45-летняя Мэнди росла с матерью-нарциссом, которая требовала хвалить ее за все, что она делала, включая готовку. Отец всегда осыпал ее преувеличенными комплиментами вроде: «Ух ты, очередной обед на пять звезд, милая!» Остальные тоже старались ей польстить. Мэнди же только убирала со стола, потому что мама не учила ее готовить. Когда Мэнди выросла, она все же научилась готовить для себя, но каждый раз, когда ее родители приходили в гости, они давали ей понять, что считают ее ужасной поварихой. Она очень старалась порадовать отца с матерью фирменными блюдами, но мама жестоко подтрунивала над ней: «Должно быть, мои поварские гены тебе не передались!» Если учесть, сколько лет мама отмахивалась от нее и принижала ее, Мэнди верила негативным комментариям и считала, что ее стыдят за дело.
Лишь благодаря нашей совместной работе Мэнди удалось распутать этот клубок негатива. Во время одного из сеансов она показала мне фотографию дощечки, которая висит на стене ее кухни: «Большинство людей, поевших на этой кухне, затем жили нормальной, здоровой жизнью». Я сделала Мэнди комплимент за проницательность и чувство юмора.
К сожалению, пристыживание и унижение обладают огромной силой. Если ваши родители пользовались такой тактикой, то вы понимаете, насколько эффективно она прибивает любые эмоции и заставляет сомневаться в себе. Особенно сильно она травмирует детей, которые только начинают учиться межличностным отношениям. Например, 29-летний Уильям рассказал печальную историю о том, как отец унизил его, когда молодой человек учился в средней школе. У меня сердце кровью обливалось.
Когда я был маленьким, отец вел себя как гад. Да, я был не идеальным ребенком, но наказания были совсем уж неуместными. В общем, у меня в школе возникли проблемы из-за того, что я таскал девочку за волосы. Она мне нравилась, была миленькой — в общем, я с ней так флиртовал, наверное. Но моих родителей вызвали в школу, чтобы обсудить мое поведение. Отец был разъярен и отказался приходить, сказав, что справится с этим сам. На следующий день в интернете появилось видео: я шел в школу пешком вслед за отцовской машиной, а на груди у меня красовался большой плакат «ЗАБИЯКА». После этого я замкнулся в себе, ужасно боясь любого нового унижения.
В здоровых отношениях люди могут не соглашаться друг с другом в восприятии той или иной ситуации. Они делятся своими разногласиями, после чего признают, что не обязательно разделяют точки зрения друг друга. Но вот сам факт произошедшего не оспаривается. Например, если ребенок упал с велосипеда, у него самого и его мамы могут быть разные мнения по поводу того, почему это произошло, но факт остается фактом: ребенок упал с велосипеда. В нарциссических семьях, однако, факты искажаются. А очень часто нарциссы вообще переписывают факты, чтобы почувствовать себя лучше.
50-летний Фрэнки вспоминал, как отец в детстве учил его ездить на лошади — шетлендской пони, которая была очень норовистой, любила брыкаться и вставать на дыбы. Фрэнки было всего семь лет, и он очень хотел научиться ездить верхом, как остальные братья и сестры. К сожалению, во время одного из уроков лошадь его сбросила и Фрэнки при падении поранил ногу. Отец-нарцисс не только начал сразу стыдить его за глупость, но и заставил снова сесть на лошадь «и показать ей, кто тут хозяин». Унижение лишь усилилось, когда отец рассказал о происшествии старшим братьям и сестрам Фрэнки и те над ним посмеялись.
Физическая и эмоциональная боль Фрэнки оказалась настолько сильна, что это травматическое событие пришлось прорабатывать на терапии много лет спустя. Прежде чем обратиться к психотерапевту, он, уже взрослый мужчина, пошел к отцу и попытался обсудить это происшествие с ним. Если ваш родитель — нарцисс, это обычно не лучшая идея. Отец немного послушал его, засмеялся, а потом просто переписал историю: сказал, что такого никогда не было. И добавил: «А если такое и случилось, то ты получил хороший урок: нужно быть сильным». На самом деле Фрэнки вовсе не извлек из происшествия такого урока, так что отец явно исказил факты. Но, переписав семейную историю, отец попытался избежать ответственности за то, что не позаботился как следует о своем маленьком сыне. И само это происшествие, и разговор с отцом много лет спустя сбили Фрэнки с толку, заставили его сомневаться в себе, ощущать стыд и разочарование.
О другом инциденте, тоже связанном с искажением и переписыванием семейной истории (оно всплыло лишь спустя десятилетия), рассказала мне моя клиентка Синди (65 лет). Она забеременела от своего парня еще в выпускном классе школы, так что у них было совсем мало времени на планирование свадьбы. Мать Синди, нарцисс, с виду поддерживала свадебные планы, но на самом деле оказалась очень разочарована из-за того, что у нее не было времени сшить для Синди свадебное платье — она давно об этом мечтала. Разочарование из-за неисполнившейся мечты было вполне оправданным, но мать Синди так и не смогла об этом забыть. Она хотела сшить свадебное платье ради себя, а не ради Синди.
