— Как твоя задница? — спросил он.
— Болит, — вздохнула я, проведя пальцами по его груди.
— Внутри или снаружи?
— В основном снаружи.
— Я смазал ее кремом. Он поможет.
Мы молчали, и вскоре Гейб снова был во мне. На этот раз там, где мне не было больно, и я погрузилась в грезы. Вспомнила свою жизнь несколько недель назад, когда она была почти идеальной. За исключением умиравшей мамы, о большем я и мечтать не могла.
Поэтому пока Гейб занимался со мной сексом, я думала о нем.
О Брэндоне Томпсоне.
О своем парне.
О своем любимом.
Закрыв глаза, я потерялась в воспоминаниях.
— Бейли, что ты хочешь на день рождения?
— Не знаю, — нахмурилась я, оторвавшись от учебника истории. — Если честно, мне ничего не нужно.
— Я бы купил тебе какое-нибудь украшение, но ты не носишь даже теннисный браслет, подаренный мной в прошлом году, — вздохнул Брэндон. — Для тебя невозможно что-то выбрать.
— Ты можешь купить мне фаллоимитатор, — прошептала я, одарив его развратной улыбкой и перегнувшись через стол. Округлив глаза, Брэндон быстро глянул туда, где его мама Белинда нарезала лук. — Что? — невинно похлопала я ресницами.
Он приподнял уголок губ в полуулыбке, от которой на щеке появлялась милая ямочка. Мне она нравилась. Глаза Брэндона заблестели отчасти от веселья, отчасти от желания. Легкий румянец на его щеках выдавал смущение. Но, несмотря на его застенчивость из-за нашей нараставшей сексуальности, я знала правду. Когда мы оставались одни, Брэндон прикасался ко мне, будто во всем мире для него не существовало ничего драгоценнее меня. Я упивалась его нежными ласками и молилась, чтобы вскоре он сделал последний шаг.
Мы оба были готовы.
И по факту…
Встав со стула, я плюхнулась к Брэндону на колени. Я прижалась к нему, и уроки были забыты. Этим летом он заметно нарастил мышц, и мне нравилось трогать его новообретенные рельефы. Брэндон был горячим, благодаря чему я особенно хотела заняться с ним любовью. Я часто фантазировала о близости с ним.
— Ты можешь подарить мне свой подарок раньше, — сексуально прошептала я, прижавшись губами к его уху.
Член подо мной затвердел, и у Брэндона перехватило дыхание. Мне нравилось, как он заводился, несмотря ни на что, особенно если я дотрагивалась до него или говорила с ним грязно.
— Детка, ты такая плохая. Может, мне стоит пораньше устроить тебе именинную порку? — угрожающе прошептал Брэндон.
— Ох, — поддразнила я, — какие у тебя причуды.
Он пощекотал меня, и я завизжала.
— Эй, парочка. Я думала, вам нужно готовиться к экзамену по истории, — упрекнула Белинда из другой комнаты.
Я со стоном соскользнула с его колен.
— Для чудесного дня рождения мне достаточно большого куска шоколадного торта, огромного стакана молока и поцелуя любимого.
— Это я могу устроить, детка, — подмигнул Брэндон. — Тебе так легко угодить.
— Ты даже не представляешь, — заговорщически улыбнулась я.
Мы оба знали, что на самом деле я хотела на день рождения.
— Я позабочусь о тебе, Бейли, — он понизил голос, — и очень скоро.
Почувствовав спазм внизу живота, я понадеялась, что Брэндон сдержит обещание, которое — как мы оба знали — не имело ничего общего с тортом.
— Я тебя люблю.
Вздрогнув, я печально посмотрела в блестевшие от похоти глаза Гейба. Этого не должно было случиться. Я должна была лишиться действенности с любимым мальчиком. Наш первый раз должен был пройти неловко. Брэндону потребовалось бы несколько тренировочных заходов, чтобы выяснить, как довести меня до оргазма. У нас был бы акт любви.
А не это.
Пришел Гейб и разрушил мой прекрасный мир.
Похитил меня и отнял то, что было у нас с Брэндоном.
Я бы никогда не прожила всю жизнь со своей школьной любовью, потому что Гейб планировал продать меня, словно вещь. До тех пор мне было не сбежать, потому что этот психопат просто поймал бы меня.
Он обладал мощной энергетикой, и было бы проще подчиниться ему.
Но я не сдавалась.
Я отказалась позволить какому-то безумцу лишить меня надежды и воспоминаний. Я решила найти способ сбежать. Пойти в полицию. В конце концов, Гейб не получил бы меня обратно.
А до тех пор я должна была убеждать его.
— Я тоже тебя люблю, — соврала я, хоть по моим щекам и потекли жгучие слезы. — Ты даже не представляешь, как сильно… — добавила, чтобы выдать их за знак обожания и бессмертной любви.
«Я заставлю тебя поплатиться».
Глава 7
Гейб
— Куда ты его хочешь? — спросил я тихо и скучающе.
Бейли округлила глаза от страха, но быстро отвела взгляд и посмотрела на меня с безразличием.
— В салат.
Прошло несколько дней с тех пор, как я впервые взял ее анально в лесу. Невероятная ночь. Киска была тугой, но задница? Почти непроницаема. Побывав там однажды, сложно было снова захотеть киску. К настоящему времени Бейли приняла меня в зад много раз и привыкла к анальному сексу, что помогло бы ей после продажи.
