У большинства людей есть внутренние критики, которые временами разговаривают с ними. Но внутри повзрослевших детей нарциссов живут усвоенные негативные установки, которые кричат на них постоянно. Вот самые распространенные усвоенные негативные установки, о которых рассказывают мне клиенты.
• Я недостаточно хорош(а).
• Меня нельзя любить.
• Я не верю ни себе, ни другим.
• Я невидим(а).
• Я пуст(а) внутри.
• Я самозванец (самозванка).
Подобные негативные установки пагубно влияют на чувство собственного достоинства и ребенка, и взрослого. В части III мы узнаем, как возражать внутренним критикам, избавиться от их негативных установок и создать такие, которые мы хотим слышать. Так мы сможем отобрать контроль над собой у деструктивных внутренних критиков и начать исцеление.
ПТСР, или посттравматическое стрессовое расстройство, — тревожное расстройство, вызванное травмой или травматическим событием. Впервые этот термин появился в 1980 г. в третьем издании Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (DSM-III), публикуемого Американской психиатрической ассоциацией. Он был ассоциирован с боевыми травмами, полученными ветеранами Вьетнамской войны. До того времени травмы ветеранов часто называли снарядным шоком.
Определение ПТСР за прошедшие годы расширилось и теперь включает и другие виды травм: изнасилования, автомобильные аварии, ураганы, торнадо, насилие над детьми, домашнее насилие и многие другие ужасные события. Обычно ПТСР ассоциируется с разовыми или происходившими недолго событиями, которые вызывают значительные травматические симптомы из-за столкновения со смертью (реальной или ее угрозой) или серьезных травм. ПТСР вызывает навязчивые воспоминания об этом событии, пугающие сны или кошмары, флешбэки, а также психологические и физиологические реакции при контакте с чем-либо, что напоминает о событии. Человек, страдающий ПТСР, может:
• избегать стимулов, напоминающих ему о травматическом событии;
• не помнить некоторых моментов и аспектов события;
• демонстрировать когнитивные искажения, например винить себя;
• демонстрировать сниженный интерес к деятельности;
• стать отрешенным от других;
• испытывать трудности с переживанием положительных эмоций.
Кроме того, у людей, страдающих от ПТСР, часто наблюдаются две или более поведенческие черты из следующего списка:
• раздражительность и вспышки гнева;
• саморазрушительное поведение;
• сверхбдительность;
• преувеличенная реакция испуга;
• проблемы с концентрацией;
• нарушения сна.
Полное клиническое определение ПТСР можно найти в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам[16].
Так что же такое СПТСР, или сложное ПТСР? Иногда люди переживают хроническую травму, которая длится месяцами, годами или вообще все детство. Когда травма длится много лет, например в нарциссической семье, ПТСР становится сложным: это значит, что с ним связано сразу несколько факторов, которые требуют слегка различного лечения. Впервые термин СПТСР сформулировала в 1988 г. доктор Джудит Герман, профессор психиатрии Гарвардского университета и знаменитый эксперт по травматическому стрессу.
Люди, страдающие от СПТСР, проявляют такие симптомы: проблемы с регулированием эмоций, негативное чувство собственного «я», трудность с установлением здоровых отношений с другими и оторванность от собственной системы верований (помимо прочих).
Следующий список поможет нам отличить ПТСР от СПТСР. При ПТСР симптомы обычно делятся на три категории:
1) возвращение симптомов, например флешбэки или кошмарные сны, сильные воспоминания о травме, даже о звуках, запахах или образах, связанных с ней;
2) постоянная настороженность, словно вас подстерегает угроза, заставляющая быть сверхбдительными, легко пугаться или нервничать;
3) избегание того, что напоминает вам о травме[17].
При СПТСР к этому списку прибавляются дополнительные симптомы, в частности:
1) чувство своей бесполезности и обвинение себя в травме;
2) триггеры, вызывающие более интенсивные эмоции;
3) трудности с доверием к другим людям, что вызывает проблемы в отношениях[18].
Согласно статье, написанной постоянными авторами WebMD (медицинский редактор Дэн Бреннан), факторы риска сложного ПТСР включают следующие типы хронических травм.
• Насилие или пренебрежение со стороны родителей в детстве.
• Долговременное домашнее насилие.
• Насильственное привлечение к проституции (в том числе после похищения).
• Похищение, содержание в рабстве или пытки.
• Пребывание в лагере военнопленных.
• Присутствие при многочисленных актах насилия.
• Несколько полученных травм.
• Травма, полученная в раннем возрасте.
• Долгосрочная травма.
• Насилие со стороны близкого родственника или друга.
• Отсутствие всякой надежды на перемены в безвыходном положении[19].
