И вот тут мы плавно подходим к выпускному спектаклю ЛГИТМиКа 1983 года, послужившему одним из главных толчков к взлету группы «Секрет».
Идея музыкального спектакля на театральном курсе Аркадия Кацмана и Льва Додина в ЛГИТМиКе возникла давно. Я не исключаю, что и набирали-то они курс уже с прицелом на мюзикл.
Кстати, давайте сделаем маленькое отступление и разберемся с иностранными словами «спектакль» и «мюзикл». Вот, спрашивается, почему они по-русски звучат именно так, а не наоборот: «спЕктакл» и «музИкль»? Ведь, по-хорошему, и то и другое – прилагательные, одно – латинского происхождения, другое – греческого, в переводе означающие «зрелищный», и «музыкальный», и употребляться должны с существительным «шоу», то есть, «показ». Но здесь дело исключительно во времени прихода этих слов в русский язык: одно пришло на рубеже XVII–XIX веков, а другое уже в XX.
А значит, слово «спектакль» пришло к нам из французского языка, а «мюзикл» из английского! Ведь в конце XVII – начале XIX века культурная ориентация России шла из Франции, а во второй половине XX – из США, вот и звучат эти слова соответственно произношению на языках-доно-рах!
Итак, на курсе Кацмана-Додина ставят мюзикл.
Макс:
– Знаешь, «Ах, эти звезды», все-таки не мюзикл.
Ну, хорошо, в строгом американском понимании терминов, это, конечно, не мюзикл. Но тогда я прошу сказать мне: а что это? Причем сказать не в длинной статье, а коротко, если уж не одним словом, то в одном предложении! Для этого сразу открою маленький секрет: сегодня достаточно войти в Ю-тюб, набрать «Ах, эти звезды!» и за каких-то 80 минут получить полное представление об этом действе[2].
Ну, что я вам могу сказать… Как же далеко шагнул шоу-бизнес за прошедшие три десятилетия! Глазами сегодняшнего искушенного зрителя все это было так наивно и плюшево, что даже диву даешься – с чего же весь ленинградский и даже московский бомонд по этому поводу с ума сходил? Но по тем временам это был, конечно, прорыв.
Грубо говоря, сегодняшние телешоу «Точь-в-точь» и «Один в один» просто внаглую «слизаны» с этого выпускного спектакля ЛГИТМиКа.
А настоящих «звезд» в этом спектакле было две: Максим Леонидов и его единоутробная супруга Ирина Селезнева, которая лично на меня произвела большее впечатление, чем даже Макс, поющий за Армстронга, Пресли и какого-то певца стиля кантри. Валентина Толкунова, Анна Герман, Любовь Орлова и Робертино Лоретти в исполнении Селезневой и сегодня воспринимаются выше всякой критики.
«Ах, эти звезды!» Мане в роли Луи Армстронга. Сзади на банджо – Саша Калинин
Ну, а дальше с этим спектаклем начались настоящие чудеса. Говорят, что то же самое было в 1964 году в Москве, когда выпускной курс Щукинского училища давал «Доброго человека из Сезуана» в постановке Юрия Любимова.
Истосковавшийся по зрелищу советский народ буквально давился у стен Учебного театра, чтобы попасть на этот спектакль! Да что народ, маститые артисты и зарубежные дипломаты использовали все свои ресурсы, чтобы посмотреть «Ах, эти звезды».
Андрей Макаревич:
– Мы приехали в Ленинград, и после концерта нас повели на представление «Ах, эти звезды». Это был выпуск театрального училища, и это был спектакль, который очень нашумел. Они сделали сумасшедшие совершенно пародии на всех известных людей, даже «Машина Времени» там была тогда уже. И… там были западные люди, там был Армстронг, там были битлы. Все это базировалось на группе «Секрет», то есть музыкальная составляющая была сделана ими!
Ну, здесь Макар, конечно, выдает желаемое за действительное. Во-первых, «Секрета» в классическом составе там еще не было, только Макс, числившийся музыкальным руководителем этого спектакля, которому истинная любовь к битлам даже не позволила пародировать кумиров живым звуком: короткий вступительный эпизод с группой «Битлз» было решено давать все-таки под фонограмму.
Или это Фоменко, полный ревности студент параллельного курса, настоял? Мол, как же это будет без меня-то? При этом нужно сказать, что Мурашов там иногда все-таки присутствовал, и не только изображая Ринго Старра, а и отрабатывая весь музыкальный ряд спектакля. Так было конкретно в ДС «Юбилейный», где при самом первом выходе Мура торжественно запорол трэш-концовку песни Муслима Магомаева «Ах, эта свадьба».
Ну, а Забл? А вот его-то еще в «Секрете» не было! Так когда же? Да скоро, скоро, полглавы еще потерпите!
«Этого нам только не хватало!»
Зимой 1983 года Фома спродюсировал выступление «Секрета» в клубе «Эврика». Вообще-то, он это делал не однажды, но именно тогда и произошла следующая судьбоносная для команды встреча: это был Бари Алибасов, алчущий свежей крови.
