– Да, сэр. – Морган бросает на меня взгляд. – Конечно, сэр. – Она кивает и отсоединяется. – Пошли, Ханна! – Она поднимает меня с пола и вытирает мне слезы. А я даже не почувствовала, что плачу. – Надо поторопиться.
Джемма звонит родителям и присоединяется к нам. Позже она объясняет ситуацию моей маме, чтобы мне самой не пришлось, а я отправляюсь смывать макияж и переодеваюсь в мягкую пижаму.
Мое молчание все принимают за шок, и я не спорю. В голове беспрестанно прокручивается все, что я помню о рейде, хоть и пропустила собрание.
Элис уговорила Эйшу организовать шоу. Это наш входной билет.
Кэл будет прокручивать старый футаж камер слежения, чтобы в кадре не появились мы, и станет цифровым стремщиком.
А потом… что? Не представляю, как мы нейтрализуем препарат без исследований Дэвида. Лекси – большая умница, но сомневаюсь, что она успела бы расшифровать записи погибшего за несколько коротких дней.
Когда тянуть время в ванной становится невмоготу, я выбираюсь в гостиную и, кроме мамы, обнаруживаю там родителей Морган.
Мама сжимает меня в объятиях.
– Все хорошо, – шепчет она мне в волосы. – Родители Морган согласились переночевать здесь и присмотреть за тобой.
– Мы наложим руны на двери, чтобы защититься от Охотников, – с улыбкой обещает мистер Хьюз.
– А как насчет барьерного наговора? – спрашиваю я. – Разве он не отпугнет Охотников?
– Дополнительные меры предосторожности никогда не помешают, – отвечает миссис Хьюз и крутит простое металлическое кольцо, которое носит на среднем пальце, оно у нее такое же, как у Морган.
– Спасибо! – говорит мама. – Словами не передать, как мы благодарны!
Хьюзы покрывают рунами все окна и двери. Перед домом припаркована машина, в которой сидят караульные: Эллен и Кэл.
Пятеро для защиты нас с Морган – это немного чересчур, но в объединенных усилиях всех трех кланов кроется совершенно особая магия.
Морган приходится вести переговоры с родителями, но в итоге она ложится в моей комнате. Она прижимает меня к груди, а я кладу голову ей под подбородок и оплетаю руками ее живот.
Тонкие пальчики легонько растирают мою спину и, поддавшись успокоительному действию магии, я проваливаюсь в глубокий сон. Так крепко и спокойно я не спала с июньского костра, запустившего весь этот ужас.
В субботу мне не терпится снова взяться за планирование рейда, но Арчер, занятый поисками Бентона, вынужден отменить утреннее собрание, о котором говорила Элис. После завтрака Морган и ее родители уезжают, и следующие несколько часов мы с мамой ругаемся.
Мать хочет запереть меня в подвале до окончания рейда, а я угрожаю пожаловаться Старейшине Китинг, мол, родительница пытается мне помешать.
Около трех часов дня шеф полиции решает, что мне, как одной из жертв Бентона, требуется охрана. Задание поручают Арчеру: то ли так получается с помощью магии, то ли просто удача улыбнулась, но теперь у нас есть время подготовиться к понедельнику.
Арчер привозит меня в свой дом: на кухне уже все в сборе.
– Отлично, Чудесная Садовница Номер Два на месте! – Элис свирепо смотрит на меня, но распаленного обидой гнева, к счастью, не чувствуется. Наверное, дело в том, что прибывшие Заклинательницы ее не тронули. – А я уж начала волноваться, что ты не появишься.
– Не волнуйся, – прошу я, усаживаясь напротив. – Я это собрание не пропустила бы.
Арчер встает во главе стола.
– У нас много дел и мало времени, так что давайте без глупостей. Общая структура плана не изменилась.
Секунду спустя работа идет полным ходом. С помощью Кэла Элис сделала в кофрах двойное дно. Мы с Арчером пробуем по очереди залезть в один, а потом вылезаем.
Прятаться должны именно мы: слишком велика вероятность, что наши лица узнают. Эллен, с Охотниками прежде не сталкивавшаяся, станет общей помощницей и будет на подхвате.
На тот случай, если препарат уже распространяется по воздуху, у нас есть легкие противогазы. И куртки, которые Кэл заранее пропитал непрокалываемым снадобьем. У Арчера будут пузырьки с другими снадобьями, способными разъедать металл и вырубать Охотников, а в самом крайнем случае пригодится магическая сила Эллен. Еще мы возьмем устройства для связи (Арчер называет их переговорниками), которые воткнем в уши. Они позволят нам общаться, ведь бо́льшую часть рейда мы проведем порознь.
Кэл останется в минивэне и будет следить за футажом камер. Элис проведет шоу до конца, чтобы не вызывать подозрений, пока мы с Эллен и Арчером уничтожаем препарат.
– И как мы должны ликвидировать запасы зелья? Лекси разобралась в записях Дэвида? – Я тянусь за куском пиццы, которую доставили полчаса назад, а Элис смотрит на меня волком, но я ее игнорирую. – Кстати, где Лекси и Корал?
– Мы сняли им квартиру в нескольких милях отсюда. – Арчер трет затылок и делает пометку в списке того, что нужно подготовить. – Лекси очень старается, но быстро тут не разберешься. Дэвид был выдающимся Заклинателем и блестящим ученым. Думаю, его записи она расшифрует, но не раньше понедельника. Старейшина работает над планом Б. К концу дня Китинг обещала привезти готовое снадобье.
