И хохочем. Мы забываем, пусть буквально на пару минут, о том, что нас ждет за дверью.
– Девочки! – Мама стучится к нам, когда Морган демонстрирует стойку на руках, и бедняжка чуть не падает. Голос родительницы звучит серьезно, но, по крайней мере, она к нам не врывается. – Мы все приготовили.
Джемма медленно выдыхает.
– Кажется, пора.
– Я ни на секунду тебя не оставлю, – обещаю я, хотя не уверена, что Арчер это позволит. – И не забуду, как здорово ты держалась. Всегда буду помнить, что ты сегодня для меня сделала.
Джемма сжимает меня в крепких объятиях.
– Ханна, не волнуйся! – Теперь она говорит не так уверенно, а в ее голубых глазах блестят слезы. – Даже если забудешь, а я и не буду знать, почему нужно на тебя злиться!
Смех застревает в горле, и лишь огромным усилием воли я сдерживаюсь, чтобы не разреветься прямо здесь и сейчас.
– Зато ты встретила ведьм и ведьмаков из трех кланов. Наверное, ты единственная из регуляров видела магию во всем многообразии.
– Тебе придется сохранить воспоминания за меня. – Джемма улыбается, но ни капли веселья в ее лице нет. Растянутые губы не скрывают боль в глазах.
Джемма и Морган выходят первыми, а меня мама задерживает.
– Мам, я тоже…
– Понимаю, детка. – Родительница тянется ко мне, и я шагаю к ней в объятия. – Хочу, чтобы ты знала: я не злюсь. Джемма – очень хорошая подруга, я рада, что она у тебя есть. В доме она по-прежнему желанный гость.
– Спасибо, мам! – Я обнимаю ее в ответ, но отстраняюсь первой.
В гостиной нас ждут только Кэл, Арчер и Старейшина Хадсон. Стакан с переливчатой, как растаявшие жемчужины, жидкостью, стоит на столе.
– Остальных леди Ариана увела к себе, – поясняет Арчер, явно почувствовавший мое замешательство. – Их надо допросить на тему возможной связи с Охотниками.
Кэл выдвигает Джемме кресло.
– По консистенции снадобье странноватое, но глотать не больно.
– Я буду знать, почему вы тут собрались? – Джемма разглядывает и обнюхивает содержимое стакана. – Если я забуду про магию, то хотя бы… Простите, у меня не отложилось ваше имя.
– Джон Хадсон, – доброжелательно отвечает Старейшина. – Вы не вспомните, как я связан с Ханной. Я ухожу к леди Ариане, но сначала хотел бы поблагодарить вас за принятое решение. Добровольно такие вещи делать куда проще. – Старейшина Хадсон покидает наш дом и, когда за ним закрывается входная дверь, Кэл придвигает стакан с перламутровой жидкостью ближе к Джемме.
– В себя ты придешь слегка дезориентированная, но быстро оклемаешься. Разум начнет залатывать бреши на месте исчезнувших воспоминаний. – Кэл ободряюще улыбается. – Человеческий мозг прекрасно защищается от подобных диссонансов. Ты будешь в полном порядке. Мы с Арчером посидим на кухне до твоего ухода.
– Ну, вперед! – Джемма поднимает стакан будто для тоста. – За незнание того, что я единственный магл в этой комнате! – Она залпом выпивает мерцающую жидкость, морщится и ставит пустой стакан на стол. – Прикольное дерьмо! Что за хрень?.. – Джемма часто-часто хлопает ресницами, закрывает глаза и безвольно откидывается на спинку кресла.
– Джемма, как ты?! – Тянусь к подруге, но Морган меня удерживает.
– Надо дать снадобью подействовать.
– Но ведь…
Беспамятство у Джеммы проходит столь же быстро, как наступает. Она медленно шевелится, словно пробуждаясь от короткого сна, открывает глаза и смотрит на меня пустым, совершенно отрешенным взглядом.
Расширившиеся зрачки перекрывают голубую радужку, Джемма щурится и мотает головой.
– Господи, Ханна! Ты в порядке! – Джемма соскакивает с кресла и крепко меня обнимает. – Я ужасно переживала! Что случилось? Почему тебя не было в школе последние два дня?
Я сдерживаю слезы.
– Я в порядке. – Отстранившись, внимательно смотрю на Джемму. Кажется, снадобье подействовало окончательно и бесповоротно. – Что ты помнишь?
Растерянность на миг омрачает ей лицо, словно тучка.
– Мы были на школьных танцах, когда выяснилось, что Бентон сбежал из тюрьмы. В понедельник ты не пришла на уроки, что я вполне ожидала, но сегодня ты опять прогуляла, никто не объяснил мне, в чем дело… и еще… – Джемма качает головой, словно стараясь отогнать что-то невразумительное. – Я очень беспокоилась, а Морган прислала эсэмэску, что ты дома, и… боже мой! Бентон тебя похитил? Я убью урода, если он тебе навредил!
– Мы – под охраной полиции, – спокойно объясняет мама. – Нам нельзя появляться на людях, пока парень не вернется в тюрьму.
Джемма смотрит то на нее, то на меня. В глазах лучшей подруги мелькает обида, но в итоге она кивает.
– Поэтому вы дома? А опасность уже миновала?
– Отчасти, – уточняет мама. – Детектив на кухне. Извини, Джемма, но принимать гостей нам сейчас нельзя.
– Ой! – Джемма мрачнеет. – Простите, миссис Уолш! – Она сжимает мне руку. – Напишешь мне, ладно?
