Децербер комментировал каждую серию, он же у нас фанат «Боевых псов».
— А в этой серии Шрэнк придумает хитроумное устройство, которое… А в этой Лонателло попадёт в плен… А сейчас Бокстеди и Рибоп превратятся в псов; Нейприл примет их за Рифаланджело и Деонардо, а они… Вот, а этот учёный — тоже враг псов. Он создал такую штуковину…
И далее в том же духе.
Чипсы с пивом в очередной раз закончились, и мы подумали, что пора сделать перерыв. Выключили визор. Переоделись, спустились вниз. И несколько часов кряду резались с роботами-друзьями в полувиртуальный бильярд. Дец поднаторел в нём. Он почти всегда выигрывал, но и мне удалось пополнить свои карманы парочкой душ. Мы играли с таким азартом, что вскоре вокруг нас собрались постояльцы отеля. У нас с Децем и у других участников появились болельщики. Один из них, самый предприимчивый, организовал тотализатор. Я поставил на Деца и выиграл.
— Я не могу обставить тебя в бильярд, хоть так подзаработаю.
— Гы, — ответил мой друг.
Всё новые и новые создания присоединялись к игре. В их числе были и машины, и живые существа — и запрограммированные на доброту роботы, и туристы, которым нечем было занять досуг.
Мы сыграли последнюю партию, которую я чудесным образом выиграл.
— Ты мне поддался, — сказал я Децу.
Он пожал плечами, оскалился и махнул рукой:
— Пошли.
Мы попрощались со всеми и отправились на улицу.
Тротуар предложил доставить нас, куда нужно, но нам хотелось размяться. Так что мы отказались.
— Наперегонки воон до того здания.
— Раз. Два. Три!..
Мы носились, бегали, прыгали. Когда немного утомились, перешли на шаг.
Прибились к группке туристов. Узнали от пузатого, ездившего на колёсах гида кое-что о достопримечательностях Атлантиса.
Спустились к причалу. Кинули монетки в прорези на будках. Нам выдали по батону белого хлеба. Мы покрошили его в воду (знак: «Внимание! Настоящая вода! Редкость! Пожалуйста, не загрязняйте её!»). Приплыли уточки и, блестя металлом, из которого были сделаны, поклевали хлеб. Сделали вид, что им очень понравилось угощение. В стаю роботов затесалось несколько настоящих птиц. Мы купили ещё хлеба и покормили их. Два уткоробота, запрограммированные на агрессию, пипикнули, мигнули лампочками — и устроили потасовку. Туристы тут же защёлкали фотоаппаратами. Даже робозеваки увлечённо следили за этой продуманной и записанной на жёсткие диски дракой.
Когда хлеб закончился, мы поднялись наверх. Побродили ещё немного. Зашли в висячие эрзац-сады.
Побывали в картинной галерее (роботы рисовали не хуже многих живых, а как подражателям им не было равных).
Поднялись на башню Вайфеля. Заплатили по 2 души, чтобы посмотреть в подзорную трубу.
— Красотаа… — протянул я, крутя колёсико зума.
Весь Атлантис-Сити как на ладони.
Я сделал пару фотографий. Заплатил ещё полторы души и оставил снимки себе.
Лифт взмыл вверх в потоке искрящегося света. Мы вошли в кабину, которая доставила нас к основанию башни.
Двери открылись. Мы вышли из сверхскоростного лифта. Закупились в палатке с пивом и направились куда глаза глядят, на ходу рассматривая фотографии.
— А вот Храм Аваниса… А это Большая Арка Семир’Камона…
— Ага, а вот наш отель… А это тот здоровенный робот… А вот Мина-Магнус, с руками-черпаками…
Так, переговариваясь, мы добрались до квартала вечного дня. Купили защитные очки и, надев их, поглазели на знаменитые фонари. Всё-таки в мыслях заложена огромная сила, с помощью которой можно не только кварталы освещать.
Я достал фон, выдвинул фотоаппарат и щёлкнул на память это чудо техники.
— Куда теперь? — Дец бросил пустую банку пролетавшему мимо мусоросборнику. Тот ловко насадил её на острую железную палку и положил в себя.
— Посидим на лавочке, понежимся на солнышке.
Холодало, Купол темнел. Но можно заплатить лавочке. Тогда она накроет вас собственным куполом и включит ту температуру, которая вам нужна. Если у вас есть деньги, вы можете круглыми сутками нежиться на солнышке.
Стеклянная сфера выехала из скамейки и заключила нас в себе. Зажёгся свет. Тепло быстро распространилось внутри куполозаменителя.
Мы неспешно потягивали пивко и заедали его креветками (вы только представьте, настоящими!), когда фон заиграл музыку. Это был не очередной глюк — наши подружки Трисси и Ханни хотели выйти с нами на связь.
— Ал-лё, — сказал Дец. — Я вас внимательно слушаю.
— Дорогой мой, мы освободились.
— О, это прекрасная новость. Тогда мы заканчиваем наши посиделки и идём к ресторану «Олль ди’Бюи». Знаете, где это?
— Не волнуйтесь за нас, мальчики, у нас в фонах есть навигаторы.
— Ну и прекрасно. Мы будем ждать вас у входа.
Я прервал связь.
Крыл нажал кнопку на внешней стороне скамейки. Жара и свет пропали. Сфера уехала туда, откуда приехала. Мы погрузились в наступивший вечер. После яркого, искусственного света куполозаменителя он показался нам немного зелёным.