– А как насчет Бентона? – осторожно спрашиваю я, пытаясь говорить спокойно. – Он же будет в «Холл Фармасьютикалс»?
Собравшиеся смотрят на меня с тревогой.
– Я не расклеюсь. Ясно ведь, что он прячется где-то там. – Делаю паузу и, не дождавшись возражений, продолжаю: – Райли и двое других ничего не знают?
Элис откидывается на спинку стула.
– От молокососов пользы как от диких котят.
В дверь звонят.
– Это, наверное, Старейшина Китинг, – говорит Арчер и направляется в прихожую: после побега Бентона он начал запирать дверь.
Когда Арчер приводит Старейшину Китинг, обстановка меняется. Я расправляю плечи, зато Элис теперь сидит, не отрывая глаз от стола.
При виде меня Старейшина Китинг светлеет лицом.
– Ханна, я рада, что ты снова в строю!
Не успеваю я ее поблагодарить, как Старейшина достает из большой сумки пузырек со снадобьем.
Пузырек хрустальный, а жидкость в нем темная, как ночь. Кажется, она поглощает свет, подобно маленькой черной дыре.
– Будь осторожна. – Старейшина протягивает мне пузырек. – Снадобье уничтожит любую жидкость, в том числе и препарат Охотников. К сожалению, оно очень быстро испаряется. Смотри, чтобы оно не попало на поврежденную кожу: снадобье выжжет кровь столь же легко, как уничтожит препарат.
– Вы уверены, что его стоит доверять мне?
– Тебе лучше сжигать документацию об исследовании Охотников или вместе с Кэлом искать доступ к цифровым файлам? – осведомляется Китинг, но времени ответить не дает. – Ты заслужила право уничтожить препарат, который так много у тебя отнял.
Я аккуратно держу пузырек.
– Спасибо! – Словами не передать, как много это для меня значит, но, надеюсь, Старейшина понимает.
– Не за что. – Китинг ласково улыбается и желает нам спокойной ночи.
После ее ухода Арчер откашливается.
– А теперь давайте с самого начала!
К воскресному вечеру план впечатывается мне в сознание и прокручивается в голове на репите.
Проникаем.
Уничтожаем препарат.
Выбираемся.
Три простых шага. Легким ни один не назовешь.
Я лежу на кровати, таращусь в потолок, а фантазия на-гора выдает варианты неудачи. Всевозможные картинки нашего провала. Когда часы показывают четыре утра, я бросаю попытки заснуть и выбираюсь из постели. Часом позже я, умывшаяся и одетая, крадусь по дому на цыпочках. Не хочу будить маму. Боюсь прощаться и поссориться с ней еще раз до отъезда.
Что взять с собой, не знаю, поэтому прячу телефон в задний карман и хватаю ключи. У парадной двери я берусь за засов одной рукой, ключи звякают в другой, а за спиной внезапно кто-то откашливается.
– Даже не попрощаешься?
Внутри все застывает. Я медленно оборачиваюсь.
– Мам, привет!
Она стоит в прихожей в одежде, в которой была вчера вечером. Судя по темным кругам под глазами, спать мама не ложилась.
Я нервно перебираю ключи.
– Давай, скажи мне, что ехать не надо.
Уголки ее губ резко поднимаются, но в глазах – капитуляция.
– А разве ты послушаешь? – спрашивает она и вздыхает, когда я качаю головой. – Я так и думала.
– Прости, мам, но мне нужно…
– Знаю. Тебе нужно идти. – Мать плотно обхватывает себя руками. – Попросила бы тебя быть осторожной, только вряд ли ты до сих пор не знаешь, как это делается.
– Я скоро вернусь. – Ненавижу давать обещания, которые не сумею выполнить, но выскальзываю за дверь прежде, чем одна из нас добавит что-нибудь еще.
Несусветной рани вопреки, к Арчеру я приезжаю последней. Кэл протягивает мне непрокалываемую куртку. Надеваю ее поверх простой черной футболки и чувствую, какая жесткая ткань. Кофры Элис уже погружены в один минивэн, техника Кэла – в другой, поэтому мы без промедления выезжаем. Час в пути пролетает слишком быстро, и вот мы уже останавливаемся, чтобы приготовиться.
Кэл пересаживается во второй минивэн, где заранее установлена компьютерная техника.
– Удачи! – желает он нам и протягивает Арчеру флешку. – Не потеряйте ее.
Арчер прячет флешку в нагрудный кармашек куртки.
– Увидимся, когда все закончится.
Мы оставляем телефоны Кэлу и набиваемся в главный минивэн. Мы с Арчером залезаем в кофры Элис. Места впритык, вскоре захлопывается дверца, и в груди у меня нарастает паника. А когда в темной тесноте горло стискивает клаустрофобия, я заставляю себя дышать. И пытаюсь бороться с тошнотой, когда машина резко трогается и везет нас к месту назначения.
Наконец мы приезжаем. Мышцы сводит судорога. Боль растекается по телу, когда Элис или, может быть, Эллен катит кофр по тротуару. От бам-бам-бам по бетонным полосам грозят выпасть зубы.
«Проникаем. Уничтожаем препарат. Выбираемся». Я повторяю шаги, словно мантру. Пусть она заполнит сознание, чтобы мне не закричать и не выдать нас.