Ростов-на-Дону встречает нас приветливыми огнями, и я с улыбкой смотрю в окно. С этим городом у меня тоже связано множество теплых воспоминаний. Мама любила выбираться сюда на выходных, чтобы погулять по «Классике»[5] или пошататься по «Меге»[6], где можно было поесть копеечные пончики и хот-доги, в комплект с которыми шло неограниченное количество кетчупа и горчицы, а еще при покупке стакана ты получал безлимитный доступ к аппаратам с газировкой. Просто мечта всех детей! Мы также частенько приезжали с родителями на набережную Дона, ели мороженое, катались на теплоходе, разглядывая правый и левый берега. Помню, как один раз у меня сорвало с головы шляпу, папа тогда сказал, что донские русалки обрадуются такому подарку, а я разревелась еще громче, потому что не хотела с ними делиться. Тогда было до жути обидно, но сейчас даже забавно.
– Есть хочешь? – спрашивает Саша, притормаживая на светофоре.
Поворачиваюсь к нему. Я не чувствую себя голодной, но бабуля в моей душе неодобрительно качает головой. Мореву точно следует подкрепиться.
– ЦГБ[7], – вкрадчиво произношу я и дьявольски улыбаюсь.
– Мореева… – пораженно отвечает он. – Ты собираешься съесть бутерброд – порви рот?
– Или шаурму.
– А в тебя влезет?
– А ты на что?
– Ладно. Поехали набивать животы.
Морев уверенно лавирует между машинами, петляет по дворам, и мы быстро добираемся до пункта назначения. Стоит только открыть дверь, как в нос бьет аромат жареного на мангале мяса, специй, трав и свежей выпечки. Так и слюной не долго захлебнуться, но благо уже через пятнадцать минут мы с Сашей сидим в машине, держа в руках по огромному свертку лаваша, а еще через десять – Морев уносит в урну пакеты с остатками сливочного соуса и использованные салфетки.
– Ну что? Ты довольна? – спрашивает он, вновь сев за руль.
– Я дышать не могу, – отвечаю, легонько хлопая себя по животу.
– Ты всего четыре укуса сделала!
– Зато каких!
Он тихо посмеивается и поворачивает ключ в замке зажигания:
– Куда теперь?
– М-м-м… на набережную?
– У воды будет слишком холодно.
– Тогда сам решай.
– Типа доверяешь мне?
– Без «типа».
Морев шутливо закатывает глаза и нажимает на педаль газа. За окнами вечерний Ростов, рядом парень, взгляды которого оставляют на мне ощутимые отпечатки, из колонок тихо звучит местная радиостанция. И все так банально, но вместе с этим особенно. Думаю, все дело в нас. Легкая и непринужденная беседа успокаивает нервы, шутим и смеемся, по-доброму подкалывая друг друга. Узкие улочки с опасными подъемами и спусками ведут нас все дальше, и вот уже Большая Садовая, ослепительно яркая и прекрасная в своем старинном очаровании. Мчим дальше к Театральной площади, Саша находит место на парковке, а я зачарованно смотрю по сторонам.
– Сто лет здесь не была.
– А ты неплохо сохранилась, – весело бросает Морев и выходит из машины.
Отстегиваю ремень безопасности и собираюсь распахнуть дверь, но Саша вдруг толкает ее назад, захлопывая. Строю удивленную рожицу, глядя на него через стекло, и он открывает дверь, протягивая руку.
– Типа джентльмен? – Вкладываю свою ладонь в его, касаясь ногой асфальта.
– Без «типа», – самодовольно отвечает Морев и смотрит вниз. – Мореева, блин! Сказал же, завяжи!
Он присаживается на корточки, раздраженно прицокнув, и хватает болтающиеся шнурки на моем ботинке:
– И второй давай.
Обескураженно выношу левую ногу, наблюдая за ловкими длинными пальцами. Саша подтягивает «уши» бантов и поднимает голову:
– Ты чего? Слишком туго?
– Слишком мило, – бездумно отзываюсь я.
Он складывает руки поверх моих колен, оба молчим, глядя друг на друга. Все кажется нереальным, странным, будто выдуманным, но… таким правильным для души и сердца, что не воспротивишься. Легкий болезненный укол чувствуется между ребрами, это реальность напоминает о себе, но мы далеко от Новочеркасска, поэтому стоит насладиться чудом.
– Идем? – спрашиваю я.
– Идем, – со вздохом отзывается Саша и поднимается, вновь протягивая мне ладонь.
Парк Октябрьской революции определенно изменился со времени моего последнего визита. Иллюминации радуют глаз, по дорожкам прогуливаются семейные пары с малышами, компании молодых ребят и люди преклонного возраста, но все это меркнет, когда я понимаю, куда именно ведет меня Саша. Огромное колесо обозрения горит на фоне темного неба, закрытые стеклянные кабинки медленно движутся по кругу.
– Нет, – испуганно произношу я, замедляя шаг. – Ни за что.
– Да, да, Мореева. Это наша остановка.
– Я не полезу. Даже не надейся. Я… я…
– Все еще боишься высоты? – Саша оборачивается, снисходительно выгнув брови.
– Откуда ты…
– Томас, – коротко отвечает он.
Вспоминаю серого котенка, что жил у продуктового магазина недалеко от школы, и свою провальную спасательную операцию.
