– Привет, – настороженно выдавливаю я.
Он молча спускается по ступеням, каждый его шаг дублируется увесистым толчком в моей груди.
– Саш…
Он продолжает угрожающе надвигаться, и мое тело незамедлительно реагирует на опасность, заставляя немного отступить. На бледных губах появляется жесткая усмешка, и я озадаченно приглядываюсь. Доволен, что напугал меня? Такой будет новый раунд? Делаю смелый шаг вперед, и Морев удивленно моргает. Благодаря честности Димы я теперь точно знаю, что именно делает Саша и чего добивается. Даже могу догадаться, зачем он здесь. Наверняка хотел посмотреть, как закончится наше свидание с Зиминым, убедиться, что мы оба выйдем из игры, оставив его одного. Он точно мазохист в поисках нового источника боли, но я им не стану, не дождется. И я его не боюсь. Только не его.
– Не хочешь поздороваться? – спрашиваю я, выразительно приподняв брови.
Доля секунды на смятение, и Морев подходит еще ближе. Носки его кроссовок ударяют по моим ботинкам, и теперь между нами всего несколько сантиметров.
– А ты, – он нависает надо мной, играя желваками, – не хочешь ничего сделать?
– Например? – беспечно уточняю я.
– Смелая, значит? – Саша хватает меня за талию и усаживает на подоконник, касаясь кончика моего носа своим. – А теперь? Все еще смелая? – От его тона так и веет морозом, и если бы я могла оглянуться, то на стекле точно появились бы узоры инея с одним лишь посланием: «Оттолкни меня! Откажись! Смотри, я же ужасен! Тебе это не нужно! Я не нужен!»
Игры, правила, манипуляции. Теперь я вижу все так четко, что даже стеклянная стена перестает быть сплошным и глухим препятствием. Это лабиринт, и в нем есть как вход, так и выход. Что ж, прогуляемся. Поднимаю руки и опускаю ладони на плечи Саши. Он коротко вздрагивает и цедит сквозь зубы:
– Не то, Мореева.
Да, я знаю. И это еще не все. Наклоняюсь и упираюсь лбом в его лоб. Слышу свистящий вздох, и закрываю глаза. Тонкий аромат парфюма окутывает безопасностью, и я обнимаю Морева за шею.
– Совсем не то, – обессиленно шепчет он, опуская ладони на мои бедра и напрягая плечи.
Шестое чувство бьет тревогу, и я обнимаю Сашу крепче. Слышу нервное мычание, чувствую сопротивление, но он не уходит, не может, и в этом вся суть. Брешь в его игре. Ведь по правилам я должна его оттолкнуть. Глупый-глупый Морев, я ведь тоже не могу. И это не из-за того, что мне сегодня открылось. Не из жалости или сострадания, хотя их во мне уже столько, что на рынке чувств я бы озолотилась. Все куда сложнее, масштабнее. Это желание души, а с ней не поспоришь и не вразумишь. И моя душа знает Сашу, слышит его, понимает и принимает со всеми демонами, которых он взрастил. Она привязана к его душе на необъяснимом уровне тонких материй, который не видно глазу, но другие органы чувств помогают понять – с тобой тот самый, особенный, твой. Его запах, нежность касаний, звучание голоса… все это не чужое, оно твое. И как бы сильно Морев ни старался, я вижу его насквозь. Ведь если он уверен, что я могу сделать ему больно, значит… я могу сделать и наоборот.
– Я не буду играть в твои игры, Морев. Ты меня не заставишь. Понял?
Вокруг так тихо. Стены давят, мысли меркнут, а кошмары действительности прячутся по углам. Остается только дыхание, касающееся кожи, только близость, вскрывающая вены. Скольжу ладонями по плечам, забираюсь под воротник толстовки и обхватываю напряженную шею, а затем ледяные щеки. Саша откликается, расслабляясь, и его голова становится такой тяжелой, что трудно удержать, но я справляюсь, разрешая ему быть рядом со мной любым. Слабым, сломленным, настоящим. Ему больше необязательно притворяться и прятаться за масками и стенами. Ему нужна помощь. И больше всего на свете мне сейчас хочется, чтобы он признал это.
– Саш, – шепчу я, наклоняясь, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.
Его глаза закрыты, губы расслаблены. Не знаю, о чем он думает, возможно, уже сейчас планирует очередную выходку, но и у меня есть одна сумасшедшая идея. Стоит попробовать хотя бы ненадолго выключить мир и для него, и для себя. Никогда бы не подумала, что решусь на подобное, но сейчас во мне ни тени сомнений, ни капли страха, ни толики смущения. Мягко прижимаюсь к его губам. Морев не шевелится, лишь его пальцы чуть грубее впиваются в мои бедра.
– Это за то, что проиграла спор, – произношу все еще в опасной близости от его губ и целую снова. – А это за то, что спас меня от Дениса.
Еще несколько касаний, на каждое из которых получаю слабый ответный импульс:
– За математику. За мои коленки. За пенал. За сирень. За твою заботу. За твои шутки.
Очередной поцелуй, чуть продолжительнее и смелее. Щеки под моими ладонями уже горячие, мышцы лица напряжены. Движение губ Саши навстречу едва ощутимо, и в уголках моих глаз скапливаются слезы, но на этот раз они вызваны не только горечью и болью. Это другое. Большое, светлое, чистое.
– А это за то, что ты всегда… всегда… был рядом.
