я? Не то что бы я собралась его как-то использовать, просто…
Снова вспомнилось, как мы с Тигрой закидывали в кипящий котел невесомые змеиные шкурки и медвежий жир в больших круглых капсулах. Я опять отругала себя за слепоту: уже тогда я могла бы понять, что в результате все даст в лучшем случае тошнотного вида кашицу из экзотических ингредиентов.
– Корень плюща и соль, – сразу же ответил Герольд. – Именно в простоте и заключается сила.
Когда я была еще совсем маленькой, бабушка Венни делала мне настойку из корня плюща. Это помогало от кашля. Конечно, никакими магическими свойствами этот напиток не обладал, поскольку бабуля совершенно точно не собиралась меня привораживать.
Наверное, поэтому я и не замечала вкуса этого варева, когда Рутель добавляла мне его в сок или кофе. Это тебе не прогорклость от лягушачьих сердечек.
– А потом?
– Потом ситуация начала более-менее нормализоваться. Ты перестала пускать слюни по Лису и с головой ушла в учебу. Я не предпринимал больше никаких шагов, потому что боялся, что Лис наконец-то признается (прежде всего, самому себе) в своих чувствах, и тогда точно произойдет катастрофа.
Да, это я помог Лине сбежать из крепости. Ей было невыносимо тошно после того, что она сделала, не говоря уже о том, что она не глупа и прекрасно понимала, что для Лиса она не привлекательней баклажана.
А когда я наконец отправился в поля, то столкнулся с вещами, которые были выше моего понимания. Я встретил множество магов, и многие из них либо сошли с ума, либо были на пути к этому. Они видели опасность в каждом камне и без зазрения совести убивали всех, кто не относится к человеческой расе.
Большинство магов, которых ты видела в деревне, еще молоды и полны сил. Они верят в добро и справедливость, пусть даже их представления о хорошей жизни слегка померкли от жизни в деревне, где ничто и никто, кроме них самих, не защитит от постоянной опасности.
Меня всегда интересовали запрещенные разделы магии. Я не вижу в этом ничего дурного, потому что всегда использовал их для того, что сам считал верным.
– И что же ты считаешь верным сейчас? – Мой рот внезапно превратился в безбрежную пустыню Такуси, где даже самые опасные твари не выживают дольше трех дней.
Ну вот, Тина, не прошло и пяти минут, как ты вновь повторила ту же ошибку: не задавай вопросов, на которые не хочешь получить ответы.
– Некоторые из этих магов опасней, чем те, на кого они охотятся. Мы должны с этим что-то делать, мы должны защитить тех, кто остался в крепостях. Тех, кто работает в полях. Но, знаешь, не все маги разделяют мои убеждения, поэтому кое-кого пришлось убедить силой. Хотя теперь я даже рад, что вместо братца в моих сетях оказалась ты. – Про себя я молилась: «Нет-нет, прошу тебя, не говори это вслух». – Я наслышан о твоих талантах, Тина. За крайне короткий срок ты стала еще более могущественным мастером зелий, чем твои отец и мать вместе взятые. В тебе течет кровь еще Первого мастера: я вижу это по твоим глазам теперь, когда ты больше не носишь линзы.
Разноцветные глаза… Кровь моих предков теперь играла против меня.
– Чего ты хочешь? – пискнула я.
– Ты поможешь мне взорвать этот лес.
Глава восемнадцатая, в которой нет ничего лучше самого плохого
Не мне вам рассказывать о том, что перед сном мы часто представляем себе все самое желанное и несбыточное. Воображаем, как лучший друг детства, который в твоих мыслях уже совсем тебе не друг, неожиданно признается в любви и при этом исполняет написанную для тебя песню, аккомпанируя себе на гитаре. А лучше на арфе.
Мы рисуем в воображении картины славы или богатства, а может, и того и другого, и в фантазиях все это приходит без долгих бессонных ночей, проведенных над учебниками по элементарному зельеварению.
А затем мы проваливаемся в безмятежный сон, полный сладких грез о том, кем мы могли бы быть и что могли бы иметь, если бы госпожа судьба была к нам более благосклонна.
Только сейчас я поняла, как устала от всего ненастоящего. Вымышленные чувства, мечты о полях и магах. Возможно, я и родилась не в самой простой семье, но выросла-то уж точно самой что ни на есть обыкновенной девчонкой. Однако я почему-то совершенно этого не ценила, воображая себя то одним, то вторым, то третьим, ни на секунду не задумываясь о том, а что было бы, если бы я уже наконец перестала противиться судьбе.
Вот где таился ключ к изменению видения Лиса! Мы могли пожениться, могли лишиться по мизинцу на правой ноге, могли переехать на окраину Плоских земель, но наша жизнь все равно привела бы к этой самой точке, где я должна создать зелье, которое поможет Герольду уничтожить всех якобы плохих магов, а заодно и всех населяющих лес тварей.
Ничто не заставило меня отказаться от приключений, авантюр и безрассудных поступков. Любая другая на моем месте, получив эту идиотскую записку, пошла бы к Лису обсуждать, что это за сирена его там очаровывает или что за злодей захотел устроить с ним поединок. Но нет – я захотела разобраться во всем сама!
