Я была последней, кто пришел в столовую, чтобы поесть. Остальные либо заканчивали завтракать, либо уже отправились в драконятню. Возможно, это и к лучшему, потому что последнее, на что я была настроена после прошлой ночи, так это на праздные разговоры.
Первым, с кем мне пришлось перекинуться парой слов, оказался Мо. Он ждал меня у драконов, как всегда бодрый и готовый к работе. В этом маленьком мужчине было столько энергии, что порой становилось завидно.
– Слышал, Тай попал в передрягу, – заявил смуглокожий, как только я появилась на пороге.
Я вздрогнула, не зная, как воспринимать слова врача. Увидев мое замешательство, он пояснил:
– Ну, у нас с этим делом строго. – И он сделал жест, который я видела в тавернах во время своего недавнего путешествия. Обычно его использовали мужчины, желающие выпить: два пальца – указательный и средний, сжатые вместе – подносятся к основанию шеи.
– А, – я впервые смогла выдавить из себя некое подобие улыбки. Выходит, моя теория с настойкой оказалась полезной. Может, этот ингредиент и правда был вне закона на территории форта, а если Тай хотел играть по-крупному, то это – его шанс.
– Давай, Тая, меньше слов – больше дела. Принеси мне, пожалуйста, немного сена для Олимпии. Бедняжка совсем превратила свою лежанку в свинарник.
Я молча направилась исполнять приказ, однако, когда повернулась, мой взгляд привлек блестящий предмет, прикрепленный к поясу Мо. Парень ловким движением руки выхватил длинную ручку, и на конце сверкнуло оно – небольшое лезвие в форме правильного треугольника. Как раз таким и нанесли удар лейтенанту Раэлю.
Глава 6,в которой число подозреваемых резко возрастает
К концу недели пришел ответ от родителей. В письме они прошли все стадии убеждения, от умасливания до шантажа, лишь бы уговорить меня вернуться домой. Отец предлагал по первому зову прислать своего мага-советника. Эмоциональная мама сначала грозилась запереть меня в комнате, а затем обещала все простить. Ее часть письма была заляпана чернилами, слезами, а также знакомо пахла успокаивающим сиропом. Да, я предков заставила понервничать больше обычного.
Но мне уже давно не пятнадцать. И если я, будучи работающей и независимой девушкой, стану продолжать держаться за юбку няни Эллы, то с мечтой можно попрощаться. Так я никогда не стану известным ученым и не изобрету лекарство от драконьей чесотки.
«Таиса, мы тебя очень любим и поддержим любое твое решение!» – именно так заканчивалось послание родителей. Наслушались придворного психоаналитика и все еще пытаются найти со мной общий язык. Этим нужно было заняться лет десять назад, а не тогда, когда мой возраст был уже ближе к тридцати, чем к подростковому периоду.
Поначалу я думала отбыть из крепости с родительского благословения, но план с треском провалился: любые поползновения в сторону этой темы оканчивались горячими спорами, из которых было ясно одно – уж какой-какой, а бескровной эта война точно не будет. Таким людям, как мои родители, проще смириться со случившимся, чем готовиться к неизбежному.
– Надеюсь, ты не будешь посылать письма домой каждую неделю? – спросил стоящий неподалеку Тай. Теперь он был совсем здоров и, что радовало не меньше, не смотрел на меня, как на вражеского лазутчика. Его тон и манера общения сменились так резко, что я все еще не могла к этому привыкнуть. Мы разговаривали… как обычные люди. Без подколок, скрытых подтекстов и многозначительных взглядов.
– Нет, если родители захотят пообщаться, они пришлют своего голубя, – объяснила я.
– Смотри, как бы темные не подумали, что птица передает особую информацию, тогда они точно попытаются ее перехватить. Наши голуби у них на счету, а вот новый посыльный наверняка вызовет подозрение.
Я кивнула, сочтя предупреждение разумным.
– В любом случае, спасибо, что дал воспользоваться своим голубем.
– Да не за что.
Я уже говорила, что наши отношения теперь стали пугающе хорошими? Кажется, я погорячилась. Они были подозрительно хорошими. Комплимент за комплиментом, благодарность за благодарностью. Все это больше походило на историю о двух вежливых людях, которые не проходят в дверь, потому что просят друг друга зайти первыми.
Тай… как будто знал обо мне больше, чем говорил. Скорее всего, это было самовнушение, но я никак не могла отделаться от навязчивых мыслей, когда лейтенант отодвигал для меня стул (к полному восторгу Тони) или передавал солонку еще до того, как я успевала об этом попросить.
– Я отправлюсь выполнять наказание вместе с тобой, – вспомнила я о единственном вопросе, мнение по которому мы не могли привести к единому знаменателю.
– Нет, и это не обсуждается.
– Почему? – Так капризничать я не позволяла себе даже дома, но сейчас это было делом принципа. – Идея с выпивкой моя – мне и отвечать.
– Я вообще не должен был втягивать тебя во все это, – покачал головой всадник. В руках он держал очередную книгу, пальцами зажимая место, на котором остановился.