Бари Алибасов:
– 30 декабря 1982 года мы дали последний концерт старым, легендарным составом «Интеграла», где были Лоза, Гумаров, Сандлер… В общем, ты понимаешь уровень. Мы не устраивали драк, мы не судились, не ругались, просто за год до этого договорились, что мы все уже сделали, прочесали страну так, что любо-дорого, ни одного приличного города не осталось. Всем было пора делать что-то новое. Ну и вот, в начале 1983 года Саратовская филармония дала названию отпуск на репетиционный период, и у меня было очень мало времени, чтобы набрать новый состав. И тут один мой друг, Александр Пучкин, конферансье и одновременно стукач КГБ (он позже стал Александром Воронковым, а потом вообще умер), сказал, что в Ленинграде есть прекрасный студенческий самодеятельный ансамбль, который можно брать целиком. Это ж как мне было удобно, сколько времени экономило! Я приехал в Ленинград, они меня позвали на репетицию и сыграли всю программу. Кстати, песни «Привет» в программе не было. Так вот, послушал я их, потом попросил поиграть каждого в отдельности… Понимаешь, у меня же было шоу лучшее в Союзе, слушаю их по одному – никто вообще играть не умеет! А вот вместе у них – ансамбль! Чудеса, да? Ну вот, Дима Рубин на басу хоть что-то умел. Я его отдельно и пригласил!
Что касается воспоминаний самих секретов, то все в один голос говорят, что самым ярким впечатлением от встречи с «ба-альшим пра-адюсе-ром» была его дубленка… Ярко-голубого цвета!
«Небось, до сих пор жалеете, зведы рок-н-ролла?»
Отслушав программу, Алибас-Барабас в своей традиционной манере заявил:
– Ну, все это, конечно, полное говно. Такая музыка никогда не будет популярной и никому не нужна, это не кто-нибудь, а я вам это говорю.
А после паузы добавил:
– Ну… я бы, конечно, мог попробовать взять вас в свою программу отдельным номером, но надо будет очень много работать… Не знаю, не знаю…
Такое оскорбление будущим битлам стерпеть было невозможно. И вот тут наступил звездный час Леши Мурашова. С деланно равнодушным лицом он поднялся и произнес великую фразу:
– Бари Каримович, я не первый год в рок-музыке, и не нужно учить меня, что и как играть.
И вышел.
Что было дальше и чем закончились переговоры, неважно. Жирная точка была поставлена. И до сих пор, каждый раз, когда кто-то из ребят вспоминает этот эпизод, начинается безумный хохот, а ведь больше тридцати лет прошло!
«Я не первый год в рок-музыке!»
Правда, через несколько дней Максиму позвонил Дима Рубин и сказал, что он… принял предложение Бари Алибасова. Ну, представляю, какой это был шок для Макса. Все-таки Дима Рубин – проверенный соратник с самого начала, один из «отцов-основателей» группы, к тому же – однокашник, с которым готовился и выпускной спектакль…
Но кроме этого, там была еще какая-то запутанная история. Разобраться в ней сейчас просто невозможно, но как автор я просто не могу упустить некий намек на острый сюжет в секретовской биографии. Рассказал мне его Панкер, подробный рассказ о котором будет позже.
Панкер:
– Мы тогда очень подружились с Димой Рубиным, были с ним ближе, чем с остальными, и я даже не знаю, что нас с ним рассорило. Но там был какой-то жуткий детектив, когда Диму забирали в «Интеграл», какая-то крайне темная история, со звонком Максу, что его кто-то где-то запер, держит и не пускает даже позвонить! Мы все были в изумлении, я так и не знаю, что там было… Пропал, потом вдруг как-то появился сразу… Вот, тридцать лет прошло, а я так и не могу разобраться в этом, все молчат… А ведь лучшие песни «Секрета» – это Рубин-Леонидов.
Впрочем, я подозреваю, что все гораздо проще: когда от меня уходят любимые женщины, они, чтобы избежать неприятных разговоров, обычно тоже сначала пропадают со связи и придумывают этому совершенно детективные объяснения, а потом мое неверие используют как отличный повод для ссоры.
Хотя… когда в деле замешан Бари Алибасов, может произойти ВСЕ!
В общем, Дима – ёк.
И тут очередная однокашница, Ада Булгакова-Заблудовская, с курса музкомедии, на лестнице, во время перекура между поточными занятиями, задала оставшимся «отцам-основателям» очень своевременный вопрос:
– Ну и как у вас там? Может, моего Забла возьмете?
Отцы переглянулись… А правда, почему нет? Ведь гитариста Андрея Заблудовского они знали много лет, недавно даже совместный концерт делали… Правда, ушел-то от них бас-гитарист, но, ничего, Фома готов переучиться на бас-гитару, тем более, что и Пол Маккартни был вынужден это сделать, когда ушел Стюарт Сатклифф!
Мура:
– И вот к нам на репетицию пришел Забл. Это была весна, апрель, и в этот день мы впервые в репетиционном помещении раскрыли окна…
Знаешь, вот у меня до сих пор осталось ощущение, что с его приходом в нашу комнату ворвался свет!
Это было 20 апреля 1983 года.
Это не просто гитарист. Это последний штрих для создания шедевра!
«Я – первый ученик среди ребят!»
Эта главка впервые затронет серьезнейшую для музыкантов проблему: «проблему Второго».
Мало кто над этим задумывался, но факт бесспорен: один лидер создать настоящую ГРУППУ не может, для этого нужны как минимум двое. Если он один, то все моментально вырождается в коммерческий проект