– Да, конечно.
– Морган, ты идешь? – спрашивает Джемма.
Морган смотрит на меня, но я не представляю, при каком раскладе ей можно было бы остаться, а Джемме – нет. Моя девушка растягивает губы в улыбке.
– Конечно!
Мы ведем Джемму к двери.
– Все точно в порядке? – уточняет Джемма.
Прежде чем выпустить ее и Морган за порог, я еще раз крепко обнимаю лучшую подругу.
– Да, все отлично. Я тебе позвоню, – обещаю я, а затем смотрю, как девушки усаживаются в машину.
Джемма выруливает на подъездную дорожку, и вскоре машина исчезает из вида.
Я возвращаюсь в дом и плетусь в гостиную, а из кухни выходит Арчер, держась рукой за ребра.
– Ненавижу идиотскую ситуацию! – говорю я, мысленно поклявшись больше не произносить это вслух. Проблемы словами не решить.
– Знаю. Наверное, однажды наступит прекрасный день, и ты снова откроешься Джемме. Может, наши законы изменятся, но принимать такие решения за всех ведьм не стоит. Нельзя, чтобы Охотники подстрекали нас к этому.
Мы долго молчим, и я слышу, как на кухне Кэл негромко разговаривает с мамой.
– Я хочу вас кое о чем спросить. – Я дожидаюсь кивка Арчера и стараюсь задать вопрос так, чтобы получилось осмысленно. – Если Заклинателям по силам стирать воспоминания, почему вы не поступаете таким же образом с Охотниками? Почему бы не стереть им память о магии и жить спокойно?
– Джемма знала о магии лишь несколько месяцев. С информацией, глубоко внедрившейся в разум, сложнее. – Арчер проходит в глубь гостиной, садится в кресло и кладет перевязанные руки на полированные деревянные подлокотники. – Даже если бы мы стерли пленным воспоминания о магии, другие Охотники снова промыли бы мозги своим напарникам.
– Но сейчас у нас есть Бентон. Можно протестировать снадобье и убедиться, что оно действует так, как надо.
Если стереть воспоминания всем Охотникам, проблема исчезнет. Мы сохраним секрет и будем в безопасности. Никто больше не погибнет.
– Кэл работает над чем-то подобным уже некоторое время, но создать снадобье универсального действия практически невозможно.
– Идею подала именно ты, Ханна, – говорит Кэл. Он заходит в гостиную вместе с моей мамой и усаживается напротив Арчера. – В тот день в «Котле», когда захотела вернуться в прошлое, чтобы помешать Охотникам узнать о существовании магии. По-моему, я близок к прорыву.
– Правда? – В голосе Арчера – столько надежды, что у меня сердце разрывается. – Я думал, ты в тупике.
– Мне Лекси помогла. Если ей и дальше позволят со мной работать, победный финиш не за горами – через неделю-другую. – Кэл барабанит пальцами по столу и поднимает взгляд на Арчера. – Я еще не придумал, как изолировать от действия препарата отравленных ведьм и ведьмаков.
– Боюсь, проблему решить мы не успеем, – говорит Арчер. – Ведь нужно придумать, как распространить снадобье, чтобы подействовало на всех Охотников сразу. Если воспоминания останутся хоть у одного, то и риск сохранится.
– Может быть, врага поразить его же оружием – распространить снадобье через систему водоснабжения, – предлагаю я.
Арчер качает головой.
– Слишком велика вероятность ошибиться. Возможно, с учетом собственных деяний, они уже не пользуются водопроводной водой.
– Тогда попробуем то, что им не удалось. – Мысль пускает корни, и я улыбаюсь. – Распространим снадобье по воздуху.
27
Остаток недели – водоворот расследования, уроков магии, приготовления снадобья.
И домашки-домашки-домашки!
Арчер держит меня дома под предлогом того, что нельзя бывать в людных местах, пока полиция ищет Бентона, но это не мешает маме связаться с учителями и попросить, чтобы задания присылали по электронной почте. Пока Старейшины допрашивают Лекси, Корал и Элис на тему возможной связи с Охотниками, я пишу эссе и вычисляю неизвестные величины.
Вдобавок вместе с леди Арианой я пытаюсь вернуть контроль над собственной магией. Я снова получила доступ к стихиям, боль наконец исчезла, но ощущения до сих пор… непривычные. Не исключено, что прежним дар уже не будет, но, пожалуй, я довольна тем, что есть. Выдержка сейчас на нуле, сила проявляется через пень-колоду, но она действительна принадлежит мне.
Пока я занимаюсь с бабушкой и наверстываю отставание в учебе, Старейшины разбираются с ведьмами, которых я обвинила. Первой они допрашивают Лекси, потом Корал и Элис. Однако предъявленные мной обвинения снимаются. Чудо, но девушки не злятся и не уезжают из Салема.
Наверное, они считают, что я права. Кто-то и впрямь предал кланы.
Просто это не их рук дело.
Арчер продолжает искать лазутчика: агент допрашивает всех, кто мог знать о наших планах, в том числе каждого члена ковена. Под руководством родителей Морган Кровница Элис осваивает методы исцеления, которым не научилась, осиротев совсем маленькой. Корал и Лекси помогают Кэлу в приготовлении снадобья, стирающего память. Кроме того, Лекси вновь подключают к работе над расшифровкой записей доктора О’Коннелла.
Я не получаю никаких новостей до субботы, когда нам сообщают, что Заклинатели добились успеха – создали снадобье, которое подействует на любого человека, не обладающего магической силой кланов.