– Мореева, это нечестно, – выдыхает он и обхватывает меня так крепко, что трещат ребра.
Наши лица все еще преступно близко, любое движение губ – новый легкий поцелуй. Улыбаюсь, не открывая глаз. Чувствую головокружительную легкость и приятное тепло, разливающееся по телу. Кажется, я даже могу взлететь под потолок, если он отпустит, но все высшие силы сейчас должны слышать мои мольбы о том, чтобы не отпускал.
– Ты ведь не можешь… не можешь… – бормочет Саша.
– Что? Выбрать тебя?
– Да.
– Ну, у меня для тебя плохие новости, Морев. Я только что это сделала.
– Так не должно быть.
– Кто это сказал?
– Я… я не… – Он ослабляет хватку, но я держу его крепко, немного отклоняясь.
В нем все та же борьба, но уже не такая явная. Лед в глазах тает, и этот взгляд… наши чувства взаимны. Мы, наконец, поймали друг друга. Да, не в лучшее время, но сейчас нет места обстоятельствам. Нет прошлого и будущего. Нет ничего важнее островка безопасности, внезапно появившегося под ногами.
– Ты уверена?
– Я только что раз десять тебя поцеловала.
– А как же…
– Хватит спрашивать. Ты ведь умный, должен был все понять.
– В это сложно поверить.
– Так проверь.
Ресницы Саши вздрагивают, рука поднимается по моей спине, скользит по шее и ложится на затылок. Даже если бы на улице начался зомби-апокалипсис, я бы не шелохнулась и не отвела взгляд. Морев тянется к моему лицу, а от его голоса немеет сердце:
– Я так долго этого ждал.
Настоящий поцелуй обрушивается, как освежающая и бодрящая водная стихия. Бушующее море, быстрое теплое течение, захватывающее и влекущее. Глоток сладкого воздуха с поверхности, и снова под воду. Далеко. Туда, где никто не найдет. И это невероятно. Лучше, чем я могла бы мечтать. Саша гладит мое лицо, путается пальцами в волосах, заставляя сильнее запрокинуть голову. Подпускаю его ближе, цепляясь за крепкие плечи, и целую, целую, целую…
Нежность наполняет подъезд мягким шорохом одежды. Течение времени меняет ход, превращаясь в маятник, что раскачивается все сильнее и сильнее, совершая полный круг. Ощущения меняются, призывая жадность и жажду большего. Объятия крепче, поцелуи глубже. Так искренне и откровенно, обретая желаемое, осуществляя задуманное. «Высший класс. Чемпионский разряд»[4].
– Мореева, – хрипит Саша.
– М-м? – в легком трансе отзываюсь я.
– Замерзла?
– Нет.
– Но ты дрожишь.
– Это не от холода.
– И все равно… – Саша стаскивает меня с подоконника, помогая устоять на ватных ногах, и еще раз легонько касается моих горячих губ.
– Это даже круче, чем коктейли, – улыбаюсь я.
– Не знал, что ты пьешь.
– Это была разовая акция.
Морев усмехается, качая головой, и берет меня за руку, утягивая за собой вверх по лестнице.
– Ключи, – говорит он, остановившись у моей квартиры.
Без лишних вопросов достаю звенящую связку из кармана, Морев открывает дверь и пропускает меня внутрь. Делаю пару шагов, счастье все еще кружит голову, но за спиной вдруг раздается хлопок и пара щелчков. Оглядываюсь, дверь закрыта, а в прихожей я одна.
– Морев! – вскрикиваю я, бросаясь вперед. – Эй!
Ответа нет, и я ругаюсь вслух, мигом протрезвев. Опять?! Еще и закрыл меня?! Жар злости опаляет грудь и живот. Непослушными пальцами расстегиваю пуговицы пальто, стягиваю ботинки и, громко топая, направляюсь на кухню. Выпиваю залпом стакан воды и вытираю губы тыльной стороной ладони. Смотрю в пустоту, приличных мыслей нет: одни маты в шуме грохочущего сердца. Он не может со мной так поступить. Не теперь. Не так!
Проходит еще несколько мучительных минут, а я все не могу вынырнуть из воспоминаний о том, что случилось в подъезде. Кручу и кручу, в страхе забыть хоть секунду. А что, если я сделала хуже? Куда он рванул? Зачем? Почему? Ну почему?! Шум из прихожей заставляет встрепенуться, и я бросаюсь туда со всех ног. Замираю посреди комнаты, Морев стоит на пороге, придерживая рукой дверь и криво улыбается.
– Поехали, – говорит он с непривычной теплотой.
Запрыгиваю в ботинки и шагаю к двери, даже не потрудившись завязать шнурки.
– Ты не спросила – куда, – с шутливым неодобрением говорит он.
– Мне все равно, – мигом отвечаю я.
Глава 17
Машина несется по Баклановскому проспекту мимо рощи и поворота на автовокзал и выезжает на Ростовское шоссе. За окном мелькает указатель с названием города, и Саша сильнее жмет на педаль газа. Мы оба не произносим ни слова с тех пор, как вышли из моего подъезда, лишь изредка переглядываемся, точно напакостившие малыши, которые ждут, что взрослые скоро их отругают. Оказывается, иногда целоваться легче, чем говорить на серьезные темы.
– Шнурки завяжи, – бросает вдруг Саша.
Поворачиваю голову, глаза ползут на лоб от негодования и удивления:
– Тебя это сейчас волнует?
– Нет, но тишина действует на нервы.