– Это… это плохо? Вы его знаете?
Девчонки смотрят друг на друга, а я не пойму, что именно их так поразило.
– Не молчите! – встревоженно бросаю я.
– Да нет… то есть… ну-у-у… – мямлит Лера. – Я еще во время игры удивилась, что он тебя по имени назвал, но это же Зимин. Он вечно со всеми флиртует, да и знает почти весь город, поэтому… эм-м-м… Ты же потом ничего не сказала, и мы решили, что ничего такого не было, вот и не спрашивали. А тут вон оно как… и-и-и… Блин, не могу мысли собрать. Лин, давай ты.
– Вы с ним тогда познакомились? В пятницу?
– Нет, – отвечаю я под серьезным взглядом Нестеровой. – Мы со школы знакомы. Точнее, мы учились в одной школе, но не общались. А тут все как-то само закрутилось.
– Вот как? – она медленно кивает сама себе.
– В чем дело?! Вы меня пугаете! Он все-таки маньяк?!
Девчонки переглядываются, а я делаю несколько глотков кофе, чтобы промочить горло. Не нравится мне все это. Шкала уверенности в том, что Зимин нормальный парень, опускается на десяток пунктов. На нормального девочки так не реагировали бы. Нужно было раньше с ними поговорить.
– Выкладывайте уже! – настаиваю я.
Лина садится на лавочку, Лера опускает голову и придвигается к ней ближе, точно котенок в поисках тепла, и тихонько прихлебывает кофе.
– Настя, не хочу тебя разочаровывать, но, думаю, ты должна знать.
– Что? Что я должна знать?
– Дима… он… он кто-то вроде порочного принца местного разлива.
– Порочный принц, – хихикает Лера. – Сказанула-то!
– Это самое емкое, что удалось придумать. Зимин – красавчик…
– Не поспоришь, – соглашается Лера, а я киваю, потому что с очевидностями и правда не спорят.
– Но репутация у него очень не очень, – продолжает Лина, скривившись. – Помнишь, я рассказывала о бывшем?
– Который баскетболист? – уточняю я.
– Придурок-баскетболист, – поправляет Лера.
– Да, это он, – закатывает глаза Лина. – Мы встречались два года, и я хорошо знаю его компанию, Зимина в том числе. Он был капитаном баскетбольной команды, пока она не развалилась, а до этого парни тесно общались и часто собирались вместе.
Лина постукивает ногтями по картонному стаканчику, немного замявшись. На мой телефон приходит еще одно сообщение, но я даже не дергаюсь.
– И-и-и? – подначиваю я, желая услышать подробности.
– Насть, я ни разу не видела Диму с одной и той же девушкой, а иногда за вечер он мог сменить двух или трех. И они не просто болтали. В общем, его нельзя назвать серьезным и порядочным парнем. А судя по слухам, это и сейчас так. Он просто бабник.
– Симпатичный бабник, – снова поправляет Лера.
– Ясно, – задумчиво отвечаю я и подхожу к лавочке, чтобы сесть рядом с девчонками.
Неловкое молчание разбавляют шум ветра и шелест листьев. Так вот что хотел рассказать мне Саша? Собирался предупредить, предостеречь? Ну да, как же. Если бы он действительно хотел, то сделал это, но бескорыстная помощь не в стиле Морева. Да и что за тайна, которую знают все? Странно. А вдруг там есть что-то еще? Гоню навязчивые мысли, возвращаясь к информации, которую только что получила. Значит, Зимин сократил время отношений с девушками до минимума? На мировой рекорд идет по количеству сексуальных связей? А я ему зачем? Так, для галочки? Обида заливает сердце свинцом, настроение подстраивается под темные тяжелые тучи, что медленно ползут по небу.
– Насть, все не так плохо. Может, с тобой у него все по-другому. По-настоящему, – вдруг говорит Лера, повернувшись ко мне.
В ее глазах столько наивной уверенности, что я не могу не улыбнуться, а на сердце становится чуточку легче.
– Стоит ли это проверять? Вот в чем вопрос, – вставляет свои пять скептических копеек Лина, возвращая тяжесть.
Они как живое воплощение романтики и рациональности. И кого мне слушать?
– Знаете… – нервно усмехаюсь, – я ведь была влюблена в него. Ну, еще в школе. Первые чувства, и все такое. А тут он сам проявил инициативу, и я подумала… как же глупо.
– Не-е-ет, – тянет Лера. – Совсем не глупо. Это романтично! У всех правил есть исключения. Ты можешь стать исключением Зимина.
– Ага, – хмыкает Лина. – Они встретились спустя годы, чтобы он разбил ей сердце. Романтика через край.
– Да что с тобой?! – гневно пыхтит Карпенкова, развернувшись к подруге. – Если тебе один раз попался козел, это не значит, что все такие!
– Ты про своего пиксельного? Сколько вы общаетесь? Месяц?
– Какая разница?!
– Вы даже не виделись, ты его не знаешь.
– Я знаю достаточно! Он добрый, внимательный. Работает консультантом по кредитам, любит кошек…
– Лер, в буковках на экране я тоже могу быть оперной певицей или цирковой трюкачкой. Понимаешь, к чему клоню?
– К тому, что ты все еще злишься на Женю. И тебе больно. И мне, черт возьми, жаль, но не нужно затягивать всех в этот пузырь мужененавистничества! Ладно?! Ты расстраиваешь Настю, хотя ничего не знаешь о ее общении с Димой!
– Девочки… – глухо произношу я, потому что ссора выходит за пределы нормы.
– Я пойду в аудиторию, – мрачно говорит Лина и встает.
