Молча киваю и позволяю Зимину усадить меня в машину. Закрываю ладонями глаза, больше не в силах сдерживать рыдания. Я думала, здесь все закончится, но, похоже, худшее впереди.
– Настя, – ласково говорит Дима, – он успокоится. Не волнуйся. Судя по его кулакам, Макс теперь вне игры, так что…
– Да плевать на Макса! Саша теперь ненавидит себя еще больше! И это я виновата!
– Нет! Ты что?! Все наладится, вот увидишь. Ему нужно время, чтобы принять ситуацию, а тебе… тебе нужно отдохнуть. – Он помогает мне пристегнуть ремень безопасности. – Или поесть. Ты голодная? Хочешь возьмем чего-нибудь вкусного? Что ты любишь? Торты? Пиццу? Роллы?
Вспышка памяти заставляет встрепенуться. Роллы. Девчонки!
– Те-телефон… – заикаясь, выдавливаю я.
– Что? – переспрашивает Дима.
– Максим разбил мой телефон. Мне нужно позвонить Лере или Лине.
– Да, сейчас… Секунду. Ага, вот. Нашел. Держи!
Дима протягивает мне мобильный, и я удивленно всхлипываю.
– Ты что, волшебник?
– Я помогал составлять списки старост. Сфоткал на всякий случай.
Пораженно качаю головой и прижимаю телефон к уху, слушая гудки.
– Да? – из динамика раздается строгий голос подруги.
– Лина, это Настя…
– Хвала богам! Ты куда пропала?! Мы у тебя под дверью, роллы стынут!
– Я… я скоро…
– Настя, что случилось? Что с голосом?
– Приеду и расскажу. Десять минут.
– Хорошо. Ждем.
Машина трогается с места. Ставлю телефон в держатель, прикрепленный к панели, но Дима возвращает его мне.
– Пусть будет у тебя. Для связи.
– А ты?
– Я маме на Новый год новый купил, придется подарить пораньше. А старый возьму пока себе.
– Дим…
– Все нормально, не парься. Можешь у меня там переписки почитать или фотки посмотреть. Если найдешь, с чего посмеяться, я буду только рад.
Вздыхаю, слабая улыбка касается губ. Зимин – настоящее солнышко. Согреет в любой ситуации, поддержит, подбодрит. Он хороший, и с ним спокойно, это правда, но по-настоящему нужен мне сейчас колючий и ледяной. Мой Морев. Только он.
– Значит, компания на вечер у тебя уже есть? – спрашивает Дима, уверенно направляя машину обратно в центр города.
– Угу.
– Девчонки в курсе?
– Нет.
– Расскажи им все. Тебе нужна поддержка.
Набираю в грудь побольше воздуха. Не только мне. Куда поехал Саша? Как он? Что было там на площадке? Чем все закончилось? Что теперь? Отворачиваюсь к окну. По небу прокатывается оглушительный раскат грома. Только бы все было хорошо. Только бы Морев не наделал глупостей, которые невозможно исправить.
Я даже не предполагала, что Лера умеет так искусно материться, а вот Лина на протяжении всего моего рассказа не произносит ни слова. Протягиваю руку к чашке с остывшем чаем, нетронутые роллы так и лежат на столе в закрытых коробках. Аппетита нет, совесть грызет изнутри. Раньше мне было стыдно за то, что я скрываю от подруг правду, а теперь – за то, что все им рассказала. Сколько еще людей должны пострадать из-за одного-единственного решения сломленного парня?
– Настя, это просто жесть. Да их… их… – пыжится Лера, и ее и без того пушистые волосы-колючки вздымаются от злости. – На кол их всех посадить надо! Это же просто… это…
Лина берет в руки телефон, ее обычно румяные щеки сейчас мертвецки бледны, а темные брови нахмурены.
– Что ты делаешь? – встревоженно спрашиваю я.
– Пишу Жене, – цедит она.
– Что? Зачем?
– Затем, что он чертов трус и кретин. Он должен был остановить все это. Увести тебя оттуда. Но он ни фига не сделал. Просто сбежал.
– Лина…
– Что?! – взрывается она. – Ты была совсем одна! Они там вообще офигели?! Запугивать девочку?! Все, на что мозгов хватило?! Да я… я им…
– Тише, – кладу руку на ее телефон, закрывая экран. – Лина, все закончилось. Правда. Пожалуйста, не заставляйте меня переживать еще и за вас. Максим и его дружки уже свое получили.
– Нет, Женя не получил. Как был бесхребетным слабаком, так и остался. Единственный его навык – бросать все и уносить свою задницу. Знать его не хочу!
– И это для него лучшее наказание.
Лина поднимает на меня раненый взгляд. Она любила его, и, возможно, какая-то часть этих чувств навсегда останется занозой в ее сердце, но она правда достойна лучшего.
– Настя, мне так жаль. – Лина опускает телефон на стол и берет меня за руку. – Прости нас.
– Ты что? Вы здесь вообще не…
– Строганов урод. Я всегда это знала. Из всей компании он был самым мерзким. Хотел выделиться, старался показать свое превосходство, но чтобы опуститься до такого… Нужно было тебя предупредить. Нужно было…
– Лина, прошу, перестань. Все было так запутано, что я боялась… боялась сделать хуже. Поэтому просто не могла…
– Понимаю. Понимаю, но в голове все равно не укладывается. Боже, это какой-то кошмар.
– Бедный Морев, – тихонько вздыхает Лера, и у меня снова щиплет в носу от подступающих слез. – Такого даже врагу не пожелаешь.
