— А… слуги часто здесь умирают? –на всякий случай спросил я.
— Ну как часто? — Тани задумалась — Ну, не чаще, чем другие в нашей деревне. И всё как у всех — кто от старости, кто от болячек, а кто сам по дурости куда залез. В прошлом году, вон, Санаос, наш работник, решил рыбки половить, да потом упал с лодки, запутался в своей же сети, да потоп. Люди были неподалёку, прибежали, вытащили, да откачать всё равно не смогли. Глупая смерть, но кто ж знал? Рыбу-то Санаос любил ловить, и никогда ничего с ним не случалось такого.
У меня отлегло на сердце. Вот уж…. После всех моих приключений везде гиблые места стали мерещиться.
Мне готовили комнату на втором этаже, и две женщины средних лет быстренько протирали пыль, меняли бельё на большой кровати. Вроде, всё целое, но какое-то… старое. Вроде стариковской рубахи, которая когда-то была белой, с вышивкой, а теперь… Форма сохранилась, но рубаха по цвету стала похожа на половую тряпку. И как у многих молодых, въезжающих в квартиры, оставшиеся после смерти стариков, мысль только одна — всё нахрен вынести, выкинуть, вымыть, а потом начинать всё заново. Ремонт, планировка и мебель под себя. Горько, конечно, за стариков, но если вещи не представляют исторической ценности, зачем их хранить? Каждое поколение ценит своё, так что такая капитальная чистка, наверное, это самый естественный процесс. Как с деревьями — росли, расцветали, потом состарились и засохли. И тогда их на дрова, пни выкорчевать, землю разровнять и посадить новые деревья. Так со всеми нами будет, от этого никуда не деться, но почему-то стало обидно за неизвестный род. Бились, работали, на что-то надеялись, а теперь я вот стою и уже планирую что выбрасывать и что менять. А от меня, между прочим, вообще ничего не останется, если загнусь в каком-нибудь нехорошем месте. Лошадей на колбасу, повозку продадут, и лет через десять про меня никто и не вспомнит.
Что-то меня на грустные мысли потянуло, но пришла ещё одна женщина и сказала, что мыльня готова.
Вот уж действительно «мыльня». Здание примерно шесть на шесть метров. Внутри печка с вмонтированным чаном, шесть лавок, с десяток деревянных лоханей. Вот и всё. Похоже, здесь мылась прислуга, здесь же и стирали. Вот и я удостоился чести помыться в таком историческом месте. Хотя, чего ворчать, в своих путешествиях приходилось и из ручьёв умываться, и из бочек с дождевой водой. А тут почти роскошь — тепло, чисто, и вода горячая. Чем не праздник?
Когда закончил нежиться горячей водой и вышел из мыльни, мне уже приготовили перекус. Правда, почему-то не в доме, а прямо на улице. Вытащили стол на середину двора, на нём всякая снедь. На мой удивлённый взгляд Тани стала оправдываться.
— Мы не ждали вас, господин Ленард, и сможем отмыть столовую только завтра. Ну не на кухне же вас за один стол со служанками садить⁈
Я невольно хмыкнул — ну да, со служанками зазорно, а вот выставить хозяина, чтобы ел вообще во дворе — это нормально. Но я последний год так и живу.
А на столе было на что посмотреть. Нарезка трёх видов колбас, чего-то вроде грудинки. Ещё сыр, хлеб, пара яблок. Да ещё и бутылка вина, судя по затёртой этикетке. Налил себе в кружку. Ну… что-то кисло-сладенькое, слегка хмельное. Похоже, местное вино из яблок и ещё чего-то, а бутылка осталось от того, что прежний хозяин пил. Ну да ладно, бывали времена гораздо хуже.
Пока ел, к дому подъехала двуколка. И лошадь не сказать чтобы сильно породистая, и двуколка без всяких лаков и украшательств, но женщина, подошедшая к моему столу, вызывала уважение. Лет под сорок, в простом строгом платье и лёгкой накидке, но взгляд очень даже уверенный.
— Канели, управляющая бывшими землями барона Берна. А вы, как я понимаю, господин Ленард, новый хозяин этих земель?
Я кивнул, разглядывая женщину. Сильная, уверенная, властная. Наверное, и не всегда добрая, но я здесь проездом, а вот она здесь настоящая правительница, и говорить с ней придётся в любом случае.
Оглянулся сказать, чтобы принесли ещё один стул, но к нам и так уже торопливо шла служанка со вторым стулом. Похоже, Канели здесь или уважают, или побаиваются, раз несут стул без моего приказа. А если бы я не предложил сесть и оставил её стоять?
Я указал жестом на стул, и Канели без всякого жеманства села. Посидели, разглядывая друг друга.
— Давайте я обрисую вам ситуацию, госпожа Канели, чтобы между нами не было недопонимания. Эти земли мне пожалованы королём, и это не обсуждается. Я — маг, сейчас служу в академии магии. Сюда я приехал посмотреть, что же за земли мне достались. Моя служба связана с постоянными разъездами, так что следующий раз я появлюсь здесь неизвестно когда. У меня есть другие источники дохода, так что я не буду забирать из поместья все свободные деньги и требовать ещё и ещё. Мне будет достаточно знать, что мои земли живут в достатке, и у меня есть место, куда я могу когда-нибудь приехать. Вы лучше меня знаете что пошло бы на пользу поместью, так что составьте список неотложных дел, закупок, имея в виду, что у вас будут деньги, и вам будет помогать маг –женщина начала открывать рот, но я остановил её жестом — Не торопитесь, подумайте спокойно и с прицелом на будущее.