Хочу ее остановить, но Лера кладет руку мне на предплечье, решительно мотая головой. Через несколько секунд мы остаемся вдвоем, тучи еще больше затягивают небо, превращая середину дня в серый вечер.
– Не переживай, – Лера хлопает меня по руке, – мы помиримся, когда она немного остынет. После расставания с этим дегенератом ее все еще частенько заносит, поэтому приходится тормозить вручную.
– Ты только что назвала себя тормозом?
– О-о-о, как остроумно, – беззлобно кривляется она. – Ты мне еще спасибо скажешь за старания, ведь если дать Лине свободу для разгона, то через пару лет у нас появится знакомая радикальная феминистка, мечта которой научиться ловко управляться с ножом и мужскими гениталиями.
– Этот Женя так сильно ее обидел?
– Она сама тебе как-нибудь расскажет, но в целом да. Он поступил как настоящий урод.
Тяжело вздыхаю и допиваю кофе, вкуса которого почти не чувствую. Лера берет из моей руки стаканчик и выбрасывает в урну вместе со своим.
– Насть, насчет Димы… – нерешительно начинает она. – Лучше составь о нем собственное мнение. Слухи не всегда отражение истины, это лишь суждения других людей, основанные на оболочке человека, которая чаще всего даже наполовину не отражает его суть.
– Вау! – прикладываю руку к груди, поднимаясь. – Ты можешь с легкостью замещать лектора по философии.
Лера довольно улыбается и легким взмахом руки кокетливо подкидывает волосы:
– Я старалась. Ну что, идем?
– Ага.
Неторопливо шагаем к лабораторному корпусу, где нас ждут полтора часа нудной лекции по математике. Вдалеке гремит гром, ветер усиливается, неся с собой запах приближающегося дождя. Внутри меня тоже зреет буря. Негодование, растерянность и любопытство закручиваются в смертоносный ураган, который подначивает спросить еще кое-что.
– Лер…
– М-м?
– А какие слухи ходят о Саше Мореве? Он вроде друг Димы. Ну, или был им.
– Хм-м-м… – неопределенно мычит она. – Даже не знаю, лучше Лину спросить. Это она вращалась в их кругах, я не сильно слежу за чужой жизнью.
– Да это я так, просто из любопытства, – торопливо отмахиваюсь, уже пожалев о вопросе. – Неважно, забыли.
– Неужели еще одна твоя школьная любовь?
Лера игриво дергает бровями, а я едва не раздуваюсь от возмущения.
– Поплюй!
– Кстати, у вас с Сашей фамилии отличаются всего на одну букву. Прикольно.
– Вообще нет.
– А ты чего задергалась?
– Ничего!
– Вот, даже голос повысила, – Лера тычет в меня пальцем.
– У меня на него аллергия. Страшная!
– Становишься стервой?
– Даже хуже.
– Что он тебе сделал?
– Вычеркнул букву из моей фамилии и присвоил ее себе.
– Серьезно?!
Лера иногда меня поражает. Доверчивая даже больше, чем я. Просто уникум.
– Лер, я пошутила. Давай лучше не будем о Мореве.
– Лад-но, – по слогам произносит она и замедляет шаг, уставившись на вход в лабораторный корпус.
Возле двери стоит Лина, понуро опустив голову. Виноватый взгляд из-под ресниц и оттопыренная нижняя губа делают ее до невозможности трогательной. Карпенкова подходит ближе и утыкается лбом в пышную грудь, а Нестерова тут же обнимает подругу, приговаривая:
– Ну прости. Я не хотела тебя обидеть. Твой пиксельный наверняка душка, другого ты не заслуживаешь. И ты права, я просто злюсь на весь свет из-за того, что влюбилась в дебила, который так позорно меня бросил. Ты меня прощаешь?
– Прощаю, – скулит Лера. – А ты прости меня за то, что пришлось напомнить об этом.
– Конечно, прощаю. Все в порядке.
Вот оно, настоящее проявление любви. Когда слова «прости» и «прощаю» действительно идут от сердца, потому что по-другому и быть не может.
– Насть… – начинает было Лина, но я подхожу и обхватываю обеих девчонок насколько хватает размаха рук и крепко сжимаю в объятиях.
– И я вас всех прощаю. Давайте уже зайдем, что-то прохладно становится.
– Но я…
– Лин, все нормально. Спасибо, что рассказала мне о Диме. Я буду иметь в виду.
– Хорошо. Но если что…
– Я подарю тебе бабочку.
– Бабочку? – Лера крутит головой. – Живую? Я тоже хочу!
Мы с Линой тихо смеемся, глядя друг на друга. Главное, что мы обе поняли, о какой именно «бабочке» я говорю.
Попрощавшись с Линой и Лерой у главного корпуса, я выхожу на аллею, разделяющую дорогу на две полосы движения. Устрашающие порывы ветра гнут ветви деревьев и треплют волосы, нагадывая ливень, что вот-вот должен обрушиться на город, но мне не хочется торопиться домой. Медленно бреду мимо исписанных скамеек, кутаясь в кардиган, и думаю о том, во что ввязалась. Стычки с Сашей, общение с Димой. Не слишком ли много прошлого в моей настоящей жизни? Я совершенно не понимаю, как стоит себя вести и какой выбор сделать. А еще не могу перестать сравнивать взрослых парней с их школьными образами, и от этого вопросов становится все больше. Что случилось между Моревым и Зиминым? Почему развалилась баскетбольная команда? Кто они теперь? Чем живут и дышат? И первостепенное… хочу ли я все это знать? Нужно ли мне это?