– Но все-таки втянул. И расхлебывать теперь будем вместе, это не обсуждается.
– Ну, раз не обсуждается, значит, не обсуждается. – Тай хлопнул ладонью по колену и, как обычно, первый направился к выходу из голубятни.
Я сначала обрадовалась, а только потом поняла смысл услышанного, и со всех ног принялась догонять наглеца. Сделать это мне удалось только на злополучном пролете между третьим и четвертым этажом, который я теперь бы и в смертельной горячке не перепутала.
– Как это не обсуждается? – Дышать после быстрого бега было тяжело. Ноги-то у меня не такие длинные, как у лейтенанта. – Нет, давай обсудим!
Чтобы слова лучше доходили, парень остановился, повернулся ко мне лицом и, взирая с высоты немаленького роста и нескольких ступенек, произнес:
– Таиса, то, что тебе повезло во время твоего первого путешествия, не значит, что разгуливать по дикому лесу стало резко безопасно. После окончания твоего пребывания здесь тебе обязательно выделят сопровождающего. Да, магам в последние годы везет, и нечисть становится проще сдерживать, но от этого матери не начали выпускать детей поиграть за стены.
– Но я ведь буду с тобой… – А теперь, внимание, вопрос: можно ли перестать вести себя как пятилетка в присутствии симпатичного мужчины?
– Если я отправлюсь с тобой, то не смогу полететь на драконе. Или за прошедшие несколько дней ты умудрилась получить лицензию на полеты?
Сказанное ударило по больному: несмотря на то что я с утра до вечера торчала в драконятне, к тренировочному полю приближаться не рисковала даже на расстояние выпущенной стрелы. Годы непосредственной работы с драконами – но было кое-что, что не удавалось забыть. Подростковая травма, от которой так просто не избавиться.
Хорошо, что Тай понятия не имел о моих страхах.
– Справедливо, – согласилась я. На такой аргумент и правда нечем возразить.
– Тогда решено, – кивнул всадник. Чинно, как две престарелых леди, мы раскланялись и пошли каждый своей дорогой.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я первым делом направилась проверить, как там мое золотое яйцо. Скорлупа постепенно темнела, и это был хороший знак: по моим предположениям, дракончик должен вылупиться, когда оболочка станет совсем черной.
Остальные яйца, белое и желтое, в отличие от моего, требовали особенных условий. Белые водные драконы потому так и называются, что яйца они откладывают в неглубокие водоемы. Когда детеныши появляются на свет, то самостоятельно всплывают на поверхность. Удивительно, если учесть, что за всю оставшуюся жизнь белые драконы могут вообще ни разу не приблизиться к воде. Только разве что если попить. Поэтому белоснежное яйцо с полупрозрачной скорлупой, через которую видны очертания зародыша, лежало на дне большого аквариума.
Что касается желтого, то здесь воссоздать естественные условия значительно сложнее. Самки желтой молнии откладывают яйца в темных пещерах, пряча свое сокровище между неподъемных булыжников. Местной вариацией на эту обстановку был деревянный ящик, не пропускающий ни единого лучика света, и множество здоровенных камней, которым по размеру было далеко до тех, что используют драконихи, но они выполняли свою функцию. После вылупления детенышу необходимо самостоятельно пробраться через препятствия. Этот самый первый опыт желтой молнии является одновременно самым важным: именно он определяет потенциал животного.
К сожалению, самых сильных подопечных этой породы можно поймать только в неволе, а сделать это очень и очень трудно. Поэтому по-настоящему быстрая молния – реальная гордость своего владельца. Дракон Тая, которого, как я выяснила, звали Бром, похоже, был именно таким, пойманным и прирученным.
Я начинала проникаться рассказами Тони о подвигах лейтенанта и по-настоящему уважать его, а не только по-девчачьи пускать слюни на расстоянии.
Машинальным движением я измерила золотое яйцо, быстро поместила его на небольшие ручные весы и, особенно не напрягаясь в расчетах, записала все цифры и параметры. Яйцо по-прежнему слишком медленно увеличивалось в размерах, но меня это не волновало. Когда скрещиваешь виды, последствия непредсказуемы, так что нет смысла сходить с ума из-за каких-то мелочей. Как я уже говорила, из маленьких яиц иногда вырастают достаточно крупные животные.
В любом случае, это было отличное исследование, достойное высшей почести – мантии звездочета, которую могут носить только те ученые, которые совершили по-настоящему удивительное открытие или принесли пользу империи, скажем, вывели новый вид драконов.
В воскресенье тренировки обычно не проводились, поэтому, проверив каждого дракона, я не знала, чем себя занять. В замке, между тем, царило непривычное оживление: я удивилась, сколько на самом деле здесь обитает людей, эльфов и оборотней. Обычно все они показывались на свет в разное время, из-за чего складывалось впечатление, что Северный форт – не серьезный оборонный пункт, а так, несколько пограничников, которых посадили на всякий пожарный.