– Пока не знаю, но мы с Раэлем уже обсудили, что никаких имен, связанных с «порядочностью». Нам уже хватает одной чересчур здравомыслящей в доме.
Тетю Дару и ее драгоценнейшего нечеловекоподобного супруга мы разместили в гостиной, а потом я пошла провожать Лиса до калитки. Парень был в приподнятом настроении, и после разговора с мамой меня это даже раздражало.
– Уверен, что доберешься? Уже довольно поздно, а я могу постелить тебе на кухне.
Я старалась говорить как можно естественней, чтобы нахал ничего не заподозрил. Догадка вертелась у меня в голове с самого осеннего марафона, но возможность проверить ее появилась только сейчас.
– Нет, все в порядке. – Лис притянул меня к себе, и я впервые позволила не просто себя поцеловать, но и ответила на поцелуй. Мне хотелось растянуть этот момент так, чтобы он длился всю мою оставшуюся жизнь. И чтобы не было никаких зелий, крепостей и академий.
Я вернулась в свою комнату, не тратя время на то, чтобы убедиться, что Лис ушел. Мне было некогда играть в шпионку, потому что, едва переступив порог комнаты, я увидела черного кота, как ни в чем не бывало сидящего на моей кровати.
– Это уже не смешно, Лис, – сказала я. – Я тебя раскусила.
Глава восьмая, в которой у Лиса не все идет по плану
Я знала, что он собирается вновь обернуться человеком, поэтому отвернулась. Какое бы разочарование я сейчас ни испытывала, было бы неловко застать мага за превращением. Ну понимаете. Зрелище такое же интимное, как бритье подмышек. Или, может, даже еще интимнее.
– Ты идиот. – Я попыталась сказать это как можно спокойней, но голос предательски дрогнул.
И все это время я без всякой задней мысли позволяла черному коту валяться на моей кровати, видеть меня, расхаживающую по дому в нижнем белье, и что самое ужасное – слышать все то, что я по неосмотрительности произносила вслух. Про мои чувства к Лису, например.
Когда я снова повернулась, он уже лежал в своем обычном человеческом облике на моей кровати, не сняв даже ботинок. Ар-р. Заложив руки за голову, он равнодушно глазел в потолок.
– Не хочешь спросить, как я узнала? – Мой триумф от собственных дедуктивных способностей постепенно сходил на нет. Это как с дразнилами из академии: чем меньше обращаешь на них внимания, тем меньше они к тебе пристают. Жаль, что в этой ситуации в роли дразнилы выступала именно я.
– А мне все равно.
– И ты ничего не хочешь сказать? Или сделать? Например, пойти домой?
Но, насколько я помнила, последние два месяца кот частенько оставался у меня на ночь, а это могло значить только то, что Лис никуда не собирался. Ну или я его плохо знаю.
Он ничего не ответил, и я решила надавить на его совесть:
– Это так низко, Лис. Вламываться в дом к девушке, подслушивать, подглядывать, да еще и видеть то, что вовсе не предназначалось для твоих глаз.
– Когда ты переодевалась, я почти не смотрел, – сказал Лис и только тогда повернул голову в мою сторону. – А вообще, я удивлен, что на разгадку у тебя ушло так много времени. Ты должна была догадаться, еще когда я вошел в дом без приглашения.
И тут кое-что всплыло в моей памяти. То, чему я тогда совсем не придала значения, но что в нашей с Лисом истории переворачивало с ног на голову абсолютно все.
В то утро, когда я спозаранку отправилась в академию на тайную встречу с Тигрой, кот был со мной. Он даже вошел внутрь здания, а потом я его не видела, но вполне могло статься, что он был единственным свидетелем того, что мы натворили. А это значило только одно: Лис с самого начала знал про зелье.
Мне стало нестерпимо жарко. Я открыла окно, и в комнату ворвалась ночная прохлада.
Странно, но новое открытие вопреки всему заставило меня успокоиться и прийти в себя. Если Лис знал обо всем с самого начала, то я больше не обязана испытывать перед ним чувство вины. Он был в курсе существования зелья и выпил его совершенно добровольно.
Стоп. Добровольно?!
Недолго думая, я села на парня верхом, тем самым заставив его изогнуть от удивления брови. В моих планах не было ничего извращенского, просто на этот раз я должна была пресекать любые его попытки к побегу, до тех пор пока не узнаю все, что нужно. В памяти сразу всплыла сцена, произошедшая не так давно в спальне Лиса, и сам Лис, судя по взгляду, вспоминал о том же.
– Ты был со мной тогда. – Я прищурилась, представляя, что я – злой прокурор в камере для допросов. Выглядело, наверно, смешно, но серьезности ситуации это не отменяло. – В то утро, когда мы с Тигрой варили зелье.
Деваться красавчику было некуда; по его лицу стало понятно: на то, что у меня так быстро работает соображалка, он не рассчитывал.
– Я не знал, какое именно зелье вы варите…
– Ой, расскажи это дяде кентавру! Мы разговаривали так громко, что и глухой бы услышал. А уж тот, кто намеренно шел за мной, чтобы шпионить, и подавно. Что еще ты скрываешь? О чем вы с братом говорили тогда в гостиной? О чем ты мне врешь много лет?
Лис так растерялся, что озорной огонек тут же куда-то исчез из его небесно-голубых глаз.
