ычно, есть несколько версий. Первая гласит, что Максим Леонидов, не сумевший уговорить свой курс еще год поработать в штате Ленконцерта, перед самым призывом взамен спектаклю «Ах, эти звезды!» предложил группу «Секрет», и Ленконцерт повелся. Вторая – что помещение и инструменты выбил через своих знакомых Коля Фоменко. А по третьей версии, с сентября по конец декабря репетиций не было вообще, ибо сначала у двух артистов были месячные театральные гастроли, а потом их сразу же забрили в «учебку»!
На самом деле я понимаю причины некоторой мутности в обзоре всех этих событий. По старой комсомольской привычке (все наши герои были комсомольцами!) люди стесняются говорить о… не совсем праведных способах достижения результата. То, что оба – и Макс и Коля! – попали в АПиП (Краснознаменный Ансамбль Песни и Пляски Ленинградского Военного округа), ведь не было чисто божьим промыслом, конечно же, их родителям пришлось «включать» родственников и знакомых…
В этом нет ничего сверхдурного, но память – странная штука. Сама умеет забывать то, что помнить не хочется.
Фома:
– Я эту повестку до сих пор сохранил… Где-то дома среди документов лежит.
Макс:
– И вот, прихожу я «на карантин», а меня там уже Фома встречает, который на неделю раньше призвался: «Добро пожаловать в ад!», говорит. Только насчет того, что это было «по блату» – неправда. Почитай мою книжку.
Я-то читал. И остался при своем мнении, но, как честный человек, готов и всех вас адресовать к этому изданию: Максим Леонидов «Я оглянулся посмотреть…»
Вообще, «особая армия» для службы молодых артистов – предмет написания отдельной книги. Несколько моих друзей служили в Московском ЦАТСА, и кроме анекдотов ничего рассказать не могли.
«Чем ближе к командиру, тем чаще домой!»
Александр Новицкий, сын партнера моего деда, был призван в Театр Советской Армии, жил дома, в пяти минутах ходьбы от службы, и видел автомат Калашникова ровно два раза в жизни: один из них на принятии присяги, а второй – когда их (в наказание за пьянку!) отправили на стрельбы.
Театральный критик Игорь Чутко тоже служил в ЦАТСА. Именно там он заслужил пожизненную кличку «Кабинет», потому что полтора года по сто раз в день произносил фразу: «Кабинет начальника театра слушает!»
Саша Посвянский, один из звукачей «Автографа», полтора года оттрубил валторнистом в похоронной команде МВО, иногда «бодая по три жмура в сутки». В связи с дефицитом на его инструмент все обошлось даже без «учебки», весь их оркестр из шести человекжил в трехкомнатной квартире где-то в Беляево, и никакой другой формы, кроме парадной, Сашка просто не знал. Как-то он пришел ко мне в гости, прямо с чьих-то похорон, сильно напился, снял парадную форму и произнес сакраментальную фразу: «Щас я позвоню в армию и скажу, что я туда сегодня не приду!..».
Бойцы Леонидов и Фоменко. Мы за ними, как за каменной стеной, правда?
Ну, вы поняли, в каких «блатных» условиях служили наши доблестные артисты? Правда, у Макса и Фомы все было чуть посерьезнее. У них даже «учебка» была довольно далеко в области, но продолжался этот карантин всего два месяца. Потом они вернулись в Ленинград и, хоть и проживали в казарме, но на выходные доблестных бойцов от греха подальше отпускали домой. В АПиПе с ребятами служил и внук знаменитого ленинградского композитора Соловьева-Седого, который впоследствии стал конферансье на концертах «Секрета».
Василий Соловьев:
– Понимаешь, в АПиПе служили мальчики «из хороших семей», на выходные домой уходили не только Макс и Фома, а практически все. С увольнительными проблем не было вообще, у каждого на руках была пачка уже подписанных, а мы их только заполняли!
Какая же, в сущности, хорошая и демократичная штука, эта Советская Армия, особенно для мальчиков из хороших семей! Ведь именно во время службы Макса и Фомы у группы «Секрет» произошли главные подвижки в направлении славы и популярности! Ну, про покупку гитары «Хоффнер» я уже писал, про знакомство с Васей тоже, но ведь был и первый профессиональный гастрольный опыт! Ведь АПиП выступал практически по всех частях Ленинградского военного округа и многих городах Ленинградской области!
В гражданском, но стрижка все выдает.
Cлева направо: Мура, Макс, Фома и Вася. Забл снимает
Ну… не «Секрет», но, видимо, «Военная тайна»
Василий Соловьев:
– Здесь я выступал практически администратором «Секрета»! Мы приезжали в какую-нибудь казарму, и я договаривался с местным прапорщиком, чтоб дали отдельную комнатку, там я Макса и Фому запирал, мол, давайте, пишите, не отвлекайтесь на всякую суету. Только на выступление и выходили.
Но со службой Макса и Фомы в армии совпали и совершенно судьбоносные вещи: программа «Кружатся диски», знакомство с Сергеем «Натанычем» Александровым и приглашение в Ленконцерт!
И вот здесь опять я не смог однозначно выстроить причинно-следственную связь! По версии Заблудовского, Ленконцерт был еще до армии, они же и прислали Александрова, который дал контакт на телевидение.
