- Слишком длинно. У нас вы будете называться Акмед-Мишель. Не возражаете?
Ахмед кивнул.
Той же ночью в партизанском отряде появился новый боец.
Отряд капитана Дюма отличался повышенной боеспособностью и оперативностью, командование поручало ему самые ответственные операции. Вскоре в одной из них Акмед-Мишель получил боевое крещение.
Третье имя
Накануне операции Дюма подвел Акмеда к карте:
- Группе предстоит перерезать железнодорожную ветвь между Тулузой и Бордо. При благоприятном исходе операции боши не смогут довести до конца строительство Средиземноморского и Атлантического валов, тем самым мы облегчим высадку союзников в этих районах. Я тоже иду на операцию, но старшим группы назначаешься ты.
Вышли в душную предгрозовую ночь. Небо застлали облака, человек терялся на расстоянии вытянутой руки. Но при подходе к реке, как назло, потянул северный ветер, небо очистилось, яркая луна осветила подступы к мосту; Группа залегла. Ждать, когда снова соберутся тучи? До появления вражеского состава с боевой техникой оставались считанные минуты. Акмед-Мишель горячо уговаривал капитана принять его план. Капитан не соглашался - слишком велик риск. А время шло... Наконец Дюма посмотрел на часы и кивнул. Акмед пополз... Вот у моста показалась потешная фигура пьяного немецкого фельдфебеля. Мотаясь из стороны в сторону, он насвистывал бойкий мотивчик. Часовой насторожился и потянул затвор "шмайсера".
- Хальт! Хальт!
Разглядев фельдфебельский китель, проворчал: "Проваливай, здесь не гуляют". Пьяненький фельдфебель подошел ближе, достал сигарету и, покачнувшись, схватился за часового. Стремительный косой удар ножом - и все кончено. А из кустов уже бежали партизаны. Группа разделилась: одни стали закладывать взрывчатку, другие побежали снимать часового по ту сторону моста. Счет времени пошел на секунды. Вскоре послышался стук колес, показался немецкий эшелон. Паровоз не достиг еще конца моста, как раздался взрыв. Средний пролет рухнул в воду, а за ним - платформы и вагоны. Грохот. Лязг. Пламя.
- А ты смелый, - сказал Дюма Акмеду после операции. Смелый - по-французски "кураже". Так у Акмеда появилось еще одно имя.
Двадцать четыре года спустя
Солнечный июньский день 1966 года. На флагштоках Внуковского аэродрома - флаги СССР и Франции. Москва встречает Президента Французской Республики Шарля де Голля.
...Высокий гость, сопровождаемый официальными лицами, вдруг останавливается, пристально всматривается в худощавое лицо еще молодого, но совершенно седого человека и, улыбнувшись, заключает его в объятия. Короткий диалог на французском языке:
- Как вы поживаете? - спрашивает президент.
- Отлично. Спасибо.
- Как здоровье? Как семья?..
- Все хорошо. Благодарю Вас.
- Желаю вам и семье всех благ...
Очень мало кто тогда знал, что седой мужчина на аэродроме и неуловимый макизар - одно лицо. Не знали об этом и юные следопыты 171-й школы, более того, они вообще не слышали об этом человеке. Да и он вряд ли что слышал о школе в далеком от его родины Ленинграде. Тем не менее им суждено было стать большими друзьями. Вот ведь как бывает!
А все началось с событий, казалось, не имеющих ни малейшего отношения к тому памятному дню на Внуковском аэродроме. Но это только на первый взгляд. Впрочем, по порядку.
Ровно через год после встречи на аэродроме, уже в 1967 году, в школу пришел очередной номер методического журнала "Иностранные языки в школе". В разделе "О французском Сопротивлении" журнал рассказывал о Юрие Александровиче Галузине, участнике движения Сопротивления в Лотарингии. Пионеры запросили редакцию журнала, и вскоре им пришел ответ с адресом Галузина в Орехово-Зуеве.
Следопыты нашли не только героя, но и верного друга, активного помощника в их деле.
Так, при его содействии в Ленинграде была найдена Анна Тимофеевна Михайлова, боец женского отряда "Родина", действовавшего в минувшую войну на территории Франции. Ребятам даже не пришлось просить - Михайлова сама включилась в поиск, передала им список с адресами советских людей, дравшихся с фашистами во французском Сопротивлении.
Ленинградские школьники находят бывших бойцов Сопротивления у себя, в Ленинграде, но через Орехово-Зуево. Представляете, какие витки выписывает следопытский путь!
О пользе чтения на каникулах
И наконец, еще одно событие из хроники КИДа: президент клуба Таня Мур летом 1970 года уехала на каникулы отдыхать. Как вы сами понимаете, событие не столь значительное, чтобы о нем писать, если бы не дождливое лето, если бы не бедноватая библиотека в районном городке, если бы не газетный киоск напротив дома, где поселилась Таня... - сумма всех этих "если" сделала ее аккуратной посетительницей киоска.
Газеты "Сельская жизнь" за 22, 23, 24 июля она прочла залпом. Ночью сон не шел. Старый клен за окном шептал о походах "вольных стрелков" капитана Дюма - за их спиной взлетали на воздух мосты, шли под откос эшелоны, горели танки. И среди стрелков уже знакомый нам Рус Акмед. Его мужество, хладнокровие, смелость на грани безумия неизменно вызывали восхищение его боевых товарищей. Командир назначил его ответственным за наиболее важные и опасные операции. Так было и на этот раз.