Женщина явно не ожидала таких слов, но после задержки всё-таки кивнула.
— Ну и хорошо. Сегодня я буду отдыхать, завтра хорошенько высплюсь, ну а потом можем проехаться по землям, посмотреть что же мне досталось –женщина чуть кивнула — Значит договорились, и я вас больше не задерживаю.
Такого разговора Канели точно не ожидала. Встала, постояла, разглядывая меня, потом снова кивнула и ушла. Ну и ладушки. Мне здесь не жить, во всяком случае, в ближайшее время, и я не собираюсь строить из себя прогрессора, предлагая построить водочный завод или ещё что-то в подобном духе. Здесь откровенная провинция, сельскохозяйственный регион, и все занятия такие же сельские. Единственное, чем я могу помочь — это не мешать привычному укладу жизни. Может какой сельхозинвентарь прикупить, скот племенной. На большее моей фантазии городского жителя не хватало. Тем более, месяца через три я в любом случае уеду, и всё вернётся к привычному течению дел. Пока у меня одна задача — посмотреть что и как. Кстати, я же собирался на речке рыбку половить! Купаться пока прохладно, загорать тоже некомфортно, но остальное-то не запрещается!
Так до вечера и гулял по окрестностям. Речки и пруда поблизости не нашлось, воду брали из колодцев. Нашёл несколько больших полян, которые использовали как пастбища. Во всяком случае, коровьих лепёшек было очень много. Много небольших рощ местных лиственных пород вроде клёна. Дорога к усадьбе только одна, просёлочная. Ну да, зачем им здесь асфальт или покрытие из каменных плит, если в день проезжает три-четыре телеги?
Вечером меня покормили уже в столовой, хотя из приборки разве что стол и стул от пыли протёрли. Зато ужин был вполне отменный — тушёное мясо с овощами, свежеиспечённые булочки. Ну и хлеб, и вино. Одна из служанок пыталась мне прислуживать, но я сразу отправил её… к её подругам. Уж мимо тарелки и стакана я точно не промахнусь.
Так и поужинал в одиночестве. Свечи на столе, вокруг тишина. И этим мне дом не нравился. В таком доме должны быть куча слуг, жена, куча детей, чтобы чувствовать себя человеком, а не единственным выжившим после апокалипсиса. Странно, но в поле или ещё где у меня такого чувства одиночества не было. Может потому, что там хотя бы ветер шумел, трава и ветки шелестели, какие-нибудь птички чирикали, а здесь словно в склепе, разве что призраки из стен не пытались выбраться. Но вернувшись в свою спальню, поставил хорошую охранную систему. Убивать меня, вроде бы, некому и не за что, но так было спокойнее.
Но что удивительно, на перине и свежих простынях выспался прекрасно, а когда встало солнце, настроение резко пошло вверх. А чего кукситься? Доехал, посмотрел, кормят как на убой, так чего мне переживать?
После завтрака приехала Канели и повезла на экскурсию. Но смотреть, в общем-то, особо было нечего. Лес и поля как у всех. Две деревни примерно по сотне дворов. Немного, но и не мало. Как объяснила Канели, земли принадлежат поместью, а крестьяне, по сути, были арендаторами. Брали землю под пашню, под покосы, но часть земель оставляли за усадьбой. Те самые выпасы, по которым я гулял. Два десятка коров, своё производство масла и сыров. Тоже немного, но и себе хватало, и на продажу возили. Ещё несколько пасек, и с каждой, как я понял, получали почти по тонне мёда, ну и попутно воск. Часть леса шла на продажу, но под очень строгим контролем. Лесник разрешал рубить только старые и больные деревья. Ну а хворост для печей разрешалось собирать бесплатно. Всё равно за всеми не уследишь, а очищать лес от ломанных веток и деревьев надо.
А вот чем зарабатывали крестьяне, я до конца не понял. То, что выращивали зерно и прочую зелень, это понятно. Коровы и прочая живность — тоже понятно, но ведь это почти натуральное хозяйство. Хотя, живности можно и побольше выращивать. Одну свинью себе, другую на продажу. Ещё Канели мельком говорила о каких-то артелях. То ли мужики на шабашки ездили что-нибудь строить, то ли они что здесь делали. Правда, непонятно что с этого моё поместье имеет, но я не стал в это вдаваться. Во всяком случае, когда проезжали по деревням, откровенно запущенных заваливающихся изб я не видел. Пусть и жили без особого шика, но люди не голодали. Уже это хорошо.
Обедать приехали в дом Канели. Крепкий такой, три комнаты. И что бросилось в глаза — изразцовая печь. Такие хороши для обогрева, но где готовить еду? Специально я не стал спрашивать, но потом заметил в окно ещё один домик, стоявший почти впритык. Нечто вроде летней кухни?
Но обед был отменный. Несколько блюд, и снова мясо, мясо, мясо. Вкусно, самое лучшее для гостя, но, похоже, скоро я начну требовать, чтобы мне подавали только каши и салаты. Вот замечал за собой, что больше пяти дней мясо я есть не могу, потом требуется разгрузка. Если помаленьку, котлета на обед — это нормально, но сейчас мне подают наверно, порции как для пяте