В общем, мы трое были готовы настолько, насколько это вообще было возможно. Наши инструменты в данный момент находились в кабинете рядом с залой, под присмотром слуг — чтобы не выдавать остальным невестам сути нашего номера. Мне даже было интересно, кто и что будет показывать, потому что Арба уверила меня, будто вокал в Сарамнии — это прерогатива простого народа. Леди не стремятся радовать слух своих мужей красивым пением, предпочитая благородную игру на инструментах, которые точно не сфальшивят, если правильно зажать струну или нажать на клавишу. Поэтому невесты будут блистать чем-то другим.
Вот только изумлению моему не было предела, когда первая их претенденток на сердце короля села на стульчик, открыла книжку и начала читать вслух отрывок из романа.
Это. Что.
?
Смотрю на подобие сцены, организованной у дальней стены, и к которой теперь был развернут трон Контрада, позади которого в свою очередь располагались кресла для зрителей… и не верю своим глазам. Оглядываюсь на остальных невест, напряженно следящих за… чтицей с нашего уголка по правую сторону от трона, и понимаю — они взволнованы и едва не кусают локти, что сами не догадались сделать так!
— Серьезно?.. Нет, СЕРЬЕЗНО? — разворачиваюсь к Арбе.
Та стоит и усмехается.
— Простушки, — пожав плечом, иронично отзывается она.
Выражение лица Гиги просто не передать словами. Но если попытаться…
Скепсис. Абсолютное отсутствие каких-либо ожиданий. Скука.
Мерцелла и Клеандра наблюдают за чтицей с такими злорадными и одновременно надменными лицами, что у меня закрадывается предположение, что это именно они предложили девушке читать.
Десять минут отрывка из какого-то романа длились, кажется, целую вечность. Но вот, наконец, книга закрыта, и невеста получает хлипкие хлопки, а на сцену уже спешит следующая участница отбора.
Ее энтузиазм воодушевляет!
Стоит девушке подняться наверх и встать перед публикой, как двери в залу открываются, и слуги начинают вносить подносы с едой.
Ага…
Повариха, значит…
Король с приближенными пробуют блюда под робкие комментарии невесты, затем вытирают руки и жиденько хлопают.
Девушка уходит в некотором смятении, а ее тут же сменяет следующая. Ее талант растягивают перед его величеством две служанки.
Скатерть. Расшитая цветными нитками.
Ткачиха, короче…
Хлопаю себя по лбу. Перевожу взгляд на Контрада и едва сдерживаю улыбку: тот сидит ровно, ничем не выдает своих эмоций, но по выражению лица четко видно желание повторить мой жест.
Для завершения не хватает только…
— Небо, это то, что я думаю? — в полном шоке шепчет Арба.
— Да, это они, — киваю, разглядывая миленькие розовые ползунки, связанные следующей невестой, очевидно, для их будущего с Контрадом ребенка…
— Это конкурс талантов или отбор в прислугу? — довольно громко фыркает Мерцелла, переглядываясь с Клеандрой.
Ох, кузинушка, не знаешь ты русской классики.
Вот только после ее высказывания девушки начинают еще больше нервничать. Перевожу взгляд, оглядывая «уголок невест»… Взволнованные, напуганные провалом еще до показа… над ними явно хорошо поработали с утра.
Пара участниц — так и вовсе на грани срыва…
Любопытно, что приготовили две главные стервы отбора? Или они решили избавиться от соперниц путем выведения их из строя, и другие таланты им вовсе ни к чему?..
К слову, после очередной участницы, продемонстрировавшей умение танцевать, как Айседора Дункан на пике своей популярности (правда, почему-то совсем без музыки, под собственное, так сказать, дыхание) и заработавшей чуть больше хлопков, чем предыдущие соперницы, на сцену двинулась Мерцелла. Талант кузинушки заставил меня изумленно раскрыть рот…
— Ого! Мерцелла умеет так рисовать? — рассматривая отнюдь недурственный портрет Контрада Четвертого, негромко спрашивает Арба.
— Я сама в шоке, — протягиваю удивленно.
Перевожу взгляд на Клеандру и… перестаю удивляться.
— Глянь туда, — постучав по плечу брюнетки, предлагаю я.
Арба поворачивается и наблюдает то же, что и я: Клеандра таращится на Мерцеллу таким злобным и ненавидящим взглядом, что вокруг нее даже образовалась мертвая зона в радиусе полутора метров.
— Она что, свистнула ее картину? — предполагает Арба.
— Кажется, да, — усмехнувшись, киваю.
Талант Мерцеллы был оценен по заслугам. Ну… по заслугам Клеандры — так будет честнее. Короче, кузинушке хлопали вполне прилично, а не так вяло, как предыдущим претенденткам. А на сцену выбежала Клеандра. И, к слову, выбежала — вне очереди…
Мерцелла тут же напряглась, отходя в угол невест и не сводя взгляда с бывшей союзницы. Но Клеандра решила проблему (это отсутствие у нее какого-либо таланта в связи с похищением ее труда) довольно оригинально: она произнесла вслух предсказание!
По ее словам, к вечеру одна из невест поедет домой, обвиненная во лжи, и нарушенная ею справедливость будет восстановлена.