Мы позволили тротуару довезти нас до ресторана…
…К красным дверям мы подошли почти одновременно с девушками.
— Привет.
— Привет.
Мы обменялись с нашими пассиями поцелуями.
В ресторане и правда было очень уютно и романтично. Я глянул на девушек — кажется, им тут понравилось. Мы расселись, заказали еду и напитки.
За неспешной, приятной беседой время пролетело незаметно. К тому же нам компанию составляли две красавицы, а им — два красавца.
Децербер травил анекдоты. Пикантные, но не пошлые. Дец умел рассказывать анекдоты. И все эти его жесты, и игра по ролям… Девушки умирали со смеху. Я молча потягивал вино.
Когда Дец рассказывал очередную смешную историю, двери ресторана открылись и появился этот тип. Я раньше его никогда не видел. Какой-то скелет. Он замер на месте и уставился на нас пустыми глазницами.
— О нет, опять он.
— Ты знаешь его, Дец?
— Это бывший бойфренд Трисси.
Я глянул на Трисси, потом на Ханни. На их лицах я прочёл испуг. Девушки были очень напряжены. Трисси сжала в руке краешек скатерти.
Скелет-бойфренд шумно выдохнул и направился к нам. Перешёл с быстрого шага на бег. Судя по выражению его лица, от того, добежит он до нас или нет, зависела его жизнь. Я ещё не знал, насколько был прав…
Изо рта скелета донеслись какие-то звуки.
Мы с Децем вскочили из-за стола, готовые броситься на защиту девушек.
Скелет вытянул вперёд руку. Сделал ещё пару шагов и… начал растворяться. Сначала потекла, белёсой жижей, рука. Потом одежда. Шмотки превратились в тягучую субстанцию, и показалось голое тело. Голые кости. Они тоже плавились и текли, капали на пол. Шея пошла пузырями. Голова плавилась, словно брошенное в огонь мороженое. Ноги превращались в кашу. Всё тело скелета размягчалось и раскисало.
Экс-бойфренд издал предсмертный стон и обрушился на пол белым водопадом. Растёкся по полу огромной лужей.
Что-то зелёное, какая-то точка, упала на пол — и прыгнула на меня.
Рефлекс. Я размахнулся и врезал по точке рукой. Её отбросило к стене. Точка ударилась о стену и разлетелась на части. На ещё более мелкие и неровные точки.
— Каннэл! — вскрикнула Трисси и потеряла сознание.
Ханни успела подхватить её.
— Что такое? — Дец уже был рядом, готовый помочь.
— Она перепугалась… — Ханни посмотрела на лужу, которая когда-то была скелетом, и поджала рот (ведь губ у ящерки не было).
Трисси пришла в себя.
— Что… случилось?
— Всё в порядке, милая.
Децербер помог ей подняться.
Я вернулся к столику. Вытянул руку, разжал кулак. На ладони у меня лежало несколько зелёных деталей.
— Эта штука… — сказал я и замолчал. Посмотрел на Трисси и продолжил: — Эта штука растворила его.
— Каннэл… — повторила Трисси, тихим, дрожащим голосом.
Дец погладил бедняжку по голове и прижал к себе.
Я положил детали устройства в карман и сказал:
— Пойдёмте отсюда.
— Официант, — громко произнёс Децербер. — Счёт…
…Мы вернулись в наш номер. Девушки выглядели напуганными и уставшими. Мы отправили их спать. А сами сели на диван, положили на столик остатки той штуковины, которая убила скелета, и стали их рассматривать.
Малюсенькие детальки… Это было какое-то механическое животное. Мы сложили детальки вместе, как паззл, — и получился жучок. Зелёный жучок с хоботком. В хоботке было отверстие. Похоже, жучок чем-то брызнул на Каннэла, чем-то жутким и смертоносным, каким-то веществом, превратившим скелета в отвратительную белую лужу.
Я вспомнил, как текли ручейками кости скелета. Как шоколад, который разогревали в микроволновке. Каннэла нагрели до такой степени, что он растёкся по полу ресторана безобразным пятном…
— Что это за штуковина? — спросил Децербер.
Вопрос не был обращён ко мне — фраза предназначалась миру в целом. За ней скрывалось очень многое, но пока мы об этом даже не подозревали. Хотя я догадывался, что нам придётся раскрыть эту тайну. У нас не было выхода. Этого мы тоже не понимали, но это ничего не меняло. Выхода не было — и была загадка, которую нам просто необходимо было разгадать. Мы не могли бросить девушек в беде. А ещё… Кто знает, может быть, смерть Каннэла имеет какое-то отношение к нам? Но какое? И почему всё случилось у нас на глазах?
— Смотри, это похоже на какой-то знак.
На одной из деталек были нарисованы волнистые линии. Они извивались и расходились из одной точки в разные стороны. Что это? Серийный номер, модель, торговая марка? Или какой-то тайный знак?
— Надо связаться с Мастериком и попросить его поискать инфу, — сказал я.
Дец вытащил из кармана фон и набрал номер самого лучшего изобретателя в Мире.
Вообще-то, сам Мастерик считал своим призванием выпекание булочек. Он хотел забросить все эти секретные разработки и сложные механизмы и открыть собственную кондитерскую. Так часто бывает: Вселенная награждает кого-то талантом, не спросив разрешения и не поинт