Тигра первая скинула со спины рюкзак и привалилась к надежному стволу росшего неподалеку водяного дуба. Она утерла пот со лба, но вслух ничего не сказала. Усталость вообще всех нас делала не очень-то разговорчивыми.
– Леденец? – предложил Орон очередную мятную конфетку, от которой меня, честно, уже тошнило. Кентавр меня за ногу! Из всей возможной снеди этот недоумок взял с собой леденцы!
Я покачала головой и пробормотала что-то похожее на вежливое извинение. Сил кричать на кого-то или ссориться уже не было. На пятке набухала огромная болючая мозоль, и только это спасало окружающих от моего гнева.
– Не знаете, что это за место? – Рутель все еще стояла на дороге, с недоверием поглядывая на зеркальную водную гладь, будто покрытую серой пленкой с молока.
Только я хотела признаться, что на самом деле понятия не имею, куда нас завела, как Тигра сказала:
– Серебряное озеро. Мы с семьей, когда еще путешествовали, видели похожие – Золотое и Медное. А это, судя по цвету, Серебряное. Веселая штука, на самом деле. Каждый день ровно в полдень поверхность застывает и позволяет путникам перейти на тот берег прямо по воде. Так что Тина дело говорит: подождем здесь до завтра.
Я ничего такого не говорила, а только выбрала место для ночлега наугад. По крайней мере от Тигры хоть какая-то помощь. Я с облегчением выдохнула: завтрашний день уже не казался таким же бесцельным, как предыдущий.
Мы развели костер, разделили скромный ужин – несколько крекеров, кусочек козьего сыра – и по очереди отпили из фляжки с родниковой водой. Когда еда уже закончилась, а сон еще не пришел, мы сидели вокруг огня – Орон в обнимку с Рутель и мы с Тигрой, прижавшись друг к другу боками, – и пытались поддерживать беседу. Но, о чем бы мы ни начинали говорить, разговор все равно сводился к Дикому лесу и новой крепости.
– Я как-то подслушала разговор родителей, – сказала Тигра непривычно тихим, усталым голосом. – Они говорили о том, каким это место может стать лакомым кусочком для всякого преступного отребья. Земля в центре Плоских земель – туда ж все дороги фактически ведут. Там бы давно что-нибудь возвели, но, говорят, место то проклято. Поэтому и лес Диким зовут: мало какие маги там надолго задерживаются, а тем более…
Тут Тигра запнулась, и я поняла, что она хотела сказать. А тем более молодые.
Перед глазами сразу всплыла ухмыляющаяся физиономия Лиса. Я уже едва могла вспомнить, из-за чего злилась на него. По сути, он не сделал ничего ужасного. Ну да, побил меня моим же оружием, но это я виновата, что вообще согласилась на эту авантюру с приворотным зельем. Тут вина только моя и ничья больше. А что касается наших старых разногласий, тут я тоже не могу сказать о нем ничего дурного. Несмотря на вечно несерьезный вид и показное пренебрежение, Лис всегда заботился обо мне больше, чем я думала.
Время лечит все. А когда старые, почти стертые из памяти обиды сменяются вестью о пропаже, сразу начинаешь корить себя за глупое поведение. Я должна была сказать, что простила его за все, что мои чувства к нему ничуть не изменились. Но сейчас мне остается только грызть мятные леденцы в компании полутигрицы и психованных молодоженов.
– О чем вы вообще думали?!
Мои слова прозвучали как гром посреди ясного неба. Если до этого ребята еще позволяли себе легкие улыбки, то сейчас их бледные серьезные лица говорили только об одном: Тина, только не сейчас. Но меня уже невозможно было остановить:
– У нас заканчивается еда, нам повезло, что мы до сих пор не встретили ни одного циноцефала и не наткнулись на гарпию. Леший-спеший, да я понятия не имею, куда нам идти! Как вы можете сидеть здесь и говорить о пропавших магах как о чем-то будничном? Хотели приключений? Не сиделось дома? Только когда желудок к спине прилипнет, не говорите, что я вас не предупреждала!
Закончив свою короткую, но пламенную речь, я освободилась из-под плаща, которым мы с Тигрой вместе укрывались, и, не оборачиваясь, направилась к воде. Лучше бы кто-нибудь из них что-нибудь сказал, пусть даже Орон, потому что эта тишина за моей спиной еще сильнее заставляла меня чувствовать себя виноватой. Ненавижу.
Мне всю жизнь хотелось сбросить груз, который я тащила на своих плечах. Я мечтала уехать из крепости, чтобы быть как кошка – сама по себе. Но сначала родители, теперь эта троица… Несмотря на свою жесткую корку, внутри я была мягкая, как хлебный мякиш.
Я усмехнулась и зашвырнула камешек как можно дальше в темноту. Всплеска я не услышала, потому что тут же набрала полные руки камней и стала ими швыряться, как заведенная.
Как же мы с Лисом оказались похожи! Оба обожаем брать на себя лишнюю ответственность.
Мне хотелось плакать, но слезы никак не шли. Сейчас я жалела себя даже больше, чем пропавшего возлюбленного. Я не знала, куда идти, что делать. Мой план оказался не надежней песочного замка, который превратился в руины под первым же дождем.
Но должен же быть хоть какой-то способ все исправить.
