Вечер я провела в своей комнате: поужинала, полежала в ванной, почитала сарамнийский любовный роман, главная суть которого сводилась к тому, что девушка должна быть послушной воле взрослых и более опытных людей — и тогда ей достанется властный горец, способный открыть свое жестокое сердце и принять чужестранку в свой древний клан-боже-кто-эту-чушь-писал?! На местных девиц эта дешевая пропаганда «образа жизни тихони» явно не действует: ладно я, с другого мира, но взять хоть ту же Мерцеллу! Что-то я не вижу в ней большого желания стать послушной и робкой. И тем не менее эта модель поведения активно насаживается на сарамнийских девственниц — если можно так выразиться.
Интересно, а какой была Марьянелла? Ну, до того, как я пробкой влетела в ее тело?..
Была ли она робкой и мягкой? А если была, то как так получилось, что она оскорбила самого короля и была изгнана из столицы?..
И последнее… все окружающие меня по какой-то причине принимают мое нынешнее поведение. Ни Мерцелла, ни ее матушка ни разу не сказали: «Отчего ты стала такой дерзкой, Марьянелла?!». Да и Анвар, с которым та, судя по всему, была близка, не выглядел удивленным тем, как я себя вела, появившись в его кабинете.
Так неужели я своими проявлениями никого не шокирую?.. Когда я проснулась в теле Марьянеллы, никто не удивлялся моим выходкам, моим словам, моему настроению… все принимали все, как есть. Когда я приехала в столицу — люди на площади узнали меня. Король явно дал понять, что у нас были «шуры-муры»…
Но при этом — тетушка не боится играть против меня так открыто! Мерцелла спокойнехонько портит мою жизнь, не напрягаясь, что ей влетит в ответ. Слуги больше боятся эту семейку Тиссотских баронов, чем меня… то есть — Марьянеллу…
Что-то здесь явно не сходится.
Не вырисовывается в моей голове образ этой девушки. Что же с ней случилось? И что такого она сказала королю, что тот изгнал свою (явно) любимицу в ту дремучую глушь?..
На все эти вопросы мне предстоит ответить и в ближайшее время. А пока…
Засыпаю с чистой совестью — и просыпаюсь наутро невероятно свежей и отдохнувшей.
Надевать мне все равно больше нечего, так что натягиваю то же платье, что и вчера. Хорошо причесываюсь. Собираю в небольшую вязаную сумку расческу, шпильки, зубную щетку и коробочку сухих духов (а в Сарамнии были только такие) и выхожу из своей комнаты как раз к тому моменту, как у ворот останавливается королевский экипаж. Иду чинно по коридору, так же чинно спускаюсь по лестнице. Чинно прохожу мимо застывшей в шоке Мерцеллы.
Выхожу из дома, иду со своим жалким скарбом к экипажу.
— Ты куда поперлась? — шипит мне вслед кузина; делаю вид, что оглохла.
— Леди, ваши вещи?.. — озадаченно смотрит на меня лакей у кареты.
— Их нет, — мило улыбаюсь ему, протягиваю руку, дожидаюсь, когда тот опомнится, сажусь внутрь.
Пять минут жду, пока грузят пожитки Мерцеллы. Потом и кузинушка забирается в салон, прожигая меня взглядом. Карета трогается.
— Ты чего придумала? Тебя же засмеют! — шепчет Мерцелла, сверкая на меня своими глазищами, — Невеста — голодранка! Граф Дроттер предупреждал, что возвращаться за какими-то вещами нам больше не позволят! Так что будешь проходить отбор в одном платье!
— Ты реально такая глупая? — склоняю голову, разглядываю ее лицо.
Мерцелла хмурится, ничего не понимая. Боже, в какой мир меня занесло?!
— Ты что… расскажешь всем, что это Я твои платья попортила?! — доходит до этой тугодумки.
Поднимаю брови, не отрывая от нее глаз. Неужто догадалась?..
— Ты не сделаешь этого!!! — визжит Мерцелла.
Прикрываю уши, продолжая спокойно смотреть на нее.
— Благовоспитанные девицы не ябедничают друг на друга! — выдает мне эта особа.
— Благовоспитанные девицы не портят чужое имущество и не угрожают продолжить портить — впредь, — спокойно замечаю.
У Мерцеллы глаза становятся такими круглыми, что я переживаю — не осталось бы так навсегда…
— Нет! Ты не станешь этого делать! Я — твоя кузина! Мне еще отбор проходить!
— А почему ты решила, что я не расскажу о твоем поступке? — с реальным любопытством спрашиваю у нее.
— Потому что ты — не такая! Ты не поступаешь так! Ты тихо мирно соглашаешься со всем!!! Всегда соглашалась!!! — ткнув в меня указующим перстом, вопит Мерцелла.
Итак, версия событий номер один:
Марьянелла, добрая скромная девушка, лишившись родителей, оказалась под опекой своей злобной тетушки и ее семейства. Она была хороша собой, потому на нее засматривались многие молодые богатые люди. Тетушка, не выдержав конкуренции своей дочери и ненавистной прекрасной кузины, собиравшей на себя все взгляды, подставляет Марьянеллу перед королем и доводит бедняжку до нервного срыва. Магия Марьянеллы бунтует под натиском эмоций и выбрасывает душу несчастной девушки из ее тела, взамен призывая более сильную духом представительницу совсем даже не слабого пола из другого мира — меня, — разобраться со всеми навалившимися проблемами.
