– Да, мы провели вместе какое-то время, хотя она больше интересовалась Эшли, чем мной. – Грейс достала из холодильника пакет с соком, налила немного в пластиковую чашку и дала ребенку. – Впрочем, это и понятно, все-таки первая внучка.
– Вы тоже актриса? – спросил я.
– Да. Ну то есть была. Так мы и познакомились – учились вместе. Дэмиэн играл Гамлета. Изумительная постановка, о ней до сих пор говорят. Все знали, что он станет звездой. А я играла Офелию.
– Значит, вы уже давно вместе?
– Нет. После театральной академии Дэмиэн отправился работать в Стратфорт-на-Эйвоне, а я много снималась на телевидении: «Холби Сити», «Джонатан Крик», «Близкие друзья» – всякое такое. Мы столкнулись пару лет назад на вечеринке в честь премьеры. Стали встречаться, и тут появилась Эшли.
– Вам, наверное, трудно сидеть дома, – заметил я.
– Мне нравится.
Почему-то я ей не поверил. Во взгляде Грейс читалась какая-то нервозность. Даже телефон она протягивала с опаской, словно боялась, что Дэмиэн вырвет у нее из рук. Пожалуй, Грейс боялась и самого Дэмиэна. Без сомнения, успех сильно его изменил; это был уже не тот юноша, с которым она познакомилась в академии.
Меж тем Дэмиэн закончил разговор и вернулся в комнату.
– Извините, – сказал он. – Там все с ума посходили. Съемки начинаются через неделю.
– Чего он хотел? – спросила Грейс.
– Узнать, когда я вернусь. Вот урод! Я же только приехал! – Дэмиэн глянул на часы – громоздкий кусок стали с несколькими циферблатами. – В Лос-Анджелесе пять утра, а он уже вкалывает.
– И когда вы возвращаетесь? – спросил Готорн.
– Похороны в пятницу; мы уезжаем на следующий день.
– А… – Грейс явно расстроилась. – Я надеялась, что мы останемся подольше.
– Ты же знаешь, надо репетировать.
– Я хотела немного погостить у мамы с папой.
– Детка, ты целую неделю была с ними!
Слово «детка» прозвучало одновременно снисходительно и угрожающе.
– Вам еще что-нибудь нужно? – обратился к нам Дэмиэн, думая о своем. – Не вижу, чем могу помочь. Я уже рассказал полиции все, что знаю, и, честно говоря, их расследование движется совсем в другом направлении. Я потерял мать, мне и так плохо, а тут еще вспоминать прошлое…
Готорн поморщился, словно ему самому было неприятно, и тем не менее продолжал гнуть свою линию:
– Вы знали, что ваша мать запланировала собственные похороны?
– Нет, она не говорила.
– Как вы думаете, откуда такое решение?
– Понятия не имею. Вообще-то она была очень организованным человеком. Похороны, завещание…
– Вам известно о завещании?
Когда Дэмиэн злился, на его щеках загорались два маленьких красных пятнышка, словно лампочки.
– Я всегда знал о завещании, но не собираюсь его обсуждать.
– Я так понимаю, она оставила все вам?
– Я уже сказал – это личное.
Готорн поднялся.
– Увидимся на похоронах. Вы будете выступать?
– Мама распорядилась, чтобы я сказал несколько слов, а Грейс прочтет стих.
– Сильвии Плат, – уточнила девушка.
– Я и не знал, что ей нравится Плат, пока мне не позвонила женщина из похоронного агентства, Айрин Лоуз. Оказывается, все это было расписано заранее.
– Вас не удивляет, что миссис Каупер сделала распоряжения ровно в день смерти?
Похоже, вопрос Дэмиэну не понравился.
– Обычное совпадение.
– Странное совпадение.
– Не вижу ничего странного. – Дэмиэн подошел к входной двери и распахнул ее. – Рад был познакомиться.
Он даже не пытался казаться вежливым.
Как только мы вышли, Готорн остановился, погруженный в мысли.
– Я что-то упустил… – пробормотал он.
– Что?
– Не знаю… Это было после того, как ты спросил у него про сообщение. Ну сколько раз говорить одно и то же! Почему ты не можешь заткнуться и помолчать?
– Иди ты к черту! – От злости я даже перешел на «ты». – Не смей со мной так разговаривать! Если ты думаешь, что я буду бегать за тобой по всему Лондону, как собачонка, то ты ошибаешься! Я не идиот! Да, спросил, ну и что? Она явно имеет отношение к делу…
– Это ты так думаешь!
– Разве нет?
– Не знаю! Может, имеет, может, нет. Он сказал что-то важное, а ты сбил меня с мысли, и теперь я не могу вспомнить…
– Спросишь на похоронах, – бросил я через плечо, уходя. – Потом расскажешь.
– В пятницу в одиннадцать! – крикнул мне в спину Готорн. – Бромптонское кладбище.
Я остановился и обернулся.
– Я не приду, я занят.
Готорн двинулся за мной.
– Ты должен пойти, это важно! Вспомни, она сама заказала похороны.
– Извини, у меня встреча. Делай пометки – у тебя наверняка лучше получится.
Я увидел такси и махнул рукой. На этот раз Готорн не пытался меня остановить. Я выдержал характер и не обернулся, однако успел заметить его отражение в зеркале: он закуривал очередную сигарету.