Если бы я только прекратила противиться всему на свете! Я поступила в академию лишь наперекор собственным родителям, влюбилась в Лиса исключительно из-за его равнодушия, да еще и мечтала покинуть крепость только потому, что жизнь за ее стенами на корню отличалась от той, что я вела.
Но теперь ничего не попишешь. Я взаперти, меня стережет оборотниха, у которой шарики успешно заехали за ролики, и парень, по которому я сохла во время учебы. Это победа, Тина. Определенно, это победа. Поздравляю тебя и от всей души пожимаю руку. Вместо кубка осеннего марафона тебе явно должны были вручить кубок мирового содружества безмозглых девчонок.
А еще мне точно стоило смотреть поменьше кино со всеми этими строптивыми принцессами и отчаянными борцами за справедливость. Ведь в фильмах всегда был счастливый финал, чего не скажешь об истории, в которой оказалась я сама.
Еще немного порефлексировав и пострадав в одиночестве, я тяжело вздохнула и нехотя разлепила глаза. Эту ночь я провела в крохотном домике, где временно обитали Герольд и его ассистентка Орфея. Жилище это было очень старым и явно в свое время приютило не один десяток кочующих магов. Разве так я хотела провести оставшуюся жизнь?
Я вспомнила дом, который показывал мне Лис. Дело было не в том, что здесь я спала на жесткой лавочке, а там меня ждала настоящая дубовая кровать с мягкой периной и – кто бы мог подумать! – подушкой! Там было место, где хотелось жить, куда хотелось возвращаться, где хотелось растить детей и состариться вместе со своей половинкой. Не в этой изъеденной короедами халупе, а в самом настоящем родовом гнезде, куда могли бы приехать в гости наши родители или зайти соседи на брусничный пирог.
– Проснулась? – Это была Орфея. Миленькая и маленькая, со своими светлыми кудряшками она больше походила на ребенка, нежели на бравого воина, скитающегося по дремучей чаще в поисках врага.
Я скованно кивнула. Если Василина и Герольд сейчас точно воспринимались как недруги, то, как относиться к Орфее, я не знала. Конечно, она будет делать все, что прикажет ей маг, но лично мне еще ничего плохого не сделала. Поэтому я была в смятении: дать ей чем-нибудь по лбу заранее или все-таки подождать до тех пор, пока она начнет меня пытать.
– Хорошо, тогда съешь вот это.
Она что-то сунула мне в руки. Это оказалась плошка с горячей кашей и походная железная ложка.
Мне нравилось, что Орфея не была такой болтушкой, как та же Рутель. Мы учились на разных курсах, и поэтому у нас никогда не было повода общаться, но, думаю, о существовании друг друга мы были осведомлены – и в школьные годы этого казалось достаточно.
«Спасибо», – произнесла я одними губами, она заметила это и кивнула. Кажется, она тоже не знала, друг я или враг, поэтому вела себя сдержанно.
Мне хотелось спросить ее, каково это – не просто жить в полях, а по-настоящему бродить от одной крепости к другой, в любой час дня и ночи ожидая нападения. Каждый день мог оказаться последним – от одной этой мысли спина покрывалась мурашками.
Но я промолчала. Кажется, сейчас было не самое удачное время заводить беседу. Вместо этого я принялась за кашу.
Бежать было нечего и пытаться, это я знала хорошо. Нюх девушки-рыси быстро поможет отыскать меня даже в самых колючих кустах, не говоря уже о том, что маг такого уровня, как Герольд, даст мне фору в пару часов, а затем легко нагонит, лишь щелкнув пальцами.
После скромной, но сытной трапезы Орфея молча предложила мне одну из ее свободных льняных рубашек болотного цвета. У нас был примерно один размер, и моя одежда после приключений в пещерах теперь больше походила на половую тряпку, поэтому я с благодарностью приняла рубашку и без раздумий принялась стягивать с себя уже не пригодную для носки вещь. Дыра размером с вселенную красовалась в районе пупка и позволяла холодному ветру гулять по обнаженной коже.
– Я рада, что вы наконец-то поженились. – Это было первое, что Орфея сказала более теплым и понимающим тоном. Теперь она обращалась ко мне не как к пленнице, а скорее как к старой знакомой, с которой жизнь развела разными тропами.
Я не сразу поняла, о чем она говорит, и только потом вспомнила о связывающих рунах, причудливыми узорами переплетающихся на моем плече. В полях особо не задумываешься о таких вещах, как замужество, – это я осознала даже спустя всего несколько месяцев жизни в деревне. Здесь это воспринимается больше как необходимость. Теперь я понимала Рыбу и остальных, которые восприняли мой приход как нечто само собой разумеющееся. Они считали, что я просто следовала за сердцем, и так оно и было.
– Почему «наконец»? – удивилась я.
Орфея пожала плечами:
– По-моему, вся академия была в курсе, что вы с Лисом просто предназначены друг для друга. Однажды у оранжереи я видела, как он держал за шкирку какого-то малька, на всю крепость разглагольствовавшего о том, что несмотря на хорошие оценки и ботанские очки ты никогда не станешь настоящей волшебницей.