая и длинная, метров на пятьдесят, щель, в конце которой стоял здоровенный олень. Нет, лось.
Солнце просеивалось сквозь кроны совсем лёгкой золотистой мукóй, но лось был виден отчетливо, словно подсвеченный близким фонариком. Аж искорки играли на рогах, суставах и торчащих прядках неаккуратной шерсти. Рога, кстати, были тоже неаккуратные, перекошенные, что ли. И мину лось держал весьма недовольную. Кэ-эк разбежится да и даст рогами сейчас, подумал Немакс опасливо и приготовился послать Рому в галоп с места.
Лось, качнув рогами, глянул на них исподлобья, враскачку сделал пару шагов в сторону и исчез. Немакс охнул, пытаясь отмотать этот момент в памяти и сообразить, показалось ему или действительно зверюга ухнула вниз, точно из-под неё землю выдернули. Сообразить не получалось, потому что соседняя извилина садняще пыталась вспомнить, почему вот такое уханье вниз ей – вернее, им, извилине и Немаксу, – знакомо. Рома не стал дожидаться, чем кончится перетягивание извилин, и решительно пошёл просекой к полянке, на которой исчез лось.
Там, конечно, был колодец перехода.
Рома вполголоса, интеллигентно так, заржал и смело сунулся вперёд, но Немакс остановил. Вдруг лось специально их подманил и теперь замер рогами вверх, чтобы мы с Ромой на них как на вилы, вернее, грабли, вернее, совковые лопаты – в любом случае, приятного мало. Рома заржал ещё раз. «Тебе жить», – пробормотал Немакс, и они махнули в колодец, разгоняясь и выходя в бешеный галоп под стрёкот разлетающихся камней.
Выход, вернее, выпад из колодца находился среди скалистых гор, каких ни в Гарданике, ни в Бифуане Немакс не встречал. Рома ловкой уступкой сбежал с крутого шуршащего склона и мчал теперь по извилистой дороге, которая терялась между далёкими холмами и на горизонте, видимо, упиралась в высокий замок колючих очертаний, похожий и на одну из скал, и на заставку кинокомпании «Уолт Дисней».
В мультик Немакс не торопился, хватит с него и игры. Он перевёл Рому в рысь, без особой спешки осмотрел окрестности, убедился, что находится в Садорине, на горизонте торчит Кингхиллз, Гарданика далеко за спиной, а лосей рядом не видать, ни одного. Ну, спасибо за подсказку, подумал Немакс и спросил Рому:
– А ещё проход слабо найти? Обратный хотя бы – а то мы сквозь армию не проскочим, как думаешь?
Рома фыркнул и, поднимая высоченный хвост оранжевой пыли, понёсся по песчаным холмам на север, где смутно виднелось что-то похожее на венчики кольраби.
Венчики оказались рощей неизвестных Немаксу деревьев, одно из которых отчеркивалось от земли неестественно прямой щёлочкой. Колодец выбросил их в кольцо поваленных деревьев, в котором Рома давным-давно показал Немаксу первый проход под открытым небом.
Дальше было проще. С утра Немакс рыскал по Садорину, с помощью Ромы отыскивая сеть проходов. Днём совещался с асатами, каждый из которых докладывал о собственных открытиях. Вечером асаты, разбившись на пары и тройки, разбегались по ключевым точкам и шаг за шагом проверяли обоснованность постоянно перекраиваемых планов.
Сегодня Немакс с Алыпом окончательно убедились, что лишить экспедиционный корпус Садорина притока свежих сил можно и не очень сложно. Погибающие в бою ратники корпуса усилиями нескольких снайперов были просто обречены врастать во всё увеличивающую размер и бессмысленность карусель: геройски пал при осаде Гарданики, возродился в казарме Кингхиллза, выскочил из башни, поймал стрелу асата, возродился в казарме Кингхиллза, выскочил из башни, поймал стрелу асата – ну и так далее.
План приняли все – только Балтаз разорался. Но не из-за подлости операции, а из-за того, что лучников нельзя называть снайперами, это слово относится строго к мастерам огнестрела. Асаты внимательно выслушали его аргументы и начали называть снайперами всех подряд, включая бота, рубящего прутья для корзин.
За бесперебойный переток садоринцев из-под Гарданики отвечали группы Шихуа и Драгуна. Первая шныряла по крепости, выискивая слабые места и придумывая способы их превращения в сильные и коварные. Вторая пропадала в местах, заселённых нелюдью. Пропадала в буквальном смысле – время от времени то Драгун, то кто-то из его тройки пробегал мимо кострища – чистенький и в свежей необмятой одежде – и удалялся в направлении, откуда только что был выброшен скоропостижной кончиной.
– Они ж так имя своё забудут, – сказал Немакс, когда Драгун в очередной раз пробежал мимо, мазнув неузнающим взглядом.
– Могут, – согласился Алып. – Будем надеяться, не успеют.
Группа Балтаза готовила рейд по тылам Жарданвилля.
– Как победить армаду, которая ничего не боится, не нуждается в еде и питье, у которой нет жён с детьми, любимых собачек и прочих уязвимых мест? – рассуждал Балтаз перед уходом. – Только ритуальными действиями, как в этом… В кино. Крушение стен, взрыв мостов и спускание флагов, всё такое.
– Почему это ритуальные? – возмутился Немакс. – Мост если взорвать…
– То сразу можно новый построить. И какая разница, как флаг висит? Спущен – поднимем, делов-то. Но это игра, поэтому тут есть разница, огромная.
– Везде есть, – негромко сказал Алып. – По флагу уровень неба проходит.
Балтаз покивал, с преувеличенным уважением выпятив губу, отсалютовал и шёпотом скомандовал своему отряду:
– Россыпью… за… мной!
Вернуться он должен был сегодня вечером – если, конечно, раньше не убьют.
– Сегодня и решим, когда начинать? – спросил Немакс у Алыпа, когда они уже вскакивали на коней, чтобы рвануть сквозь холмы к переходу.