— Язва. Мне стоит отшлепать тебя.
— В киску, — сглотнула она, покосившись на постель.
Я ухмыльнулся, наслаждаясь тем, как неприличное слово прозвучало в ее устах, и подошел ближе.
— Иногда мужчины захотят использовать тебя вместе. Как тебе такое?
— Мне страшно, — пискнула Бейли, дико глядя мне в глаза.
Молниеносно потянувшись, я шлепнул ее по щеке. Ей нужно было учиться. Покупатели не стали бы относиться к ней так же мягко, как я.
— Нет, ты возбуждаешься.
— Н-н-нет! — затрясла головой Бейли. — Я не понимаю, как…
— Встань и наклонись. Я тебе покажу.
— Пожалуйста, Гейб, — прорыдала она, но соскользнула с кровати и наклонилась у края. — Я боюсь.
— Бояться нечего, — не обращая на нее внимания, я взял бутылку смазки и открыл крышку. — Тебе понравится. Ничем не отличается от того, как я трахал тебя с анальной пробкой, — от моих слов Бейли расслабилась, и я улыбнулся. — Не двигайся, детка. Он большой.
Когда я начал погружать смазанный огурец в ее тугое влагалище, она резко зашипела. Я купил самый толстый, какой смог найти, и заморозил его. Он не был чересчур длинным и определенно справлялся с задачей.
— Холодно, — заныла Бейли.
— Я тебя разогрею.
Она все еще пыталась приспособиться к размеру, когда я смазал член и принялся проталкивать его в соседнее отверстие. Едва я проник через сморщенный сфинктер, как Бейли начала царапать одеяло.
— Стой! Больно. Пожалуйста.
Да ну к черту. Ей нужно было учиться. Схватив ее за бедра, я вонзился так резко, как только мог. От моего толчка огурец вошел еще глубже.
— Ай! — вой Бейли был животным, и он мне понравился.
Боль, предшествующая наслаждению.
Любовь, смешанная с ненавистью.
Согласие после несогласия.
Границы были размыты, и я едва сдерживал оргазм. С Бейли было слишком хорошо.
— П-пожалуйста!
Толкнув ее на кровать, я вбивался в нее снова и снова. По мере того как я приближался к самому невероятному оргазму в своей жизни, у меня начало чернеть перед глазами. Дело было в ней, только в ней.
Я бы очень скоро вернул Бейли, и мы бы до конца дней остались вместе с постели.
— Ох, чтоб меня, — рыкнул я, разряжаясь внутри нее.
Она плакала, и лишь тогда я понял, что слишком увлекся собственным удовольствием, забыв довести ее до оргазма. Выскользнув из Бейли, я нахмурился. Огурец вошел в нее так глубоко, что мне было не за что ухватиться. Вот черт.
— Гейб, мне больно, — всхлипнула она, и у нее подогнулись ноги.
— Тише, — прорычал я, сжав ее в объятиях. — Я вытащу его из тебя. Ляг на постель и расслабься.
Бейли отчаянно закивала и сделала, что ей велели. Я осторожно раздвинул ее ноги и увидел выглядывавший из нее закругленный кончик. Огурец был скользким, и тугая киска сжимала его так крепко, что все мои попытки ухватиться не увенчались успехом. Мне никак не удавалось подцепить его и вытащить.
— Закрой глаза, — приказал я.
По ее щекам текли слезы, но она все равно зажмурилась. Я начал круговыми движениями массировать клитор, надеясь, что в случае оргазма мышцы Бейли естественным образом сократятся и вытолкнут огурец. Сначала она казалась испуганной, но вскоре покачнула бедрами от возбуждения.
— Когда испытаешь оргазм, поднатужься, и огурец выйдет сам.
Бейли кивнула и приготовилась, вцепившись в свои бедра. Она будто собиралась родить ребенка, и решимость на ее лице была прекрасна.
— Ах! — задохнулась Бейли, начав дрожать.
Воспользовавшись оргазмом, она натужилась, и вскоре показался огурец. Как только я смог за него ухватиться, сразу вытащил из нее и бросил на простыни рядом с ней. Еще мгновение ее киска побыла раскрытой, блестевшей от смазки и красной от растяжения. Тогда я задумался, что еще смогу там уместить. Свой кулак или баклажан. Может, какой-нибудь большой толстый черный фаллоимитатор.
Идея опьяняла, но я знал, что нужно подождать. Я не мог допустить, чтобы моя девочка истекала кровью до продажи. Ей следовало быть готовой ко всему, чему ее подвергнут покупатели.
— Пойдем в душ, детка. У тебя завтра великий день, — улыбнулся я ей.
— А что будет завтра? — Бейли яростно на меня глянула, но быстро поморгала, и снова на меня смотрели милые глаза лани.
— Завтра ты будешь звездой вечера. А я получу кучу денег.
— Дом выглядит роскошно, — в непонимании сказала Бейли, глядя из окна на высотку в центре Сан-Диего.
— Я бы не стал продавать тебя на помойку, детка, — самодовольно посмотрел я на нее, заглушив двигатель. — Все покупатели — успешные, богатые люди. Для тебя только самое лучшее, — Бейли потянулась к дверной ручке, но я схватил ее за запястье и остановил. — Еще одна тренировка перед главным событием.