Высшее командование поручило отряду Дюма принять участие в спасении угоняемых в Германию детей, женщин, подростков.
На небольшой станции под Тулузой фланировали по перрону офицеры, жались под вокзальный навес цветочницы, сновали пассажиры. В привокзальном бистро привычную картину нарушала компания пьяных солдат во главе с фельдфебелем - галдели, горланили песни. Патрульные снисходительно, но не без зависти усмехались: "Отпускники гуляют". Никому и в голову не могло прийти, что это переодетые в немецкую форму партизаны.
Из-за зарешеченных окошек остановившегося состава послышались плач и крики. Сомнений не оставалось - это был тот самый поезд. Дрогнули и поползли вагоны, "подгулявшая" солдатня с гоготом и криками бросилась вдоль теплушек, по двое-трое вскакивая на открытые площадки. Офицеры на перроне со смехом указывали на них пальцами. Согласно заранее разработанному плану, Ахмедия вскочил в паровозную будку. Находившейся там охранник козырнул старшему по чину (устав превыше всего) и отодвинулся к окну. Однако его не покинула настороженность: предварительный инструктаж посадку в пути дополнительной охраны не предусматривал. Ахмедия высунулся из окна будки, незаметно расстегнул кобуру, нащупал шершавую рукоятку "вальтера". Впереди, в нескольких километрах почти к самому полотну железной дороги подступал густой лес. Там ждали партизаны с подводами. Все быстрее тараторили колеса, летел навстречу лес. Уже можно было разглядеть отдельные деревья. "Пора!" - Ахмедия выхватил пистолет и бросился в сторону. Выстрелы прозвучали одновременно. Охранник без звука повалился лицом вперед. Ахмедия потянул ручку тормоза и только тогда почувствовал боль в плече - "задело". Покосился на испуганно прижавшихся к угольному ящику машинистов, улыбнулся и ткнул себя пальцем в грудь:
- Маки.
Паровоз вздохнул в последний раз и остановился. По всему составу партизаны, разделавшись с охраной, сбивали с теплушек замки.
- Маки! Маки! - раздавались радостные возгласы освобожденных.
Ахмедия приказал всем немедленно уходить в лес. В результате операции из фашистской неволи было вырвано около тысячи детей и женщин.
А быть может, старый клен за окном рассказывал Тане о дерзком налете макизаров на комендатуру, в результате которого были изъяты списки подлежащих уничтожению партизанских семей? Наиболее трудную часть задания - уничтожение часовых - взял на себя Ахмедия со своими друзьями: лейтенантом Бессеком и Пинаром...
"...Держа финку острием к себе, Ахмедия кошкой прыгнул на часового..."
Таня так и не смогла заснуть в ту ночь. Шептал старый клен - оживали картины боевых будней маки.
Остаток каникул прошел скомканно - сломался рекомендованный учителями режим. Допоздна просиживала Таня в местной библиотеке в надежде найти новые материалы об отважном партизане - тщетно. Но ощущение того, что она где-то уже встречала его фамилию, не проходило.
"Дже-бра-и-лов, Дже-бра-и-лов", - выстукивали колеса увозящего ее в Ленинград поезда. "Стоп! Ну, конечно!.. Как же она сразу не вспомнила? Список Анны Михайловой!"
Прямо с вокзала Таня поспешила в школу. Под пятым номером в списке значилось: Джебраилов Ахмедия Микаил-оглы. Азербайджанская ССР, Шекинский район, село Охуд, колхоз имени Н. Нариманова.
Так из тихого городка через Ленинград в далекий Азербайджан протянулась следопытская тропка.
Кто-то из ребят предложил написать Джебраилову. Все сначала оробели - вот так, запросто написать легендарному герою! Ответит ли?..
Он ответил: "С боевым сердечным приветом к Вам. Ахмедия Михайлович Джебраилов. Дорогой КИД и весь коллектив школы №171! Получил ваше письмо, которым, признаюсь, был очень растроган. Большое спасибо за него, очень рад, что вы мне написали..." В конверт была вложена фотография с дарственной надписью: "На долгую память школе № 171 от Ахмедия Джебраилова".
- Ой какой! - вырвалось у кого-то из девочек.
С фотографии смотрело очень молодое лицо, вот только разве что седина. А датирована надпись была: 20 ноября 1970 года.
Под Новый год из села Охуд в школу пришло поздравление:
"Многоуважаемый, дорогой и любимый коллектив школы №171, КИД. Здравствуйте! Искренне благодарю вас за поздравление и в свою очередь поздравляю весь коллектив школы с праздником Нового, 1971 года. Желаю вам отличной учебы, а всем вашим семьям всего самого наилучшего. Долгих лет жизни всем вам, большого счастья и отличного здоровья! С дружеским приветом Джебраилов Ахмедия Михайлович".
По просьбе ребят в своем очередном письме Ахмедия Михайлович прислал перечень опубликованных о нем печатных материалов. КИДовцы приступили к их сбору. Открывались новые страницы боевой биографии этого удивительного человека.