Лина крепче стискивает мои пальцы, а Лера спрыгивает со стула и бросается ко мне, чтобы обнять.
– Прости-прости, – бормочет она. – Я не хотела…
К щеке прижимается теплая щека, и я закрываю глаза, окутанная теплом и поддержкой. Не могу сказать, что мне становится сильно легче, но даже самая жуткая душевная боль начинает казаться не смертельной рядом с друзьями, которые принимают тебя в любом состоянии. Как же мне повезло за какие-то пару месяцев найти таких людей.
– Настя, он справится, – вдруг серьезно заявляет Лина.
– Обязательно, – подтверждает Лера. – Сейчас немного успокоится и приедет к тебе.
– А пока мы с тобой побудем.
– Да. Может, ты все-таки поешь?
– Хотя бы немного…
Искренняя забота девочек исцеляющим бальзамом заливает сердце, и я коротко киваю. Лина снимает крышки с картонных контейнеров, Лера раскрывает коробочки с соевым соусом. Беру деревянные палочки, желудок сжимается, а к горлу подкатывает тошнота. Перебарываю себя и кладу в рот ролл с огурцом, медленно пережевываю и глотаю.
– Вот и умница, – приговаривает Лина.
– И запей, – ласково произносит Лера.
– Вы тоже ешьте, – отвечаю я, обхватив чашку.
– Это мы запросто. Да, Лин?
– Да, Лер. Ты на имбирь не налегай только, а то всех глистов перепугаешь.
– Что сказала?!
– Что нельзя разрушать микроцивилизацию. Ты же не геноцидница.
Слабо усмехаюсь и подхватываю палочками еще один ролл. Кто знает, возможно, силы сегодня мне действительно еще пригодятся, а значит, стоит подготовиться. Бой не окончен, главный враг не повержен. Но как можно бороться с тем, кого любишь? Как можно бороться с ним?
Немного перекусив, перебираемся с девочками в гостиную и устраиваемся на диване перед телевизором. Несмотря на успокаивающий щебет подруг, время тянется бесконечно долго. Чувствую каждую удушающую секунду, каждую разрывающую сердце минуту. За окнами уже темно, гремит гром, но дождя все нет, словно сама природа нагнетает обстановку. На телефон Димы приходит сообщение, и я смотрю на экран.
– Это он? – спрашивает Лера, и Лина с надеждой тянется ближе.
Мотаю головой и упираюсь затылком в спинку дивана.
– Может, тебе ему написать? – предлагает Лера.
– Точно. Он ведь не знает, что ты сейчас с телефоном Зимина, – подхватывает Лина.
Девочки правы. Слегка взбодрившись, набираю короткий текст с объяснениями и отправляю контакту, в котором невозможно ошибиться – «Мор». Снова принимаемся ждать, только непонятно, чего именно. По телевизору идет какое-то юмористическое шоу, но на наших лицах ни тени улыбок, что уж говорить о смехе. От очередного громового раската дрожат окна, и я сжимаюсь, оглушенная волной странного предчувствия, граничащего с бредом.
– Девочки… – произношу скованно. – Мне нужно… я… я не хочу вас прогонять, но вдруг Саша приедет без предупреждения?
– Тоже верно, – с пониманием кивает Лина. – Тогда нам, наверное, лучше убраться.
– Но… – начинает было Лера.
– Ничего. Я в порядке. Мы будем на связи, – успокаиваю их я. – Лин, у тебя ведь остался в звонках номер Зимина, пишите на него, если что.
– Хорошо.
– И ты тоже пиши!
– Да, конечно, – отвечаю рефлекторно, мысли уже заняты совсем другим.
Провожаю подруг до двери и получаю еще одну порцию крепких объятий. Пальцы касаются внутренней защелки, но я так и не поворачиваю ее. Саша приедет. Обязательно. По-другому и быть не может. Еще немного, еще чуть-чуть, и он будет здесь. Я обниму его, буду держать так крепко, как только возможно, а он… он просто будет рядом, прижмется щекой к моей макушке и скажет, что все уже позади.
Проходит десять минут, затем двадцать. Хожу от окна к окну, выглядывая на улицу, в надежде, что по дороге промчится его машина, но вера в лучшее угасает все стремительнее. Что, если интуиция меня обманула? Что, если я приняла желаемое за действительное? Время неумолимо близится к восьми вечера, не могу найти себе места. «Хотя бы сообщение. Хоть словечко. Ну пожалуйста», – мысленно молю я.
Вибрация от мобильного вдруг ударяет в ладонь. Номер не записан в контактах, но я без раздумий поднимаю трубку.
– Алло!
– Настя, это я, – говорит Дима. – Ты там как?
– Эм-м-м… нормально. Наверное. Есть какие-то новости?
– Саша не у тебя?
– Что? Не-нет.
– Ясно, – глухо отвечает он.
– В чем дело?
– Мне Ксю написала…
– И-и?
– Дома он не появлялся, телефон недоступен. Черт! Я надеялся, что он поехал к тебе.
Колючий ком встает поперек горла, и я вглядываюсь выше крыш в вечернюю темноту.
– Ладно. Ничего, – вздыхает Дима. – Ты только не волнуйся, я его найду.
– Кажется, я знаю, где искать, – произношу почти шепотом.
– Да. Наверняка.
– Какой там подъезд?
– Ни за что! – строго говорит он.
– Но…
– Настя…
Тяжелое дыхание приподнимает мою грудь, сердце заходится в бешеном ритме. Не верю. Только не это.