Вы отвечаете: «Это мой дом. Мы как-нибудь сами разберемся, как и когда тут убираться. Твои замечания ничем не помогают и задевают меня».
Отметим закономерность: вы не говорите другим, что делать, но четко обозначаете свои границы и, если вам захочется, свои чувства. Опять-таки, нет необходимости оправдываться, объясняться или защищаться.
Если мы не обозначим границы, то нас раз за разом будут сносить эмоциями, словно поездом, мы станем обижаться и злиться. Но что, если мы обозначили границу, а собеседник ее просто не уважает? В таком случае пора покинуть ситуацию. Уйдите, бросьте трубку, что угодно. Вам не обязательно злиться или устраивать сцену. Вы просто устанавливаете границу, а если ее не уважают, то прекращаете общение.
Опять-таки, ключ ко всему — придерживаться границы, которую вы задали. Помните: вы больше не допускаете абьюзивного поведения в свой адрес. Абьюзивное поведение — это автоматическое пересечение красной линии, неуважение к безопасности и благополучию человека, и его терпеть нельзя. Вы просто уходите из той ситуации.
Вот еще несколько примеров высказываний для обозначения границы, которые вполне подойдут для вашего арсенала.
• Это причиняет мне боль, я не собираюсь сейчас это слушать.
• Мне жаль, что ты счел нужным сказать мне это, но сейчас мне надо идти.
• Интересное замечание. (Или просто: «Как интересно!»)
• Мне это не нравится.
• Для меня это некомфортно.
• Мне это не подходит.
47-летней Дарлин было трудно установить границы со своим отцом-нарциссом, но в конце концов ей это удалось. Вот как это у нее получилось:
Я поняла, что очень боюсь папу. Он использовал ярость, чтобы выбить меня из колеи, а затем заставлял почувствовать себя очень виноватой, если я делала все не точно так, как он потребовал. Мне пришлось серьезно поработать, чтобы преодолеть страх. Когда я поняла, что он уже никогда не изменится, то начала обозначать границы и почувствовала новое ощущение свободы. Теперь я просто спокойно говорю, что буду делать, а что нет, а его реакция — уже его проблема, а не моя.
45-летнему Милтону было жалко всех, кроме себя. Он всегда понимал, что происходит у других людей в эмоциональном плане, и не хотел все еще сильнее усугублять, сказав, что больше не хочет вести себя определенным образом или что-то делать. Иными словами, он не мог заставить себя обозначить здоровые границы для своей нарциссической семьи, потому что застрял в привычной роли созависимого «опекуна». Когда мы обсудили эту динамику, Милтон рассказал мне следующее:
Когда я рос, я усвоил, что мои потребности не важны. Я нужен только для того, чтобы заботиться обо всех остальных. Моя мать-нарцисс ясно дала мне понять, что я должен заботиться о младшем брате, о ней и о моем отце-потакателе. Я должен был быть сильным. После того как я понял, что такое созависимость и насколько это нездоровое явление, я осознал, что можно установить границы. Теперь я могу постоять за себя и стал совсем другим человеком.
Как мы уже не раз обсуждали, в нарциссической семье мы узнаем неправильное определение любви. Для ребенка родителей-нарциссов любовь означает либо «что я могу сделать для тебя», либо «что ты можешь сделать для меня». Это неправильное определение ложится в основу зависимых и созависимых отношений. Подробнее мы обсудим это в следующей главе, но сейчас достаточно знать, что, когда вы разорвете созависимые отношения и обозначите границы, вы можете почувствовать, словно отказались кого-то любить. Но это лишь потому, что вы в нарциссической семье узнали неверное определение любви.
• Напишите, что вам мешает обозначить собственные границы.
• Напишите, из-за чего вы боитесь обозначать границы в семье.
• Напишите, какие трудности испытываете с обозначением границ в семье.
• Напишите, кому из вашей семьи труднее всего соблюдать границы и почему.
• Пытается ли кто-то заставить вас почувствовать себя виноватыми после того, как вы установите границы? Напишите об этом.
• Вы знаете кого-нибудь, кто обозначил очень четкие границы? Расскажите, почему вы их соблюдаете.
• Чувствуете ли вы себя виноватыми, когда обозначаете границы? Напишите об этом.
• Запишите утверждения, которые помогли вам обозначить границы.
• Похвалите себя за освоение нового навыка обозначения границ.
Как часто мы слышим, что надо «простить и забыть»? Что, если мы не прощаем другого, значит, мы плохие люди? Но некоторые думают, что простить — значит позволить обидчику или преступнику сорваться с крючка.
Я считаю, что, если ситуация связана с насилием, простить — значит отпустить внутри себя. Не отпустить обидчика с крючка, а отпустить мстительный гнев внутри себя, чтобы он не пожирал вас изнутри. Когда вам удастся отпустить чувства и простить родителя-нарцисса или другого члена семьи за то, что они с вами плохо обращались, именно вы почувствуете себя лучше.
