– Продолжай.
– Ну, словом, тут есть Западное крыло и Южное крыло, и ещё башня, хотя её снаружи не видно, пока не встанешь ровнёхонько в нужное место – кстати, если хочешь попробовать, то это у колодца.
– Тут и колодец есть?
– А я тебе не говорила? Я его нашла, когда искала котельную, где Олив живёт. Так и не нашла, кстати. Словом, очень многие комнаты – просто пустующие спальни, но ещё есть зал с гравюрами, и сауна, и, дай-ка проверить… заколоченная обсерватория, несколько галерей и оранжерея с кучей засохших орхидей и грибов. Даже пустой бассейн есть! Здорово бы его снова наполнить, но, кажется, дно рассохлось.
Альманах был впечатлён.
– А ещё что-нибудь ты нашла?
– Нет… и никаких потайных ходов, но я не сдаюсь. – Она ухмыльнулась. – Это так весело! Хочешь, я тебя проведу, всё покажу?
– Ага, только не сейчас. С ног валюсь от усталости.
– Ладно, – согласилась она, хотя ей не терпелось похвастаться перед ним своим знанием дома. Последним её открытием стал коридор, вдоль которого выстроились холодные белые бюсты. Пустые глаза мраморных мужчин и женщин, казалось, следили за каждым её шагом. – А как поживает подвал?
– О, ну как-то поживает себе. – Альманах сунул руки в карманы. За неделю тяжёлых трудов ладони у него покрылись мозолями и волдырями. С какой бы скоростью он ни разгребал мусор, казалось, по краям освещённого мерцающим светом свечи круга накапливаются новые и новые груды. Может, туда попадали все остатки и объедки с кухни, когда она магическим образом очищалась.
– Если книжки тебе надоели, счастлив буду поменяться.
– Нет, спасибочки, – без тени промедления отозвалась Этта. Перспектива хоть миллион раз порезаться бумагой была ей куда милее, чем пахнуть как Альманах в конце рабочего дня.
– Эй, что это? – спросил вдруг он, показывая вперёд.
Через кусты впереди вырисовывались очертания черепичной крыши.
– Ещё одно здание! – Этта пустилась бегом. – Скорее!
Глава 12
Восторженный энтузиазм Этты переборол природную осторожность Альманаха. Вскоре они уже стояли перед небольшим каменным строением с замшелыми стенами и единственным окном, стекло в котором было выбито. Двери в дверном проёме тоже не имелось, а из заржавевшей металлической трубы торчала какая-то поросль.
– Можно вот это считать руинами? – поинтересовалась Этта.
– По-моему, это просто сарай, – отозвался Альманах, заметив несколько дюжин поросших мхом цветочных горшков, составленных стопкой вверх дном у стенки напротив.
– Ну, раз уж он и не в лесу стоит… – Она осторожно шагнула внутрь, стараясь не влезть в паутину, и выждала, пока глаза привыкнут к полумраку. И вправду – всё кругом было отмечено теми или иными принадлежностями Сайласового ремесла. Вдоль стен выстроились садовые инструменты, а на просевших скамейках теснилась рассада.
– Смотри, – показала Этта, – лопата. С ней тебе будет куда удобнее сгребать мусор.
– Да, но не могу ж я взять её без спроса.
– Да их тут две. Не может же Сайлас пользоваться двумя одновременно.
В этих словах была несомненная правда. Кроме того, в сарае отыскалась дырявая тачка, которую Альманах всё равно мог бы загружать, закрыв дыру всё той же коробкой. Стоявшая перед ним огромная задача сразу показалась не такой пугающей, что смягчило разочарование от того, что они всё-таки не нашли ни руин, ни леса.
Вернувшись в особняк, сидя близ горячей плиты и долизывая остатки жаркого, они обсуждали планы на следующий день.
– Я заканчиваю список книг, – сказала Этта. – Пока в нём вроде бы ничего не звучит и не пахнет магией, так что следующий шаг – начать проглядывать их, одну за другой.
Альманах надеялся, что теперь, с лопатой и тачкой, он тоже управится в подвале куда быстрее, чем рассчитывал прежде.
– И наконец закреплю алфавит Олив, если ей ещё не надоело меня учить.
Трубы простучали отрицательный ответ, а потом добавили что-то, что он не совсем разобрал.
Не успел Уго перевести, как позади них звякнул одиночный колокольчик. Этта с Альманахом обернулись на стульях и, открыв рот, уставились на ряд колокольчиков на стенке. Ни единого звонка за неделю – и вот теперь их кто-то вызывает. К чему бы это?
– Не обращайте внимания, – неожиданно посоветовал Уго.
– Н-но, – пролепетал Альманах, – так же нельзя. Разве нам не положено по должности отвечать на звонки?
– То есть это тебе положено, ты помощник младшего лакея, – сказала Этта. – А я горничная.
– Не ходите туда. Никто, – заявил Уго. – Это всего-навсего мадам Ирис.
– Та самая сумасшедшая? – Этта нахмурилась, глядя в огонь. – Почему бы тебе так и не сказать? А я вот хочу с ней встретиться!
Она торопливо бросилась через кухню проверить, какой колокольчик звонил. Один из них всё ещё подрагивал на проволочке рядом с табличкой «Карточный салон».
Колокольчик зазвонил снова. Этта подскочила от неожиданности.