Лишь много лет спустя Синди наконец узнала о нарциссических терзаниях матери. Она зашла к маме в гости, чтобы забрать у нее покупное платье, в котором была на свадьбе. Синди оставила платье храниться у мамы на чердаке и надеялась, что сможет перешить его для свадьбы дочери. На чердаке она платье не нашла и спросила маму, где оно. Мама с притворным недоумением ответила, что не знает. Через несколько дней Синди рассказала о пропавшем свадебном платье младшей сестре, и та поведала ей, что много лет назад надела его на школьный мюзикл. Мама дала ей платье, даже не спросив Синди. Сестра надела платье на сцену, после выступления напилась, а потом, когда ехала домой на электричке, споткнулась, порвала и испачкала платье. Мама, увидев испорченное платье, просто выбросила его.
Когда Синди пришла к маме и пересказала ей слова сестры, та прямо на месте переписала историю, заявив: «Это же ты напилась и испортила свое чертово платье, а потом сама его выкинула! Поверить не могу, что ты этого не помнишь!» По-прежнему расстроенная из-за несбывшейся мечты — самой сшить для дочери свадебное платье, — мать Синди опустилась до искажения и переписывания истории, хотя отлично понимала, что обе дочери наконец узнали правду. Не в силах справиться с собственным эгоцентричным поведением, она вынуждена была подменить правду.
38-летняя Тери, мать-одиночка, которой пришлось учиться в колледже и аспирантуре, одновременно воспитывая детей и развивая свой бизнес, тоже рассказала, что ее родители переписали ключевую часть семейной истории. Тери родилась в бедной семье, ее родители никак не могли помочь ей с оплатой обучения и не интересовались ее достижениями на академической стезе. Она сумела добиться больших успехов, но ей предстоит еще много лет выплачивать студенческий кредит. Недавно ей звонил отец, и Тери рассказала, насколько ее шокировали искаженные факты:
Мне недавно позвонил папа, и посреди совершенно непринужденного разговора он вдруг заявил мне, как гордится тем, что они оплатили мне всю учебу и помогли получить четыре диплома. Я чуть со стула не упала. Мои родители не заплатили ни копейки за мое образование, вообще не интересовались, на кого я учусь, и даже не пришли на выпускной вечер. Почему папа решил ни с того ни с сего переписать историю?
Нарциссы не считают себя ответственными за свое поведение, не принимают и не разбираются со своими чувствами. Обычно это недовольные, ненавидящие себя люди с очень хрупким самолюбием. Искажение и переписывание фактов помогают им лучше ужиться с собой. Иногда им даже удается себя убедить, что именно их версия семейной истории правильная. А еще они пробуют уговорить других членов семьи поддержать их лживую версию на какой-нибудь общей встрече. Подобный обман, конечно, сбивает с толку тех из нас, кто достаточно смел, чтобы выступать за правду.
Все мы временами злимся и иногда во время вспышки ярости или гнева даже говорим что-нибудь нехорошее. Люди вообще не идеальны. Однако здоровые люди обычно понимают, что несут ответственность за такое поведение, и раскаиваются, извиняются и пытаются как-то загладить вину. Вспомните: наверняка бывало так, что вы теряли терпение, потом вам становилось очень стыдно и вы всячески старались исправить ситуацию. Так вы признавали, что ваше поведение могло задеть другого человека; вы ставили его на свое место и сочувствовали ему.
Нарциссы не обладают эмпатией и не могут настроиться на чужие эмоции. Они часто используют свой гнев или ярость, чтобы контролировать других. Когда им делают замечание по поводу их поведения, они, вместо того чтобы признать свою ответственность и извиниться, распаляются и начинают вести себя все более агрессивно до тех пор, пока собеседник не сдается или не отступает.
Разъяренный человек может напугать любого, особенно ребенка. Но даже взрослые ощущают сильный дискомфорт и неуважение, когда становятся объектами чужой ярости. Я как психотерапевт не раз видела подобную нарциссическую ярость во время сеансов семейной терапии и слышала множество историй о том, как разгневанные родители набрасывались на детей. Даже на меня саму во время терапии накричал клиент-нарцисс. Если я высказываю мнение, с которым не согласен клиент-нарцисс, я быстро попадаю в категорию «плохих, негодных психотерапевтов»!
Помню, во время одного сеанса я пыталась заставить отца-клиента проявить эмпатию и признать чувства двоих его младших детей. Это его очень разозлило, ведь он был приверженцем авторитарного стиля воспитания и считал, что должен править в семье железной рукой, а чувства детей не важны. Важно только то, чтобы они делали, как он скажет, и не задавали вопросов. Я попыталась вежливо научить его эмпатии, на личном примере показывая, как отразить то, что он слышит от детей, и показать, что ему небезразличны их чувства. Я посоветовала ему сказать детям что-нибудь вроде: «Я понимаю, что вам нравится кататься на велосипедах, и я разрешу вам покататься, когда вы сделаете уроки. Что скажете?» Он вскочил, схватил меня за руки и закричал: «Вы поним