10. Обсуждение сценария
У меня действительно имелась веская причина не ходить на похороны: за день до того мне позвонили из офиса Стивена Спилберга. Они с Питером Джексоном прибыли в Лондон и хотели обсудить со мной черновой вариант сценария в отеле «Сохо» на Ричмонд-Мьюз, неподалеку от Дин-стрит.
Я хорошо знаю «Сохо». Трудно поверить, что когда-то здесь была муниципальная парковка (на прошлое намекают лишь низкие потолки и отсутствие окон): сейчас это практически центр британской киноиндустрии. Вокруг расположены несколько студий, и даже в самом отеле есть парочка кинозалов. Раз или два мне довелось обедать в ресторане на первом этаже; там просто невозможно не встретить знакомых, и уже само твое присутствие здесь как бы говорит, что ты состоялся. В каком-то смысле это маленький уголок местного Лос-Анджелеса.
В тот вечер я напрочь забыл о Дэмиэне Каупере и его матери. Я наскоро поужинал и поднялся к себе в кабинет, чтобы в сотый раз перечесть сценарий. Я знал, что в нем есть много хороших находок, однако меня одолевали сомнения: еще неизвестно, как Джексон со Спилбергом воспримут мою работу.
Тинтин, сугубо европейский феномен, никогда не был особенно популярен по ту сторону Атлантики. Отчасти причина тому кроется в истории. Альбом 1932 года «Тинтин в Америке» представляет собой безжалостную сатиру на Штаты, изображая американцев злыми, жадными и порочными: к примеру, полицейский отдает честь проходящему мимо бандиту в маске с дымящимся ружьем; едва Тинтин прибыл в Нью-Йорк и сел в такси, как его тут же похитила банда. В следующих пяти частях блестяще отражается история коренного населения: в резервации нашли нефть, съезжаются бизнесмены с сигарами, солдаты сгоняют плачущих детей с их земли, прибывают строители и банкиры. Буквально на следующий день полицейский велит Тинтину убраться с дороги на главном перекрестке: «Тут тебе не Дикий Запад!»
Кроме того, следует принять во внимание и культурный диссонанс. Как американцы воспримут странные отношения, которые в среде Тинтина кажутся вполне нормальными? Его дружба с капитаном Хаддоком, не до конца завязавшим алкоголиком, с глухим профессором Калькулюсом (которого исключили из первого фильма)… Говорящая собака, идиоты частные сыщики, Томсон и Томпсон, различающиеся лишь по форме усов. Но самое главное – отсутствие проработанной логики. К примеру, в комиксах «Марвел» и «Ди-Си» действуют фантастические персонажи, зато, по крайней мере, у них понятные приключения, есть истории, личные трагедии (так, суперзлодей Магнето – жертва холокоста), любовные романы, психологические проблемы, политические взгляды и тому подобное. Очень немногие из выпусков «Тинтина» имеют хотя бы относительно внятную сюжетную канву, а «Драгоценности Кастафьоре» вообще задуманы как практически бессюжетный комикс.
У Тинтина нет девушки. Предполагается, что он – журналист, однако никто не видел его за работой. Возраст неопределенный, вполне может быть ребенком – этакий бойскаут-переросток. Одевается нелепо, прическа идиотская. В отличие от остальных тщательно прорисованных персонажей, он нарочно изображается схематично: три точки – глаза и рот, вместо носа – маленькая буква «с». Предположительно бельгиец, при этом не имеет никаких национальных черт, которые могли бы выдать в нем иностранца за рубежом. Ни родителей, ни дома (до тех пор, пока он не переезжает к капитану Хаддоку), никаких чувств и эмоций, кроме желания путешествовать и искать приключений. Ну что это за герой для голливудского фильма с бюджетом в 135 миллионов долларов?
В мир Тинтина меня затянуло довольно странным образом: пригласили поработать над компьютерной игрой, выходящей вместе с первым фильмом «Тайна “Единорога”». Игру выпускала французская фирма, которая только что выстрелила мощным хитом «Кредо убийцы». Обычно я такие предложения не рассматриваю – меня мало интересуют компьютерные игры. К тому же написание произвольных диалогов для безымянных пиратов, бродящих по палубе «Единорога», – не слишком вдохновляющее занятие, даже несмотря на то, что я (в ранней версии) заставил их увлеченно обсуждать мои книги. Однако Спилберг есть Спилберг; никогда не знаешь, куда это может привести.
Меня привело в Веллингтон, в дом Питера Джексона. Процесс создания сиквела разворачивался в тот момент, когда съемки первого фильма подходили к концу. Даже больше того: выяснилось, что в «Тайне “Единорога”» имеются кой-какие неувязки, и меня практически случайно попросили помочь, придать сюжету и повествовательной линии более законченную форму, даже добвить сцен. Кое-что вошло в фильм. Есть там один крошечный момент, когда мужчина врезается в фонарный столб, падает на землю и вокруг его головы начинают кружиться птички (в стиле Эрже). Так вот, дальше камера отъезжает назад и обнаруживается, что инцидент произошел возле зоомагазина и птички настоящие: владелец бегает вокруг с сеткой, пытаясь их поймать.
Я упоминаю об этом лишь потому, что фильм снимал Спилберг, и за сорок лет писательства это, пожалуй, самый значимый эпизод в моей карьере. Когда он показал мне фильм в Лос-Анджелесе, в смотровом зале, я чуть не выпрыгнул с дивана от волнения. Человек, снявший «Челюсти», «Индиану Джонса», «Список Шиндлера» – и сорок секунд моего авторства! Когда я оглядываюсь назад, на всю эпопею с Тинтином, то вспоминаю именно этот момент.