– Я…
– Правда. Иди. – Она опускает руку, делает шаг назад. Сейчас я все-таки вижу в ее глазах тень вины, но, кажется, она думает не о том. – И да, Эвер. Если тебе было неприятно, ты должен сказать. Я помню о твоей проблеме, я честно держала ее в голове до пятого кубка, но…
Моя новая проблема – это, похоже, ты. Но вслух я говорю:
– Что ж, видимо, после пятого что-то случилось и со мной. Доброй ночи.
Она открывает рот, снова расплывшись в двусмысленной улыбке, и я точно знаю, что она могла бы спросить. «Не хочешь остаться?» Но, возможно, она что-то читает в моих глазах и передумывает: отводит взгляд, устремляет его на дверь, и она распахивается.
– Не хочешь взять пару пирожных и съесть в кровати? – Вот что звучит вслух. И невольно я усмехаюсь, с удивлением ощущая, как опять спадает неловкое напряжение между нами.
– Они все твои.
– Отлично. – Она проходит к подоконнику, начинает сгружать посуду в более-менее приемлемую для прислуги башню и повторяет: – Доброй ночи. До завтра. До допроса.
Еще бы вспомнить, что я собирался на нем говорить.
Попрощавшись еще раз, я выхожу в коридор и преодолеваю его так быстро, как только могу на нетвердых ногах. По углам пляшут тени, несколько раз я спотыкаюсь, путаю свою дверь с чьей-то еще, впустую дергаю ручку минуты полторы, но наконец спохватываюсь и все же вваливаюсь к себе. Едва сдерживаю соблазн сразу упасть на кровать лицом вниз. Действительно иду в душ, где пытаюсь смыть с себя… все, что можно, заодно отметив: следы кошачьих когтей в местах, где они остались, побледнели, начали зарастать. Кожа почти как раньше – белая, ровная. Я касаюсь ее без содрогания, стараюсь забыть гнилую плоть, под которой она пряталась. Может, все правильно. Может, еще немного – и я забуду Подземье как кошмарный сон или период болезни, от которой я излечился. Надеюсь, но…
«И ты продолжишь жить жизнь».
«Принцесса и ее гаситель, на веки вечные, точнее, пока принцесса не сдохнет».
Но в моей голове все намного сложнее из-за постоянного ужаса, царящего там.
Да, она убила меня. А теперь может получиться так, что я убью ее и буду помнить об этом до собственной смерти. Правда будет преследовать меня – о том, что ничего не изменилось. Я не заразен, не похож на гниющий труп и не охочусь за другими живыми существами, чтобы сожрать их. Возможно, я даже стану медиком. Но внутри я останусь Монстром, которого Орфо не должна была спасать. Ведь вопреки всему, что она для меня сделала, и всему, что привело ее к нападению, я по-прежнему не уверен, смогу ли по-настоящему ее простить.
Как, впрочем, и себя.
7. Одна история удивительнее другой. Орфо
– А как ты его выследила?
– А где он набросился?
– И он правда был таким огромным и жрал всех подряд?
– Ого-го!
Выплыть меж двух параллельных потоков вопросов и восклицаний сложно, но я стараюсь. Кас и Пол ведь делают это не для того, чтобы потопить бодрую лодчонку моего вранья. Им правда интересно, они заступили на должности не так давно и все еще считают свою работу не только важной, но и увлекательной.
Нас разделяет большой стол, за которым парни сидят в одинаковых позах: локти на исписанных «протоколах», ладони под недобритыми подбородками, взгляды исподлобья, гладко выбритые макушки блестят. От клейм на мускулистых руках струится синеватое сияние, окутывая меня, но я ничего не чувствую, кроме слабого запаха хвойного масла из углов.
– Да, – отвечаю я на последний вопрос. – Всех подряд. Как выследила? Честно… я почувствовала. Почувствовала, что Эвер рядом, все-таки между нами годами была очень сильная связь. Взяла карту, маятник, ну, примерно как год назад искала, где бурить скважину для нового колодца. И маятник показал разлом… портал… не знаю. И не понимаю, как сама не догадалась, что искать нужно на старом месте.
– Преступник всегда возвращается на место преступления! – важно изрекает Кас. Я отличаю его от Пола только по тому, что он плохо обращается с лезвием: подбородок весь в мелких порезах.
Старательно держу лицо, силясь никак не выдать правду: «преступник» – это не про Эвера, это про меня, по крайней мере, если мы говорим о его обращении. Так это называю я. «Похищение» – это слово, выслушав историю, а вернее, две истории, выбрали сами близнецы. В протоколах можно найти оба. И вроде выглядит все неплохо.
Я украдкой всматриваюсь в широкие миролюбивые лица – на них все еще только искреннее любопытство, сочувствие и желание услышать что-нибудь еще. Делая печальный вид, приподнимаю руку, скребу между ушей Скорфуса, раскинувшегося горжеткой на моих плечах.
Мне был бы конец, если бы не он. Но, как оказалось, некоторые правила богов, скопившиеся за века, довольно удобно противоречат друг другу, а боги пока не спохватились или не придумали, как все починить. Например, любые существа, обладающие даром гасителей, – и сами гасители – невосприимчивы к силе законников, а вдобавок глушат ее одним присутствием. Пока Скорфус рядом, я могу сказать Касу и Полу хоть, что я знаю дорогу на луну, – их метки будут считать это правдой. И Эвер тоже может. Этой лазейки почти никто не знает; обычно люди честны с мечеными законниками, просто потому что верят: этот демос нельзя обмануть, разумнее даже не пытаться, если не хочешь доиграться до пыток. А вот многим фамильярам о ней известно.