Льюис Смедес, профессор богословия и этики и автор книги «Стыд и милосердие», выразился так:
Первый, а иногда и единственный человек, которого исцеляет прощение, — это тот, кто прощает… Когда мы искренне прощаем, мы отпускаем на свободу заключенного, а потом обнаруживаем, что он — это мы сами[27].
Мы можем действительно хотеть отказаться от обиды и гнева на родителя-нарцисса, но простить его порой непросто, потому что он обычно не признает ответственности за свое абьюзивное поведение. Он в принципе не считает, что неправильно вас воспитывал и вел себя с вами. Если кто-то искренне раскаивается в своем поведении, его, очевидно, простить легко; но искреннее раскаяние и признание ответственности (ключ к крепкому душевному здоровью) — редкое явление среди нарциссов. Как же нам их прощать?
Друзья и родственники часто говорят нам что-то вроде: «Оставь прошлое прошлому, забудь уже об этом», но на самом деле это не так просто, особенно если связано с детскими травмами. Мы знаем, что ответ на вопрос выше — проработка травмы и последующее восстановление. А как мы уже поняли из последних глав книги, восстановление — это процесс. После того как вы приступите к нему, уверяю, прощение-отпускание для вас сработает. Но вы должны дать себе время, чтобы этот процесс стал искренним и эффективным.
38-летняя Лили рассказала мне свою историю:
В начале восстановления я не могла это отпустить. Я так злилась на свою маму-нарцисса! И еще мне было очень грустно. Когда мне советовали «просто простить и отпустить», я хотела визжать, потому что советчики ничего не понимают. Теперь же, когда я далеко продвинулась в своем восстановлении, я все понимаю. Прежде всего нужно было справиться с травмой.
Справиться с травмой, о которой говорит Лили, — это позволить себе проработать свое травматичное детство, поняв свои чувства и тщательно обдумав их.
43-летний Шейн вырос в очень религиозной семье, и его учили, что прощение — единственный праведный путь. Он пришел на психотерапию, чтобы проработать проблемы, возникшие из-за того, что он рос в нарциссической семье.
Меня учили прощать и забывать. Таков путь Церкви. Всегда подставляй другую щеку. Но как же мои чувства? Я что, должен забыть о том, как отец обращался со мной всю жизнь? Я застрял, мне нужна была помощь. Лишь научившись отпускать внутри себя, я смог продвинуться дальше. Отпустить — это не сказать, что абьюзивное поведение было нормальным. Это значит не позволить ему дальше контролировать меня.
Некоторым людям трудно простить себя. На ранних стадиях восстановления вы могли резко возразить или устроить сцену кому-нибудь из родственников, не понимая, как справиться с травмой, вызванной воспитанием в нарциссической семье. Возможно, вы сказали или сделали то, о чем теперь жалеете. Не забывайте: быть человеком — это нормально. В чем-то раскаиваться и прощать себя за то, что вы сделали, поскольку не знали, как справиться иначе, — тоже. Это путь человека.
• Напишите о ваших проблемах с прощением. Какова самая большая преграда?
• Напишите о своих личных ценностях и о том, какое место среди них занимает прощение. Что вам говорили о прощении?
• Напишите о том, как прощаете себя. Это очень важно, потому что мы все люди. Прежде чем вы поняли свою травму, вы, возможно, реагировали на нее так, как вам и самим не нравилось. Вы можете сейчас простить себя за это?
Если учесть то, что вы уже знаете о динамике нарциссической семьи, вам наверняка придется принять решение и по поводу остальных ее членов: родителя-потакателя, братьев и сестер. Что вам делать с отношениями с этими родственниками, чтобы ваше восстановление и исцеление прошли эффективно?
Родитель-потакатель
В некоторых нарциссических семьях оба родителя — нарциссы, но чаще всего встречается другая схема: один нарцисс, а супруг(а) во всем ему потакает. К сожалению, и та и другая схемы приводят к тому, что ни один из родителей не удовлетворяет эмоциональных потребностей детей. Если вы росли в семье с нарциссом и потакателем, то, возможно, во взрослом возрасте вам понадобится работать и над дополнительными травмами, связанными с родителями-потакателями.
Например: почему этот родитель вас не защищал, почему всегда вставал на сторону нарцисса? Родитель-потакатель был частью «команды», которая не удовлетворяла ваших потребностей. Какая восстановительная работа будет вам необходима, чтобы справиться с отношениями с потакателем? Возможно, для этого вам понадобится совместная семейная терапия, если, конечно, потакатель на это согласится. Если же он не согласится (как часто бывает), вам, скорее всего, придется снова пройти предыдущие этапы, но на этот раз сосредоточиться на потакателе и на том, как он причинил вам боль, не защитив и не заступившись за вас.