– Ты так смело влезла тогда на орех, – посмеивается Саша, – а вот со спуском были проблемы.
– Он плакал! – оправдываюсь возмущенно.
– Настя, он же кот. Рано или поздно спустился бы сам.
– А что, если нет? Тетя Вера точно его не сняла бы!
– Ага, и ты, великая спасительница, решила помочь ей, а мне пришлось снимать с дерева уже двух ноющих котят.
– Если ты видел, как я лезла на орех, чего сразу помощь не предложил?
– Это было бы слишком просто.
– Ну ты и придурок.
– Зато ты потом носила мой портфель целую неделю от класса до класса.
Мечтательная и озорная улыбка на лице Саши отзывается трепетом в солнечном сплетении, но я вырываю ладонь и складываю руки на груди, нахмурившись. Да, я отлично помню ту неделю. Морев легонько хлопал меня по макушке на каждой перемене и приговаривал…
– Да, мой маленький раб? – ласково говорит он.
– Лучше тебе заткнуться.
– Иначе что?
Морев с вызовом смотрит мне в глаза. Нет, я не поддамся. Он просто дурачится.
– Что такое, мой маленький раб? Испугалась колесика? Ты дыши, дыши… – Саша принимается надувать щеки и медленно выпускать воздух сквозь сжатые губы, пародируя меня на той ветке дурацкого ореха.
Держусь из последних сил, но на очередном шумном выдохе разумность выключается, возвращая меня в детство, где любая обида выплескивалась только в двух действиях – бей или реви. Плакать сейчас точно не хочется, а вот стукнуть одного засранца даже очень. Бросаюсь к Мореву, чтобы как следует накрутить ему уши, но он ловко разворачивается и несется прочь. Свежий ветер бьет в лицо, длинные полы пальто хлопают по ногам, а щеки сводит от глупой улыбки. Догоняю Сашу и прыгаю ему на спину, обхватив руками за шею. Прижимаюсь губами к холодному уху и шиплю:
– Вот ты и попался. Проси прощения, вредитель.
– Это ты попалась, – хмыкает он, шагая вместе со мной, висящей на нем, к кассе. – Два тройных взрослых, пожалуйста.
Женщина принимает деньги через небольшое окошко и протягивает билеты. Касаюсь ногами земли, собираясь удрать подальше, но Саша оборачивается и ловит меня за локоть:
– Брось, Настя. Это абсолютно безопасно.
– Ага, как мотоциклы или конный спорт. Раз на раз не приходится.
– Ладно, – с толикой грусти отзывается он. – Если правда не хочешь, давай просто пройдемся.
– Я…
– Ничего. Все нормально.
Саша снова берет меня за руку и уводит в глубь парка. По пути попадется несколько будок с уличной едой и напитками, и мы берем пару стаканчиков чая, чтобы согреться. Блуждаем по дорожкам, болтая о всякой ерунде, но я замечаю, что настроение Саши все же немного поблекло. Взгляд тянется к колесу обозрения. Наверняка с вершины открывается потрясающий вид на ночной город, но вряд ли я смогу его увидеть, если потеряю сознание от страха.
– Саш, ты можешь прокатиться на колесе сам, если хочешь, а я подожду внизу.
– В этом нет смысла.
– Почему?
– Потому что я хотел прокатиться с тобой. Подумал, это будет романтично.
– Шаурма была романтичной.
– Угу, – понуро отвечает он, и я ощущаю подзатыльник от совести. – Зимин вряд ли тебя так накормит.
– Прекрати. Это не соревнование.
– Всегда им было.
Шагаем молча, неловкость следует по пятам. Картонный стаканчик в моей руке остывает, как и пальцы, сжимающие вторую ладонь. Морев действительно старается. Для него это так важно?
– Ладно, идем, – негромко заявляю я.
– Куда?
– Куда-куда? На колесо твое чертово!
Саша вымученно улыбается, глядя на меня, и мотает головой:
– Не надо таких жертв.
– Это не жертва.
– Настя…
– Саша, – строго говорю я. – Не порти мне свидание, мы же договорились.
Тащу Морева назад к колесу, но чем оно ближе, тем больше немеют ноги. Какое же громадное. И как они только его сюда прикатили? Саша подходит ко мне со спины и обнимает, опустив правую руку поверх груди:
– Ты ведь еще не целовалась на высоте в пятьдесят метров?
Жар волнения приливает к щекам, и я поворачиваю голову:
– Нет.
– Значит, в этом я буду первым?
– Морев, я еще много где не целовалась. И много чего не делала.
– Составь мне список.
Округляю глаза, забыв родную речь. Это какой-то новый уровень флирта, и к такому я еще не успела морально подготовиться, но ощущения на удивление нельзя назвать неприятными. Саша легонько подталкивает меня вперед, и мы направляемся к пропускному пункту. Контролер забирает билеты, провожает нас до свободной кабинки и закрывает дверь. Мое сердце начинает припадочно колотиться, тесная коробочка немного покачивается. Саша расслабленно плюхается на один из бежевых диванчиков и хлопает по сиденью:
– Садись рядом.
– Нет уж, – опускаюсь на место напротив. – Я буду сидеть здесь, для равновесия.
– А целоваться мы как будем?
– Никак! – в панике оглядываясь по сторонам и выглядываю вниз. – Мамочки! Если эта штука упадет, то лучше сейчас!