— Так… мне одной кажется, что намного проще было сказать правду? — задумчиво произносит Арба.
— Да, этот вариант сильно мудреный для стервы с двумя извилинами, — соглашаюсь я, — в чем подвох?
Гиги закатывает глаза и качает головой.
Арба переводит взгляд на свою подругу, наблюдает за ее активной беззвучной жестикуляцией, а затем в глазах брюнетки проясняется.
— Что? — хмурюсь я.
— Посмотри на их руки, — шепчет Арба.
Я поворачиваюсь, разглядываю гладкую кожу на кистях Мерцеллы, и не менее гладкую и белоснежную кожу Клеандры.
— Ну, и? Любая из них могла нарисовать картину месяц назад, — пожав плечами, предполагаю.
— Краска свежая. Ты же чувствуешь запах, — усмехается Арба, — эту картину привезли во дворец, максимум, утром. Скорее всего Клеандра предположила, что, объяви она о воровстве, Мерцелла бы как-нибудь выкрутилась, а с этим пророчеством у них будет несколько часов на выяснение отношений между собой — после показа талантов. И, если честно, в этом раскладе я ставлю на твою кузину. Она намного хитрее нашей новоявленной пророчицы, — фыркает Арба.
Мысленно соглашаюсь. Как бы все ни решилось, мне сейчас не до этого: нам пора на сцену — трое невест наотрез отказались идти выступать после двух столь ярких номеров!
Это картины Мерцеллы и предсказания Клеандры, заинтриговавшей всех не меньше таланта к рисованию у моей дорогой сестрицы, ага…
Даю слугам знак, чтобы вносили инструменты, а сама направляюсь за Арбой и Гиги к ступенькам. Мы поднимаемся, слуги ставят нам стулья и располагают на них необходимые инструменты, после чего мы, наконец, садимся на места (я по центру, но чуть позади, справа от меня встает Арба с бубном, слева — садится Гиги с домрой).
Окидываю взглядом зрителей, задерживаюсь на короле… затем опускаю глаза на свою галдану, по ходу кивая Арбе и Гиги.
— Далеко-далеко, — затягивает брюнетка под заунывную мелодию своей подруги, — на бескрайних северных землях проживает угрюмый и дикий народ. Его нрав суров, а обычаи жестоки. Юные девы того народа работают в поле, не зная покоя, а воинственные мужи защищают границы земель, не пуская в свои владения посторонних…
Арба ненадолго замолкает, позволяя Гиги перейти к кульминации своей грустной композиции и погружая слушателей в таинственную атмосферу, царившую вокруг мифов о самом закрытом народе Сарамнии. Как только малютка успокаивается, перехода на негромкий струнный перебор, Арба продолжает свой сказ:
— Однажды, простая сарамнийская девушка прогуливалась по лесу, собирая грибы и ягоды… и встретился ей странный путник. Он попросил ночлега и обещал отплатить историей, услышанной его собственными ушами в те времена, когда он бродил по землям властных горцев. Девушка согласилась и привела путника в дом. Там накормила, напоила, а перед сном потребовала плату. И вот тогда странник поведал ей эту историю…
Легкий перебор струн, выход на первый аккорд, и я мягким голосом запеваю:
— За столом сидели…
Еще один лиричный перебор струн, не предвещающий ничего дурного…
— Мужики и ели…
Еще один перебор и переход на новый аккорд.
— Мясом конюх угощал своих гостей, — осторожно обрываю на высокой ноте, Гиги тоже замирает, ожидая, когда я возьму дыхание… и неожиданно резко переходит на откровенное бренчание по струнам, близкое по исполнению к оригинальному, а я, добавляя силы в голос и активно перебирая пальцами по струнам своей галданы, запеваю, — Все рас-хва-ли-вали ужин, и хозяин весел был. О жене своей все время говори-и-и-л, хей!!!
А на припев уже подключается Арба с бубном и шальными «портовыми» танцами, подпевая мне вторым голосом:
— Ели мясо мужики, пивом запивали! О чем конюх говорил, они не понимали!
«Я узнал недавно — все вы, как ни странно» —
Конюх хриплым голосом проговорил
«С моей бабою встречались втайне от меня,
И поэтому всех вас собрал сегодня я!»
Ели мясо мужики, пивом запивали,
О чем конюх говорил, они не понимали!
«Я за ней не уследил, в том моя вина.
Но скажите, правда вкусная она?..»
Ели мясо мужики, пивом запивали,
О чем конюх говорил, они не понимали!
Как только мы замолкаем, я четко осознаю одну вещь: во всем зале я не слышу ничего, кроме нашего тройного дыхания. Вот шелест юбки Арбы в тот момент, как она откидывает чуть взмокшие волосы назад. Вот звук случайно задетой струны, когда Гиги укладывает домру на колени. Вот легкий скрип пола, когда я слегка прокручиваю галдану вокруг своей оси, перекладывая ее в другую руку и осторожно встряхивая уставшей кистью…
А вот в стороне зрителей царит самая настоящая гробовая тишина: невесты смотрят на нас выпученными глазами, приближенные короля пребывают в легком шоке и пока не знают, как к этому всему относиться, а сам король…
Сам король поднимает ладони и громко, но совсем не спеша, хлопает, не отрывая от меня очень странного, потемневшего взгляда.