– Ты как? – сломленным шепотом спрашивает Дима.
– Пока не знаю, – опустошенно отвечаю я. – А ты?
– В норме.
– Правда?
– Конечно, нет, но… по крайней мере, на сегодня все закончилось. Настя, мне так…
– Дима, пожалуйста… – Я на мгновение запрокидываю голову, и куртка с шорохом съезжает с моей макушки. – Меня уже тошнит от извинений. А от тебя я и вовсе не хочу их слышать, потому что ты ни в чем не виноват. Без тебя я вообще не справилась бы. Да и Саша тоже.
– Чем все…
– Он уезжает. Завтра.
– Куда?
– В Краснодар.
– Серьезно?
– Угу. Сказал, хочет сдаться родителям. Что ему нужна помощь.
Дима приоткрывает рот, закрывает глаза и шумно выдыхает. Это облегчение, освобождение. Еще одно доказательство, что выбор Саши правильный, потому что его состояние сковывает и тяготит слишком многих.
– Ты просто умница.
– Я ничего не сделала. Он и так собирался уезжать.
– Но теперь ему есть куда возвращаться. Это же…
– Мы расстались, – перебиваю я, и щеки стягивает от горечи сказанных слов. – Дим, поехали уже. Я очень замерзла. И я не хочу больше об этом говорить, не сейчас.
– Да. Изви… – он запинается и хватается за руль. – Все-все. Поехали.
Машина трогается с места и несется по темным улицам. Прижимаю руки к груди и упираюсь подбородком в тыльную сторону ладоней, словно пытаюсь удержать внутри что-то важное, что-то теплое и нежное. Хочу сберечь это хотя бы для себя. Еще несколько минут, пара поворотов, и мы въезжаем во двор. Дима останавливается у моего подъезда, и я возвращаю ему куртку.
– Прими сейчас горячую ванну, – говорит он. – Тебе нужно согреться и хорошенько поспать.
– Угу, – отмахиваюсь я, касаясь пальцами дверной ручки.
– Настя, погоди…
Оборачиваюсь и больше не могу сдерживаться: влажная пелена вновь появляется на глазах. Дима находит мою руку и крепко сжимает ее, подаваясь вперед:
– Я могу как-то…
Мотаю головой, нижняя губа подрагивает.
– Он справится, – уверенно говорит Дима.
– Надеюсь.
– И вернется. Обязательно. Он вернется к тебе.
– Ты не можешь обещать за него.
– А он разве…
– Нет.
Дима тихо цокает, подносит мою ладонь к губам, согревая пальцы горячим дыханием, и оставляет на костяшках легкий поцелуй. Прикрываю глаза, слезы скользят по щекам. Его забота искренняя, но она кажется больше, чем просто дружеской, а я не могу этого принять.
– Дим…
– Я знаю. Знаю. Но ты снова можешь выбрать меня, если что.
Склоняю голову, грустно опустив уголки губ, а Дима морщит нос и тихо посмеивается.
– Шучу я, не бери в голову. Просто хотел немного подбодрить тебя и напомнить, что ты не остаешься одна.
Карие глаза снова кажутся теплыми, сильная ладонь удерживает мою, подавая сигналы горячими импульсами прямо к сердцу: «Я поддержу. Не дам упасть. Все будет хорошо». Зимин замечательный человек, прекрасный друг и парень наверняка тоже, но мне не нужен выбор, он давно уже сделан. Очень давно. Мальчик, о котором я думала почти каждый день. Мальчик, который был со мной рядом в трудные минуты. Тот, кто вызывал бурю эмоций и чувств. Тот, кто всегда защищал меня и оберегал. Тот, кого я по-настоящему…
– Это всегда был он, – отвечаю я и неторопливо забираю руку.
Дима отводит взгляд и с пониманием кивает, а после вновь смотрит на меня. Уверенно, смело, без осуждения и предрассудков.
– Значит, это еще не конец. Не для вас. Просто еще одна пауза.
– Ты в пророки заделался?
– Я привык верить в своих друзей.
– Друзей?
– Ну да. Ты ведь тоже мой друг. Если ты сама не против, конечно.
Сомнения рассеиваются, тяжесть в груди становится менее ощутимой. Не знаю, как у него это получается, но я чувствую опору в каждом его слове.
– Я бы этого хотела. Ты правда мне нужен.
– И я буду рядом. А еще буду присматривать за Мором, пока он не оклемается. Настя, он ведь отталкивает тебя не потому, что ты ему безразлична, а совсем наоборот.
– Поэтому я и согласилась на его условия. Сейчас без меня ему будет легче.
– Вау, – Дима пораженно мотает головой. – Ты, наверное, самая сильная девчонка, которую я встречал.
– Да? У меня вообще-то по плану сейчас скулить и ныть в подушку, но спасибо за комплимент. Ты, кстати, тоже отлично держишься.
– О-о-о… мой план не сильно отличается от твоего. Только я еще собираюсь как следует надраться перед тем, как ныть в подушку. – Он иронично хмыкает, и у меня даже получается искренне улыбнуться. – Ну вот и отлично, теперь беги домой. Героям нужен хороший отдых. Но если что, пиши мне. Ладно?
– Конечно, – киваю я и выбираюсь на улицу, но не спешу уходить. – Дим, и ты тоже пиши. Не обязательно о Саше. Просто так. Если вдруг будет одиноко или грустно.
– Обязательно, – он подмигивает мне, обхватив руль.