– Пур-р-р-р, – отдается в ухе, но тихо, как никогда прежде; Скорфус даже лапами не шевелит, и тело у него холодное. Я даже не уверена, что сейчас он притворяется спящим. Похоже, плохо себя чувствует. Мне показалось так, еще пока мы ждали своей очереди на допрос.
– Твой котейка что-то раскис, – басит Пол, почесывая голову.
– Устал после путешествия, – оправдываюсь я и отвечаю на вопрос, который он задал: – Эв… Монстр набросился на меня уже в самом сердце Подземья. После того как я поговорила с жителями и они показали мне несколько его укрытий. Когда я исследовала одно, он и явился. И да, сразу напал. Эвер… Эвер вообще никак всем этим не управлял.
– Представляю, какая жуть, – опять вступает Кас, дернув широкими плечами. – Ну то есть… ты вроде нормальный, да? А потом бац – и превращаешься в тварь, которая сеет ужасы.
– А потом ты снова становишься нормальным, но не можешь эти ужасы забыть… – тихо, понимая, что обращаюсь скорее к себе, продолжаю я, и близнецы переглядываются. – Врагу не пожелаю. Это так несправедливо.
– Угу, – хором отвечают они, и я устало прикрываю глаза.
Это не давало мне покоя и вчера – его потерянность. Эвер был со мной, но все еще где-то там, ел нормальную еду, но в какие-то минуты явно сомневался, не человечина ли это. Шлейф мучения за ним, эта… раздвоенность терзали мою совесть. Я пила, пила, снова пила и подливала ему, надеясь убежать от всего, что осталось в Подземье. А в итоге? Я про свою-то меру забыла, не говоря о том, что надираться не стоило ему с его ослабленным телом и душой. И…
И мы целовались. Целовались, о боги, и как же это было потрясающе. Но неожиданно. Максимально, и никакое «проверим то, проверим это» мой напор не оправдывает. Неужели я правда так сорвалась с цепи, потому что где-то глубоко внутри начала мечтать об этом, еще только поняв, что с другими людьми можно не только дружить? Маленькая извращенка.
– Принцесса? – осторожно окликают меня.
Я едва не бью себя по губам, начавшим расползаться в идиотской улыбке. О чем я думаю? Все это не смешно и не мило, правильнее вспомнить, как он шарахнулся от меня – пусть не сразу, как вообще среагировал и как я поступила… подло. Похотливое животное, иначе не скажешь. В начале вечера спросила, могу ли потрогать его лоб, а в конце впечатала в стену, облапала, едва ли не попыталась сожрать. Могу себе представить, что он почувствовал. Вряд ли, конечно, я так омерзительна, как его медик, и все же, когда он ушел, мое лицо горело, руки тряслись, и я ощущала себя так, будто съела не великолепный королевский ужин, а горсть слизняков. Мне даже не понадобился долгий холодный душ, о котором я помышляла, пока спроваживала Эвера из комнаты, да и пирожные пришлось скормить Скорфусу. Хм. Может, из-за того, что он слопал шесть штук, ему теперь и плохо?
– А мерзкие аборигены не пытались вас удержать? – спрашивает Пол, и я окончательно возвращаюсь в «сейчас». Хоть какой-то новый вопрос, предыдущие-то гоняли меня по уже задокументированному кругу. Кас и Пол знают нашу с Эвером историю с момента «нападения» Монстра четыре года назад и до минуты, когда Скорфус содрал с него кожу.
– Нет, не особенно, они мирные, – уверяю я, думая, впрочем, о слухе, будто где-то там же, только глубже, обитают Идус с Сэрпо и есть проклятый гранатовый сад. – Были рады избавиться хоть от одного чудища.
– Надеюсь, оттуда ничего больше не вылезло! – Кас опять ежится, морщит слишком маленький для такого крупного лица нос. – Ну вроде мужика с головой быка или женщины со змеиной прической… Они не там живут, а?
– Нет, нет, и в любом случае я об этом позаботилась. – Принимаю самый солидный вид, на какой способна. – Портал закрыт. Надежно. Да, Скорфус?
– Мгм-м-м, – мычит он, вяло ерзая в знак согласия.
– Ну тогда… отлично? – подытоживает Пол задумчиво и переглядывается с братом. Оба переводят глаза на свои бумажки. – Наверное, это пока все, да, Кас?
– Все, мне точно добавить нечего. – Я с радостью киваю за второго близнеца и собираюсь было встать, но за спиной тихо возражают:
– Думаю, вы ошибаетесь. Допрос окончен, ваша честность подтверждена, но не допросами одними… В честности же я и не сомневался. И все же задержитесь-ка.
Голос, низкий и слегка сорванный, заполняет комнату, будто сквозняк: хорошо, если волосы у меня на затылке не шевелятся. Вздохнув, быстренько возвращаю самообладание и оборачиваюсь с вежливейшей улыбкой: «А, вы еще тут? Я ничуть не надеялась, что вы уйдете». Внутренности предательски подмораживает, но заговариваю я тоже предельно ровно:
– Да, кир Илфокион? Что еще вы хотели бы узнать?