По-моему, все сходится.
— Эй! ЭЙ! Ты чего там, заснула?! Я с тобой разговариваю! — фонит что-то сбоку, а я продолжаю простраивать версию.
Нет, все бы сходилось, если бы не одно «но». Король. Король, заявивший при графе Дроттере, что у прежней Марьянеллы было полно секретов ото всех… неприличных секретов.
Блин…
Что же там произошло?!
— Марьянелла!!!
— Что? — спокойно выныриваю в реальность.
— Мы приехали, — удивленно отвечает Мерцелла, видать, уже не ожидавшая, что я-таки отвечу.
— О! Отличненько, — выхожу из кареты и слегка удивленно смотрю на графа Дроттера, встречавшего нас у входа во дворец.
— Граф! — тут же приседает в реверансе Мерцелла.
— Мне сообщили, что у вас возникли проблемы, — замечает граф Дроттер, кивнув той и переведя вежливый взгляд на меня.
Вижу краем глаза, как краснеет кузина. А потом бледнеет. А потом опять краснеет.
Реально, она не думала, что я ее заложу.
В чем загвоздка?..
— Так где ваши вещи, Марьянелла? — склонив голову, уточняет граф.
— По… по ужасной несчастливой случайности, они все пришли в негодность, — опускаю голову, по какому-то наитию решив сыграть в «Марьянеллу: версия — оригинал»; поворачиваюсь к кузине, глазами даю понять, чтоб поддакнула.
— Да-да! — мгновенно подхватывает та, — По очень несчастливой случайности!
— К сожалению, платье, что сейчас на мне — единственное, оставшееся в моем гардеробе, — продолжаю, смиренно глядя себе под ноги, — если данный факт как-то опорочит меня в глазах короля…
— Да, если данный факт как-то опорочит ее в глазах короля… — повторяет за мной Мерцелла, стреляя своими гляделками то в меня, то в графа Дроттера.
— То, разумеется, я выйду из отбора, — потупившись, заканчиваю я.
— Правда?! — на лице кузины появляется столько надежды, что я бы даже закатила глаза…
Но я никак это не комментирую. Даже не реагирую. Я — сама покорность. Ведь именно этого и ждут от Марьянеллы?..
Да, я не должна выдавать раньше времени ни себя, ни свой характер. Что-то мне подсказывает: не стоит пока открыто демонстрировать свой оскал… Случай с тетушкой не считается — вряд ли Мерцелла станет рассказывать, что та замахнулась на меня рукой, за что получила подносом по культяпке. Это ей невыгодно. А пока тот случай — единственный, выбивающий меня из «образа», мне стоит попридержать коней и внимательно посмотреть по сторонам.
Глядишь — что-нибудь интересное замечу.
А отбор можно пройти и в одном платье. Стирка вечером мне в помощь. Я все равно не собиралась щеголять перед всеми в лучших нарядах и привлекать к себе внимание… Я и короля-то хотела отвадить от собственной персоны — так что все в порядке. Пользуемся случаем и превращаемся в серую мышь. В очень наблюдательную серую мышь.
В конце концов, излишняя самоуверенность никогда до добра не доводила.
— Мы этого никак не можем допустить, — вдруг мягко произносит граф Дроттер.
Э…
Правда?
Поднимаю взгляд на черноволосого красавца-мужчину.
— Не можете допустить, чтобы я ходила в одном платье? — хмурясь, переспрашиваю у него.
— Не можем допустить, чтобы вы выбыли. И чтобы ходили в одном платье — тоже, — улыбается тот, глядя на меня каким-то уж слишком многозначительным взглядом, — сегодня я пришлю к вам лучшего портного столицы, и мы исправим вашу проблему. У вас будет новый гардероб.
— Бе… бесплатный гардероб от мастера Платьеццо?.. — заикаясь, переспрашивает Мерцелла, глаз которой начинает нервно дергаться.
Что за мастер Платьеццо?..
— Именно. Не можем же мы позволить одной из невест короля ходить весь отбор в одном наряде, — вновь улыбнувшись, отвечает граф Дроттер, а потом подает мне руку, и мы неспешно идем во дворец.
Однако, подруга, век живи — век учись. Не всегда стоит уповать на свою наглость и отсутствие каких-либо комплексов. Иногда нужно показать свою слабость и покорность обстоятельствам — и тогда какой-нибудь сильный мужчина непременно поспешит воспользоваться ситуацией и оказать помощь…
Как жаль, что этот закон распространяется лишь на мужчин Сарамнии.
Глава 7Магия…
— Граф Дроттер, — произношу негромким голосом, чуть опуская голову.
— Да, леди? — мягко отзывается граф-красный-глаз, останавливаясь рядом с моими будущими покоями.
Мерцеллу только что заселили, и мы с графом, наконец, остались наедине.
— Могу я надеяться, что все сказанное мной вчера днем, останется между нами? — поднимаю на него скромный взгляд, добавляю в него чуть-чуть надежды и совсем немного флирта — на грани, чтобы не бросалось в глаза, но заставляло пофантазировать.
— Вы о вашей просьбе избавить вас от необходимости проходить отбор? — еще мягче отзывается граф, а затем на его губах появляется легкая провокационная улыбка.
— Именно о ней, — потупив взор, соглашаюсь.
— Будьте уверены: о том случае не узнает ни одна живая душа, — неожиданно проведя костяшкой указательного пальца по моему подбородку, отзывается граф Дроттер, а затем…