Толкаю дверь, машина выезжает со двора. Бреду к подъезду и медленно поднимаюсь по лестнице, едва волоча замерзшие ноги. Вставляю ключ в замочную скважину, взгляд мутнеет. Сейчас я даже рада, что могу побыть совершенно одна. Больше не перед кем притворяться сильной, а значит, можно обнажить боль. Побыть честной и слабой. Переступаю порог, запираю дверь и стягиваю с продрогших плеч мокрое пальто, горестно зарыдав во весь голос.
Дима вот уже час сидит на кухне, глядя на запечатанную бутылку джина. В его руке мобильный, в горле сухой ком. Алкоголь никогда не приносил ему радости или спокойствия, скорее усугублял состояние апатии, но сейчас Зимин был бы рад и этому. Ему безумно хочется забыться, только позволить себе этого он не может. Дима слишком хорошо знает, на что способны люди, попавшие в ловушку навязчивых мыслей и желаний. Они могут лгать, обещать, притворяться. Они готовы на все, лишь бы от них отстали, а значит, и байка Мора об отъезде может быть отвлекающим маневром.
Взмах пальца по экрану телефона зажигает экран, но новых сообщений и оповещений нет. Дима открывает приложение «На связи» и по очереди открывает страницы друзей, проверяя, когда каждый из них был в сети последний раз. Морев еще утром, Мореева пару часов назад. Милая девушка в бледно-желтой блузе в окружении белых цветов сирени улыбается с фотографии аватарки, и Зимин невольно улыбается ей в ответ, правда, недолго. Ему действительно стыдно за то, что пришлось ее во все это втянуть. Морев прав, Настя этого не заслужила. Точнее, ни один из них не заслужил ее, но выбор у Насти был, и она его сделала. Дима потирает пальцами переносицу, вспоминая свое недавнее признание, спрятанное за шуткой, и ее неприкрытый отказ. Он не должен надеяться, не должен идти против друга, но что-то в ней его зацепило. Слишком много крючков, слишком много восхищения, которого раньше он к девушкам не испытывал. Честность, доброта, искреннее беспокойство за других, обостренное чувство справедливости, эмоциональность. Мореева настоящий боец, но вместе с этим и нежный цветок, который хочется оберегать и никому не показывать. Цветок, который может исцелить, который придает сил и наполняет энергией, но он не для него. И даже если вдруг Саша не вернется, вряд ли это изменится. Настя на это не пойдет, да и сам Дима не уверен, что смог бы дать ей взамен хоть что-то равноценное. Тихий вздох прокатывается по кухне, Дима закрывает страницу Мореевой и открывает следующую. На этот раз с аватарки на него смотрит другая девушка, белокурые локоны обрамляют худощавое лицо, а ведь он прекрасно помнит ее пухлые детские щечки и непослушную русую челку, которую она как-то раз самостоятельно остригла, пока они с Сашей играли в приставку. Ксю «онлайн», и Зимин набирает ей короткое сообщение с безобидным «Как дела?», но ответа не получает ни через пять минут, ни через десять.
Проходит еще полчаса, тревога мертвой хваткой вонзается в плечи и горло. Дима отправляет Ксюше еще несколько сообщений, но от них тоже нет толку. Выругавшись вслух, он предпринимает попытку позвонить через приложение, и, к его удивлению, слышит из динамика веселое:
– Ну чего тебе, Зимин?!
На фоне слышится громкая музыка, и Дима на несколько мгновений теряется, покосившись на запечатанную бутылку. Он ведь не пил, а значит, все взаправду.
– Эй! Алло! Дим, ты тут?!
– Ксю? – удивленно произносит он.
– А ты кому звонишь?!
– Тебе…
– И че хочешь?! – хихикает она.
– Ты что… пьяна?
– В процессе! Что-то еще?!
– Где Саша?
– Дома! Спит!
– Какого…
– Я заперла его и забрала ключи! Он никуда не денется!
Дима зажмуривается и вскакивает на ноги:
– Где ты?
– Ты злишься?!
– Напомни, сколько тебе лет?
– Достаточно!
– Ксю…
– Пока!
Звонок завершается, и Зимин даже не думает его повторять. Он шагает в прихожую, хватает с комода для обуви связку ключей и сдергивает с крючка куртку.
Дима объезжает все развлекательно-увеселительные заведения центра, которые только может вспомнить и куда Ксюшу пустили бы без проверки документов: «Кристалл», жуткий караоке-клуб «Звезда» и еще несколько баров, но младшей Моревой нигде нет. Он возвращается на улицу Московскую, сворачивает в небольшой проулок, чтобы оставить машину, и проверяет время на мобильном – почти полночь. Еще немного, и все Золушки превратятся в крыс, а принцы – в голодных псов. Дима выбирается наружу, прячет подбородок в воротнике куртки, щурясь от порывистого холодного ветра, все еще несущего запах недавней грозы и мокрого асфальта, и шагает ко входу в клуб Rub A DuB.
Народу в зале, по обыкновению, полно. Дима встречает несколько знакомых лиц, но не задерживается, методично обходя зал и внимательно глядя по сторонам. В неоновом свете вдруг мелькает светлая макушка, Зимин прищуривается и пробирается к танцующей девушке. Она взмахивает руками, и плавно покачивает бедрами, обтянутыми плотной джинсовой тканью. Из колонок звучит модный музыкальный трек, но злость Димы куда громче. Он редко выходит из себя, но сегодня именно такой день.