– Юстина, послушай…
Но я больше не могла терпеть его постоянную ложь.
– Нет, это ты меня послушай! Ты мне врешь каждый раз, когда открываешь рот. И ты думаешь, я поверю твоим очередным отговоркам? Ну уж нет! И либо ты сейчас рассказываешь все как есть, либо выметаешься отсюда к лешему на болото!
Разозлившись, я тяжело и быстро дышала; Лис поднялся, наши лица оказались так близко, что аж носы соприкоснулись, и я подумала, что это самая неловкая сцена за всю мою жизнь. И даже тот раз, когда я на десятой ступени случайно вылила на Герольда молоко в столовой, не идет с этим ни в какое сравнение.
Некоторое время мы молчали. Атмосфера в комнате царила отнюдь не романтичная, несмотря на то что мы были так близко. Я вся полыхала праведным гневом. Лис тоже, только, скорее всего, неправедным – от слова «совсем».
– Что? – наконец спросила я, когда уже больше не могла выносить его взгляда.
– Я не могу встать: ты сидишь на мне верхом, – спокойно ответил Лис, и я заалела, как маков цвет.
– Ты куда-то собрался?
– Да, к лешему на болото. Ты меня, кажется, туда и посылала.
Все ясно. Негодник собрался шифроваться до последнего. Можно подумать, государственную тайну хранит. Да даже если и так – уж мне-то можно рассказать! Я все могу принять совершенно спокойно. Ну, может, влеплю пощечину-другую, разобью пару тарелок и прореву пару ночей. Но для женщин это вполне нормально.
Из всего плана в следующие несколько дней мне удалось выполнить только последнее: на глаза все время наворачивались слезы. С Лисом мы не разговаривали всю неделю, в академии я его почти не видела, несмотря на то что большинство занятий у нас были общие.
От Рутель с дам-советом в этом плане тоже не было никакого проку: теперь они следили только за Дамианом, их новым объектом обожания. Про Лиса пару раз вспомнили, но, где он, и что с ним, никто не знал. На этом разговоры и прекратились.
Я же целыми днями ходила как в воду опущенная: даже мой проектный хищный цветок по волшебному садоводству начал загибаться и перестал есть мух и кузнечиков. Мне грозил очень низкий балл, но меня это почему-то не волновало.
Все больше я винила во всех своих неприятностях проклятое зелье, хотя теперь понимала, что мои проблемы не заканчиваются любовными неудачами. Но все же, если бы не зелье, я бы сейчас не тосковала по Лису и не ощущала бы, будто мне оторвали какую-то важную часть тела.
К середине ноября Тигра начала всерьез беспокоиться за мое состояние. Каждый вечер она приходила ко мне домой и насильно заставляла развлекаться: играть в Магическую Монополию, пересматривать наши любимые черно-белые фильмы и есть столько печенья с маслом, что вскоре я уже перестала смотреть на когда-то любимое лакомство без рвотных позывов.
В тот вечер мы сидели, с ногами забравшись на диван, смотрели «Ловушку для эльфийки» и хрустели солеными звездочками.
– Нет, он все-таки идиот, – внезапно сказала Тигра и запустила руку в миску со звездочками.
– Кто, темный принц? – не поняла я. – Да нет, это он сейчас такой холодный и неприступный. В конце они полю…
– Тина, я не о фильме! – В голосе подруги явно слышалось раздражение. Казалось, она давно уже хотела выговориться, но боялась задеть мои чувства. – Ты прекрасно понимаешь, кого я имею в виду.
Делая вид, что мне все равно, я кивнула, но от экрана взгляд не отвела: вполне велика была вероятность, что я опять могу разреветься, а при Тигре этого делать не хотелось. Она и так в последнее время слишком много от меня терпит.
– Вообще, странно, – сказала я с деланым равнодушием, – раз он под зельем, должен был хотя бы подойти, не знаю. Он то жить без меня не может, то бежит, как от огня. Странно все это. – Я пожала плечами. – Но, может, оно и к лучшему. В конце концов, именно этого я хотела: чтобы он наконец отстал.
– Это правда, что ты отказалась идти с Герольдом на кинофестиваль?
Я чувствовала на себе пронизывающий насквозь взгляд оборотнихи, но не могла поднять глаза.
– Ну и что. Я каждый год хожу с тобой. В этом году опять вместе пойдем. Ничего страшного.
– Вообще-то меня пригласил Дамиан. – Тигра перестала на меня смотреть и снова вернулась к звездочкам.
– Что?! Дамиан? Тот самый, пятки которого готовы лобызать Рутель и ее компания?
«Ну и тот самый, который когда-то пригласил меня на бал», – добавила я про себя.
– Угу, – буркнула Тигра, явно недовольная, что я сменила тему. Было заметно, что ей непросто заговорить о Лисе.
Я похлопала ее по коленке.
– Ну все, подруга, берегись! Теперь ты будешь объявлена врагом старосты номер один и никогда не закончишь академию!
Тигра моего веселья явно не разделяла.
– Ты должна поговорить с ним.
– С кем? С чего бы это мне говорить с Дамианом?
– Не с Дамианом, глупая. С Лисом. Вы оба ведете себя как идиоты, и оба жутко от этого страдаете. Что между вами произошло?