– Странный ты выбрала пример.
– Не очень уж странный. Ну так как?
– Что?
– Я хочу знать, мне это нужно.
– Сожалею.
– Одного слова «сожалею» маловато. Добавь еще какое-нибудь.
– Добавить нечего.
– Неправда. Нам нужен Карагиозис.
– Кому это «нам»?
– Редполу. Мне.
– Что, снова?
– Хасан древен, но не как само время, а лишь вполовину его. Карагиозис древнее. Хасан знал его. Он помнит, он назвал тебя «Карагиозис». Это ты Карагиозис – тот, кто убивает, кто защищает Землю. Ты нам нужен. Очень. Армагеддон[39] уже пришел – и не с мечом, а с чековой книжкой. Веганец должен умереть. Альтернативы нет. Помоги нам покончить с ним.
– Что вы хотите от меня?
– Не мешай Хасану уничтожить его.
– Нет.
– Почему нет? Кто он для тебя?
– Вообще-то никто. По правде сказать, мне он очень не нравится. Но кто он для вас?
– Несущий гибель.
– Но тогда скажи мне, как и почему, и, может, мой ответ тебя больше устроит.
– Не могу.
– Почему?
– Потому что не знаю.
– Тогда спокойной ночи. И все.
– Подожди! Я действительно не знаю – но так передали с Тайлера, из тамошней агентуры Редпола: он должен умереть. Его книга – вовсе не книга, и дело не в нем, а в тех, кто за его спиной. Я не знаю, что все это значит, но наши резиденты прежде никогда не обманывали. Ты жил на Тайлере, ты жил на Бакабе и в доброй дюжине других миров. Ты Карагиозис. Ты знаешь, что наши резиденты никогда не врут, потому что это ты, Карагиозис, собственными руками создавал шпионскую сеть. А теперь ты получаешь от них информацию и пренебрегаешь ею. Я передаю тебе их слова: он должен умереть. Он воплощает собой конец всему, за что мы боремся. Они говорят, что он инспектор, которого нельзя допускать до инспекции. Принцип тебе известен. Деньги против Земли. И еще большая эксплуатация со стороны веганцев. Вот главное, а детали они не передали.
– Сожалею. Я обязан его охранять. Если бы ты назвала весомую причину, я, может, дал бы более весомый ответ… Хасан же пытался меня убить.
– Ему велели только остановить тебя, вывести из строя, чтобы мы могли уничтожить веганца.
– Нет, все это не то, не то. Не принимаю. Иди своей дорогой. Обещаю немедля все забыть.
– Нет, ты должен помочь нам. Что для Карагиозиса жизнь одного веганца?
– Я не буду поддерживать идею его убийства без весомой и справедливой на то причины. Пока же ты ничего мне не доказала.
– Это все, что у меня есть.
– Тогда спокойной ночи.
– Нет. У тебя два профиля. Справа ты полубог, а слева ты дьявол. Один из них нам поможет, должен помочь. Мне все равно, кто именно.
– Не пытайся причинить зло веганцу. Мы о нем позаботимся.
Так мы там и сидели. Она взяла у меня сигарету, мы сидели и курили.
– …Не могу, – сказала она, помолчав. – Не могу тебя ненавидеть. Хотя это так просто.
Я не ответил.
– Я много раз видела, как ты важно расхаживаешь в своем Черном Костюме, пьешь ром, будто воду, корчишь из себя знатока, кичишься своей силой… Ты ведь вкладываешься во все, что только движется, не так ли?
– За исключением шмелей и рыжих муравьев.
– Может, у тебя есть какой-нибудь капитальный план, о котором мне неизвестно? Тогда скажи нам, и мы поможем тебе его осуществить.
– Это тебе пришло в голову, что я Карагиозис. Я уже объяснил, почему Хасан назвал меня этим именем. Фил знал Карагиозиса, а ты знаешь Фила. Он что-нибудь когда-нибудь говорил об этом?
– Ты сам понимаешь, что нет. Он твой друг, и он бы не стал злоупотреблять твоим доверием.
– Есть еще какие-нибудь признаки идентичности, кроме случайно оброненного Хасаном слова?
– Описания внешности Карагиозиса не существует. Ты был предусмотрителен.
– Вот и прекрасно. Иди и не мешай мне.
– Нет, пожалуйста.
– Хасан пытался меня убить.
– Да. Должно быть, он подумал, что легче тебя убить, чем временно убрать с дороги. Все-таки он знает тебя лучше, чем мы.
– Тогда почему он спас меня сегодня от боадила, заодно с Миштиго?
– Я бы не хотела говорить.
– Хорошо, я не спрашивал.
– Нет, я скажу. Ассагай – это было единственное, что оказалось у него под рукой. Хасан еще недостаточно им овладел. Он целился не в боадила.
– О…
– Но также и не в тебя. Эта тварь слишком уж извивалась. Он хотел убить веганца, и он просто бы сказал, что пытался спасти обоих, использовав то, что под рукой, но что произошло ужасное несчастье. К сожалению, ужасного несчастья не произошло. Он не попал в цель.
– Тогда почему он не предоставил боадилу убить веганца?
– Потому что ты уже высвободил руки и схватился с тварью. Хасан боялся, что ты сам спасешь веганца. Он боится твоих рук.