– Идём! – позвала она Альманаха и вылетела на лестницу, не успел он и глазом моргнуть.
Когда он её догнал, она уже мчалась по коридору Восточного крыла к комнате, служившей и для игр, и для музицирования. Этта приложила палец к губам. Изнутри комнаты доносился слабый шорох.
Альманах подтолкнул Этту к двери, но девочка вдруг передумала, сообразив, что описание «с придурью» как нельзя лучше подходило к её тётушке Од, единственной, кого она знала из тех, кто умел по-настоящему накладывать заклятия. А что, если мадам Ирис – автор заклинания и явилась лишь для того, чтобы отчитать их за попытки это заклинание развеять? На свете бывает много злоключений похуже, чем оказаться запертыми в роскошном особняке с неисчерпаемыми запасами еды и дров.
– Что застыла? – прошипел Альманах. – Ах да, ладно. Пойду я.
Он расправил воротник и шагнул за дверь.
– Мадам Ирис, вы звонили? Простите, что у нас ушло столько времени, но…
Слова замерли у него на языке. Комната была пуста.
– Ой, – протянул он. – Куда она делась?
– Её что, тут нет? – Этта протиснулась мимо него. – Но мы же её слышали!
– Мы слышали что-то.
– Ну не крыс, уж точно.
– Знаю, но… – Альманах втянул в себя воздух. – Духами пахнет.
Этта перестала обследовать шкаф с настольными играми, куда заглянула, думая, что там способна поместиться взрослая женщина, и, подняв нос, сделала долгий вдох.
– Чернила, а значит, магия, с нотками лаванды и розовой воды. Лаванда – любимый аромат моей мамы.
– Не может же она прятаться, – сказал Альманах, когда Этта заглянула под кушетку, и снова принюхался. В отличие от Этты, он не умел чуять магию. – Или может?
– «Она с придурью», – процитировала она. И всё же Альманах говорил дело. Пожилые дамы не играют в прятки, даже если они давно немножечко не в себе.
– А может, она привидение, – пошутила Этта.
– Не мели чушь!
– А это чушь? Правда же? – Глаза её налились восхитительным страхом. – В таком большом и старом доме… просто обязан водиться хотя бы один призрак!
– Это бы объясняло, почему Уго сказал нам не обращать на неё внимания, – заметил Альманах, но потом решительно встряхнул головой. – Он не говорил, что она призрак. Он сказал – «ненормальная». А призраков вообще не бывает. – Он посмотрел на девочку, но она не спешила с ним согласиться. – Ну скажи, не бывает же.
– А вот и бывают. Но это не магическое – ну, во всяком случае, насколько я знаю. Они – просто то, что остаётся, когда тело человека… когда его уже нет. Хотя вовсе не все становятся привидениями, так что, почему Ирис бы стала, только гадать. Может, тётя Од разобралась бы.
– Жаль, её тут нет.
– Я просто хочу сказать, что с правильной магией что угодно возможно.
– Даже сделать из старенькой леди привидение, чтобы она выскакивала раз в неделю и звонила в колокольчик?
Этта не понимала, почему вдруг Альманах держится с ней так язвительно.
– Но в этом же доме есть магия. Мы её ощутили, когда приехали. Кто знает, на что ещё она способна.
– Здорово. Битую неделю я каждый день торчу в этом подвале, уговаривая себя, что бояться нечего, а ты мне говоришь как раз, что бояться стоит. Великолепно!
Он вскинул вверх руки и, сердито топая, стремительно вышел.
– Альманах, вернись! Я не имела в виду, что… – Она помчалась вдогонку и вцепилась ему в руку. – Послушай, даже если мадам Ирис и призрак, ты прав: она ничего худого не делает. Так что нет никаких причин её бояться. Она просто существует. Насколько мы знаем…
Этта вдруг зажала рот рукой, точно её осенила жуткая мысль.
– В чём дело? – нахмурился Альманах. – Что мы знаем?..
Этта перешла на шёпот.
– Насколько мы знаем, любой из тех, кого мы встречали в доме, может оказаться привидением.
Альманах уставился на Этту так, словно это она тут выжила из ума, но вдруг выпучил глаза и открыл рот в таком же обескураженном «О».
– Думаешь, это возможно?
Она отшатнулась от идеи, которую сама же и высказала. Мысль об одном призраке она ещё вынести в состоянии, но полный дом привидений – совсем другое дело.
– Нет-нет, не может быть. Не обращай на меня внимания. Я сама не знаю, что мелю.
– Но это бы объясняло, почему мы их никогда не видим и почему они никогда ничего не едят, – подхватил мысль мальчик, хотя сперва она и казалась ему совершенно безумной. – Они были мертвы всё это время!
– Не говори так! Я не права! Наверняка! – Она встряхнула головой, думая про Уго, Олив и всех остальных. – А если нет, то они очень славные привидения. Кроме, возможно, мадам Ирис, которая позвонила в колокольчик, а сама убежала. И правда – идиотская шуточка.
– Но что их убило? – спросил Альманах. – Или кто?
– Не знаю. Тот, кто наложил чары?
– Выходит, то же самое может случиться и с нами, если мы будем тут, когда этот кто-то вернётся?
– И так тоже не говори! – взвизгнула Этта, крепко хватая его за обе руки – главным образом, чтобы самой перестать дрожать.
Её испуг постепенно начал заражать и Альманаха.