Макс утверждает, что Александров был первым, именно он и пригласил группу в Ленконцерт, а потом возникло и предложение с телевидения.
Фоменко же настаивает, что зацепка за Ленконцерт была с его стороны, телевидение – от Макса, а пришествие Натаныча было уже следствием первых двух.
Натаныч:
– Да идет этот Забл, куда ему положено! Макс и Фома все правильно говорят! Не было там у них никаких дел с Ленконцертом до меня! И не могло быть!
Забл:
– А что, все забыли, что к нам на репетицию по просьбе Макса приходил театральный режиссер Андреев, чтобы поставить нам сцендвижение? А я вот помню, и значит, я прав: Ленконцерт планировался еще до Натаныча.
Поняли, да? Но я все-таки здесь больше доверяю скрупулезной памяти материалиста Александрова. Подождите, мы скоро дойдем до рассказа об этом достойнейшем персонаже! И давайте будем здесь придерживаться хронологии Фоменко.
Ой, нет-нет, «Новая хронология» академика Фоменко здесь тоже не катит! Я имею в виду нашего Фому.
«Дорогая Останкинская башня, я простой телеграфный столб…»
Итак, однажды в доме Леонидовых раздался звонок: Максиму, так ярко проявившему себя в спектакле «Ах, эти звезды!», позвонили от Клары Фатовой. Эта очаровательная старушенция, легенда Ленинградского телевидения, предложила Максу вести новую музыкальную программу.
Дело в том, что именно в середине 80-х самые чуткие творческие люди поняли, что грядут большие перемены, которые потом всю страну перевернут с ног на голову. В Ленинграде телевизионная «перестройка» началась даже раньше закоснелой и опасно близкой к Кремлю Москвы, и Клара Фатова с программой «Кружатся диски» была своеобразной
предтечей «Пятого колеса» Беллы Курковой и «600 секунд» Александра Невзорова.
А идеологами всей этой гамсахурдии были наши Макс и Фома!
Конечно, именно в этой телевизионной истории и есть ответ на главную причину небывалого взлета популярности «Секрета»!
Ленинградское телевидение всегда было в определенной степени «отсталым» по сравнению с Центральным. И дело тут не только в количестве и качестве техники. Просто музыкальная редакция «Останкино» уже с середины 70-х весьма прибыльно торговала экранным временем в «Утренней почте», а посему Борис Холопенко, ее бывший главный редактор, сегодня может похвастаться виллой на Кипре. Да и не он один! Иномарки, дачи, квартиры в центре Москвы, как грибы, появлялись у каждого неленивого сотрудника этих «хлебных» телепрограмм уже через год работы!
Хотя вру. И в Москве случались редкие исключения, например, великий подвижник Евгений Гинзбург, для которого качество материала, выпускаемого на экран, было на порядок важнее материальной выгоды. Но эти исключения только подчеркивали общую тенденцию.
Должен сказать, что стоимость выхода песни на экран в «Утренней почте» или «Песне года», я уж не говорю о «Новогодних огоньках», поднялась со 100 рублей в 70-х годах до десятков тысяч долларов в конце 80-х. Говорю вам это как человек, имевший личные контакты со множеством редакторов и режиссеров музыкальной и молодежной редакций ТВ. В 89-м я сам переправлял весьма толстую «котлету» ныне шибко державному и православному телеведущему в темных очках.
Так вот, в Ленинграде то ли воздух был лучше, то ли контроль жестче, но с «Секретов» никаких денег никто не брал. Может быть, уже потом их вальяжный директор переправлял «в телевизор» весомые поздравления с праздниками, но это уж точно были не взятки, а благодарность.
Итак, Макса позвали, Фома пошел вместе с ним и… Ну, вы же понимаете, что дальше открыть рот уже ни у кого шанса не было. С первого визита на улицу Чапыгина два симпатичных бойца Советской Армии всех обаяли, убедили, возбудили и утвердили.
Вот только подумайте: они договорились не только о АВТОРСКОМ стиле монологов ведущего и особом режиме съемок, но и добились того, что бит-квартет «Секрет» с новыми песнями будет появляться в КАЖДОМ выпуске передачи! И не готовые клипы они будут приносить, а всякий раз СНИМАТЬ новый, за счет бюджета и мощностей программы. И даже фонограммы они будут записывать в телевизионном тон-ателье!
Каково, а? Так в средние века договаривались с бургомистром поверженного города ландскнехты-победители, с боем занявшие этот город и получившие его на разграбление!
Но и для нас, зрителей, и для творцов, телевизионщиков, оно того стоило. Некоторые, уже ставшие за это время маститыми и легендарными, с удовольствием вспоминают это время.
Вот такими они пришли на телевидение!
А вот такими их увидела страна!
Борис Деденев:
– Знаешь, при всем отстое телевидения тех лет, от работы с «Секретом» осталось ощущение праздника души! С криками Фатовой, хохмами Фоменко… Это же с него первого начались эти моментальные импровизации в кадре и за кадром, то, что сейчас делает Ваня Ургант… У нихтогда была офигенная «команда», именно КОМАНДА, хоть и заметны были два неоспоримых лидера. Все было такое легкое, воздушное!.. Знаешь, я же потом много раз снимал Макса… Вот правду говорят, что если бы человека познакомить с самим собой через 25 лет, они бы друг друга не узнали. Он сейчас стал грузный, серьезный… Взрослый дядя!