Внезапно какая-то птица пролетела прямо перед моим лицом, задев крыльями щеку. От неожиданности я замерла, галька выпала из ослабших рук.
Это оказался голубь. Он сел мне на плечо, как будто знал меня, и, сладко воркуя, стал водить клювом по моим волосам. Когда я посадила птицу на руку, сердце мое едва не остановилось. Да, это могло быть совпадение, да, я могла ошибаться, потому что было слишком темно, но тем не менее я готова была поклясться, что именно хозяина этой птицы-альбиноса я сейчас хотела найти больше всего на свете.
Не сразу я заметила привязанную к лапке записочку. Начав читать, я сначала подумала, что голубь принес мне ее по ошибке, что адресована она совсем другой девушке, но слова постепенно доходили до сознания.
«Дорогая Тина, я уверен, что это письмо рано или поздно найдет тебя. Зная тебя, могу предположить, что, возможно, это произойдет, когда ты будешь уже далеко от дома. Готов поставить золотой, что ты сейчас ночуешь в каком-нибудь поле под полной луной.
Прости, что не попрощался с тобой перед отъездом, но я думал, что иначе не выдержу и начну умолять тебя отправиться со мной. Какая-то часть меня только на это и рассчитывала, иначе я нашел бы себе помощника еще давным-давно. Но я рад, что ты осталась, и надеюсь, что из тебя получится отличный мастер зелий. Кто бы мог подумать! Мне всегда казалось, что зелья – твой нелюбимый предмет.
Жаль, что голуби не летают со скоростью света или хотя бы со скоростью сплетен. Сейчас я все отдал бы за то, чтобы ты была дома. Если это так и ты еще в крепости, прошу тебя, не вздумай волноваться и уж точно не вздумай нарушать закон. Если ты это уже сделала… Что ж, я не удивлюсь.
Со мной все в порядке. Да, в Диком лесу начали пропадать маги, и я по неосторожности ввязался в одну историю (поверь, ничего серьезного), из-за чего несколько дней провел в лесу, поэтому меня и внесли в список пропавших.
Следуй за моим голубем: он приведет тебя прямо к опушке Дикого леса. Надеюсь, с тобой все в порядке. И… прости меня. Ты знаешь, за что».
– Что это ты там читаешь? – бесцеремонно поинтересовалась материализовавшаяся за спиной Рутель.
Хотя я и не могла разглядеть ее в темноте, была практически уверена: ее руки сложены под грудью, подбородок горделиво вздернут вверх. Да, Рутель изменилась после замужества, но некоторые вещи в людях сложно изменить.
– Ничего.
– А голубь откуда?
В темноте бывшая староста сама видела как птица. Я поспешно спрятала записку за спину. Ее содержимое было таким личным, что я не хотела, чтобы ее читал кто-то, кроме меня. Особенно Рутель.
– Какой голубь? – Я пожала плечами, и сообразительная птица (не зря говорят, что некоторые голуби-альбиносы порой умнее некоторых людей) упорхнула прочь.
– Показалось.
Я прищурилась и мысленно уже готова была дать Рутель отпор. Она слишком быстро приняла поражение, а это не сулило ничего хорошего.
– Мы можем поговорить? – Она встала рядом со мной и уставилась в черную непроглядную даль. Если бы она сейчас посмотрела мне в глаза, то мне бы многое пришлось объяснить.
– Валяй.
Я присела на корточки и обхватила колени руками. Хуже уже не будет. Спасительное письмо, крепко зажатое в кулаке, придавало мне сил.
– Я знаю кое-что… – Она помедлила. – Не уверена, стоит ли тебе рассказывать.
– Ты уже начала. Порезала лопух – кидай в котел.
Девушка негромко рассмеялась.
– Ах, я и забыла уже, что ты у нас почти мастер зелий. Я тебе всегда так завидовала, Тина, ты даже не представляешь. Даже сейчас немножко.
– Ты?! – Я даже рот приоткрыла от удивления. – Чему тут можно завидовать?
Холодный ночной ветер заставил поежиться. Кажется, зря я отказалась от Тигриного плаща.
– Всегда отличные оценки, первая во всем. Я даже старостой стала, думала, преподаватели начнут ко мне лучше относиться. Но это не помогло. В глазах других я по-прежнему оставалась середнячком. Веселой беззаботной Рутель, той самой, из дамского совета, той самой, которая может думать только о парнях и нарядах. А мне хотелось, чтобы меня воспринимали серьезно. Но все же понимала: такой, как ты, мне никогда не стать.
– Зачем тебе быть такой, как я? – удивилась я.
– Не знаю. Мне всегда хотелось, чтобы в меня так же влюблялись самые красивые мальчишки. Мне хотелось получать награды на всяких олимпиадах и викторинах. Хотелось быть независимой.
– Все правда, кроме мальчишек. – Я попыталась засмеяться, но Рутель не поддержала мой смех. Внезапно она сменила тему:
– Рассказать, как мы сблизились с Ороном? Многие думали, что мы не пара. Ты сама знаешь, на свадьбу не все наши бывшие одноклассники пришли. Многие смеялись над нами, дескать, какое неожиданное сочетание. Но за последние несколько лет, Тина, я успела узнать этого здоровяка так хорошо, что не могла не влюбиться. Да, – словно бы бросая вызов моему удивлению, сказала Рутель, – мы стали общаться еще очень давно на почве… общих интересов.