– Приятно слышать. Он что, по-прежнему будет пытаться его убить, если даже я откажусь от участия в этом?
– Боюсь, что да.
– Мне очень жаль, моя дорогая, но я не позволю.
– Ты его не остановишь. И мы его не отзовем. Пусть даже ты Карагиозис и изранен, а моя печаль по твоему поводу вышла из берегов, Хасана не остановить ни мне, ни тебе. Он Убийца. И он никогда не проигрывает.
– Равно как и я.
– Нет, ты проигрываешь. Ты только что проиграл и Редпол, и Землю, и все, что еще хоть что-то значит.
– Женщина, я держу ответ перед самим собой. Иди своей дорогой.
– Не могу.
– В чем же дело?
– Если ты этого не знаешь, тогда Карагиозис действительно недотепа и глупец, персонаж театра теней.
– Некий человек по имени Томас Карлейл[40] писал когда-то о героях и поклонении им. Еще один глупец. Он верил в существование подобных созданий. Героизм – это всего лишь вопрос обстоятельств и требований момента.
– Но идеалы входят в картину мира тоже случайно.
– Какие там идеалы? Призраки призраков, и больше ничего. Пожалуйста, не говори мне подобные вещи.
– Я должен, потому что это правда.
– Ты лжешь, Карагиозис.
– Я не лгу, а если лгу, то на пользу, девочка.
– Я достаточно стара, чтобы быть бабушкой всякому, за исключением разве что одного тебя, так что не называй меня «девочкой». Тебе известно, что мои волосы – это парик?
– Да.
– Тебе известно, что я однажды подцепила веганскую болезнь и что именно поэтому вынуждена носить парик?
– Нет. Очень сожалею. Я не знал.
– Когда я была молода, давным-давно, я работала на веганском курорте. Я была девочкой для удовольствий. Никогда не забуду, как они выдыхали из своих мерзких легких прямо в мое тело, как они касались меня своей плотью мертвецкого цвета. Я ненавижу их, Карагиозис, ненавистью, которую могут понять только такие люди, как ты, кто сам испытал великую ненависть.
– Прости меня, Диана. Прости, раз тебе до сих пор больно. Но я еще не готов действовать. Не подталкивай меня.
– Так ты Карагиозис?
– Да.
– Тогда я удовлетворена в каком-то смысле.
– Но веганец будет жить.
– Это мы посмотрим.
– Да, посмотрим. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Конрад.
И я встал, и оставил ее, и вернулся в свою палатку. В ту же ночь, позднее, она пришла ко мне. Хлопали края палатки, шелестело постельное белье, и она была здесь. И уже забыв все, что к ней относилось, – красноватый ее парик, и брови домиком, и желваки под скулами, и ее привычку проглатывать в разговоре слова и буквы, и все эти манерные жесты, и тепло тела, будто сердца звезды, и это ее странное обвинение, брошенное человеку, которым я, может, некогда был, – забыв все это, я запомню другое: что она пришла ко мне, когда я в ней нуждался, что она была тепла, нежна и что она пришла ко мне…
На следующее утро после завтрака я собрался поискать Миштиго, но он первый меня обнаружил. Я был внизу у реки, где разговаривал с людьми, отвечающими за фелюгу.
– Конрад, – мягко сказал он, – можно поговорить с вами?
Я кивнул и махнул рукой в сторону лощины.
– Пойдемте туда. Здесь я все закончил.
И мы пошли.
С минуту помолчав, он сказал:
– Знаете, в моем мире есть несколько ментальных систем, и порой они обнаруживают свои экстрасенсорные возможности.
– Да, я слышал.
– Веганцы по преимуществу к этому предрасположены, не всегда, но часто. У некоторых есть в этом смысле определенные способности. У многих их нет. Однако почти у всех нас есть некое чувство, – мы чувствуем проявление этого феномена.
– Да что вы?
– Сам я не телепат, но убежден, что у вас такой дар есть, поскольку вы применили его ко мне прошлой ночью. Я почувствовал. Для людей это вещь редкая, вот почему я ее не предусмотрел и не предпринял никаких мер предосторожности. Кроме того, вы выбрали подходящий момент и попали в точку. Сознание мое было для вас открыто. Я должен выяснить, много ли вы узнали.
Да, тут явно была какая-то экстрасенсорика, связанная с планом зрительных образов. Обычно сюда входит мгновенное образное восприятие предмета плюс то, что можно назвать подглядыванием за чужими мыслями и чувствами, которые облекаются в слова, – и я иногда принимал их неправильно.
Вопрос Миштиго показывал, что он не знает, как далеко я зашел, а я слышал, что некоторые профессиональные веганские психоаналитики умели буквально продраться в подсознание. Поэтому я решился на блеф.
– Я так понимаю, что вы пишете не просто книгу о путешествии, – сказал я.
Он не ответил.
– К несчастью, я не единственный, кто догадывается об этом, что ставит вас в несколько опасное положение.
– Почему? – неожиданно спросил веганец.
– Потому что они, может, просто впали в заблуждение, – рискнул я.
– Кто они?
– Сожалею, но…
– Я должен знать.
– Еще раз сожалею. Если вы хотите уехать, я сегодня же могу доставить вас в Порт.
– Нет, это невозможно. Я должен продолжать. Что от меня требуется?
– Какая-то дополнительная информация, чтобы я сделал выводы.