Многие вышеперечисленные критерии СПТСР подходят и к детям нарциссов, в частности: насилие или пренебрежение родителей, домашнее насилие (присутствие при таковом), многочисленные травмы, травмы в раннем возрасте, долгосрочные травмы (например, продолжающиеся в течение всего детства), насилие со стороны близкого родственника и отсутствие надежды на перемены (вы слишком малы, чтобы ощутить надежду, и вам кажется, что вы в семье как в ловушке и полностью зависите от родителей).
Когда повзрослевшему ребенку из нарциссической семьи напоминает о прошлой травме какой-нибудь схожий опыт, это может послужить триггером и вызвать СПТСР-реакцию. Я называю ее коллапсом. Когда она происходит, то ощущается как кратковременная регрессия обратно к детству, когда и была пережита травма. Из-за старых воспоминаний нынешняя ситуация кажется более угрожающей, чем есть на самом деле.
Ощущение коллапса может быть очень кратким, а может продлиться несколько дней, иногда вызывая даже почти полный эмоциональный паралич. Подобный срыв, конечно, пугает, но еще он дает возможность лучше понять динамику СПТСР и начать исцеление — раз и навсегда.
Отец 47-летней Роберты был нарциссом, почти не соблюдавшим границ ни физического, ни эмоционального пространства. С его стороны не было сексуального насилия, но он делал неприличные замечания о теле Роберты, когда она была ребенком и подростком. А еще он постоянно ругал людей с большими задницами или неидеальными фигурами, и Роберта получала от него порцию критики всякий раз, когда была не в идеальной форме. Она рассказала мне, что так и не смогла до конца забыть его жестокие критические замечания.
Сейчас я замужем за отличным парнем и очень его люблю. Он очень нежный, и мне это нравится. Но когда он, скажем, подходит ко мне и шлепает по попе, я тут же пугаюсь, а потом злюсь и хочу на него накричать. Он не желает сделать мне ничего плохого, но это напоминает мне об отце, я тут же начинаю думать, что я недостаточно худая, или плохо выгляжу в этих джинсах, или еще что-то такое. Я знаю, что это избыточная реакция, но такие действия служат триггером, возвращающим обратно в детство.
Продолжительная детская травма, заключавшаяся в объективации и неуважении отца-нарцисса, мгновенно возвращается, когда добрый и любящий муж Роберты касается ее определенным образом. Она понимает, что ее резкий испуг — ее эмоциональный коллапс — избыточен, но страх и гнев, оставшиеся от старого травматического опыта с отцом, до сих пор никуда не делись. Сильные эмоции, которые не всегда подходят для текущей ситуации и нынешних отношений, — проявление СПТСР. Роберта знает о своей реакции, но не может регулировать эмоции, ассоциирующиеся с ней. На терапии она еще и обвиняла себя и жалела не только мужа, но и себя.
40-летний Кори рассказал о том, что его руководитель может мгновенно его «триггернуть», потому что напоминает ему мать-нарцисса.
Моя начальница может вызвать у меня триггер буквально за секунду. Она такая же, как мама: совершенно не способна к доброй, конструктивной критике. Я не возражаю против полезных советов, но она обычно подходит ко мне, швыряет на стол бумаги и говорит что-то вроде: «Ты вообще о чем думал?» А на этой неделе заявила буквально: «Ты дурак или как?» Подобные события могут испортить мне всю неделю, запуская во мне режим «я ни на что не годен». Я ругаю себя, все думаю об этом, злюсь по несколько дней и изливаю душу жене, иногда даже не могу уснуть.
Некоторые сочтут реакцию Кори на унизительные замечания руководителя избыточной, но она характерна для травматического коллапса. То, что Кори страдает от последствий целую неделю, злится по несколько дней, ругает себя и не может уснуть, указывает на глубинную реальность, которую он и сам отлично осознает: он рос в нарциссической семье с матерью, любившей желчную критику, и это до сих пор преследует его эмоционально.
Я часто объясняю СПТСР-триггер и следующий за ним коллапс с помощью костяшек домино, которые расставляю на столе в кабинете. Я ставлю несколько костяшек подряд, а потом предлагаю клиенту представить, что они — его нынешняя жизнь.
Каждая из костяшек означает травму, произошедшую в детстве. Затем мы обсуждаем последний пережитый триггер и ставим еще одну костяшку домино впереди всех остальных. Если травмы, символизируемые другими костяшками, не проработаны, новый триггер может свалить сразу весь ряд и вызвать сильнейший коллапс, из-за чего ваша реакция будет непропорциональна случившемуся. Эта простая демонстрация помогает клиенту понять, что недавнее событие послужило мощным напоминанием о прежних травмах.