— Если речь об огнестреле Марты, то я сунула его в бардачок байка, — подает голос с экрана Линда.
— Понятно. Корпус байка железный, экранирует. Спасибо, Линда. Вопрос снят. Следующая ошибка — не взяли боеприпасы.
— Как не взяли? Я лично в багажник грузил, — удивляется Петр.
— Они до сих пор в багажнике. Это — критическая ошибка. Нечем было перезарядить стволы. Спасло нас то, что Марта села на байк. И в бою все действовали четко. Молодцы, одним словом. Но мелких ошибок — море. Кажется, только Миу не сделала ни одной. Продукты взяла, насчет шатра договорилась. В бою не испугалась и четко выполняла приказы. Хотя, одна ошибочка есть. Не надо было кричать: «папа, папа». Кто-то мог услышать и запомнить.
— Мы тоже продукты взяли, — подает голос Линда.
— Вы взяли пять кило продуктов, пять кило соли и двадцать литров воды. А там река рядом. Потом Линда, Владыка и Миу сели втроем на байк и на дикой скорости помчались во Дворец. В результате перегрузили и спалили генератор. Опять автопилот отключила?
— Я эвакуировала Владыку из горячей точки, — обижается Линда.
— Аргумент веский. Принимается, — соглашается Стас.
— Генератор я заменю. Минутное дело, — кивает Петр.
— Теперь о самом бое. Целей было двадцать две. Поражена двадцать одна цель. Одна скрылась, пока я подключал к ИПБ ствол Линды. Раскладка такая: девятнадцать целей — мы с Мартой, две — стража Владыки. Троих последних я пытался только ранить, но они, гады, померли. Языка взять не удалось, и это тоже критическая ошибка. Моя ошибка. Теперь — наши потери. Скакунов считать будем?
— Ну их, к чертям собачьим, — ругается Петр.
— Тогда один тяжелый и трое отделались синяками. У меня — все. Будут дополнения?
— Будут, — поднимает руку Петр. — К жилеткам надо было капюшоны приделать. Лежу на Владыке, уткнувшись мордой в жопу Мухтара, и одна только мысль: сейчас как присвистит болт! В ухо войдет, в глаз выйдет! Как у сибирского охотника, чтоб шкурку не портить.
— И карманы!
— Принято. Мухтар, это к тебе. Капюшоны, длинные рукава, карманы и системы мониторинга на жилетах.
— У меня вопрос. Что будет со спектаклем?
— Думаю, шеф нас не поймет, если на полпути все бросим. Но Марте придется завтра-послезавтра дежурить у постели шефа. Дальше будет видно.
Хотела с Мартой наедине поговорить, но она сначала занялась спинами Петра и Мухтара. На спинах мы насчитали девять синяков и ссадин с кровоподтеками. Три от арбалетных болтов, и шесть оставили стрелы лука. Петр сказал, что еще один есть, но не покажет, пока я не отвернусь. Марта смазала все синяки резко пахнущей желтой мазью, приказала мужчинам полчаса лежать на брюхе, и мы пошли в мою комнату. Тут Марта разделась, и я смазала четыре синяка на ее спине. Синяки были крупные, от стрел лука, но не такие страшные, как от арбалетных болтов.
Постучался в дверь Стас.
— Входи, если только очень надо. Я голая, — крикнула Марта. И легла на мою кровать лицом вниз.
— Честное слово, надо. Но твою красивую спинку я уже… Ух ты…
— Такой ты меня еще не видел. Но я пристрелила негодяев, — Марта показала Стасу язык. Стас покачал головой и сел на стул верхом.
— Есть такая мысль. Пустить слух, что убить хотели не Владыку, а нас. То ли из-за того, что Влад в прошлый раз Владыку спас, то ли из-за спектакля. Миу, позвони папе и выясни, какой вариант лучше.
— Сделаю, — четко ответила я и ударила себя кулаком в грудь.
— Если все будут считать, что покушались на нас, мы сможем активней играть в политику. Дальше. Нас вчера предупредили, и мы все надели под одежду кольчуги. Миу, пустишь такой слух завтра во Дворце и в Амфитеатре. Про бронежилеты никому знать не надо. Пусть думают на кольчуги. Это привычно, это знакомо.
— Но болт пробивает кольчугу.
— У нас сталь хорошая. Нашу ни один не пробил, — улыбнулся Стас. — Так всем и расскажи. Марта — телохранитель Влада. Когда Влада ранили, взбесилась и всех на месте положила.
— Господин, ты говоришь так, будто не Марта их убила.
— Их убили мы трое, — Марта повернула голову ко мне. — Ты была глазами. Я — рукой. Наводила ствол приблизительно туда, куда надо. А Стас выбирал, в кого стрелять и стрелял. Думаешь, как бы я сквозь забор стреляла, если б ты врагов не увидела. Стас, покажи потом детенышу поле боя твоими глазами.
— Вот мы и подошли к третьему пункту. Шеф меня убьет, — погрустнел Стас.
— За что? — одновременно удивились мы с Мартой.
— За то самое. Шеф запретил мне записывать видео с Миу. Миу не давала согласия на запись и использование видео с ошейника. Но ИПБ я построил именно на нем. Птички только дополняли.
— Ну, мальчики, девочки… Стас, ты же аналитик! О чем твоя голова думала? У нас на борту раненый. И куча трупов в зоне контакта. Будут разборки. Если это всплывет, самое малое, что тебе грозит — строгач с занесением. Сколько у тебя их?
— Три незакрытых.
— Вылетишь же из космоса. А что мы без тебя делать будем. — Марта машинально села на постели, взвизгнула и прикрылась подушкой. — Миу, надо спасать парня. Только ты можешь спасти охламона.
— Рабыня готова. Но не знает, как.
— Перестань звать себя рабыней, — фыркнула Марта. — Ляпнешь при посторонних — твой Влад таких звездюлей огребет… Я вижу только один выход. Ты сейчас пишешь заявление о приеме на работу. Пишешь на своем родном языке. Дату ставишь — следующий день после совершеннолетия. А мы говорим, что придержали заявление потому что…
— Потому что в заявлении нужно указать данные паспорта. Паспорта у Миу пока нет. И вообще, лучше заявление писать по-русски. Вот и придержали, — предложил Стас. — Дальше Миу подписывает стандартный контракт контактера на пять лет…
— Ограниченный, — перебила Марта. — На три года. Девочке учиться надо.
— Хорошо, ограниченный. Направления?
— Услуги эскорта, посредник, переводчик, Эксперт-консультант, контактер. Хватит?
— Курьер, историк, кулинар. Для ограниченного контракта — за глаза. Текущий статус — стажер, — добавил Стас.
Следующий час мы занимались фальсификацией документов. Я выяснила главное — три года меня не смогут разлучить с хозяином. Даже если его отзовут на родину, я имею право поехать вслед за ним. Потому что я теперь не рабыня, а воспитун и стажер. А еще — прогрессор. Специализация — контактер. В универ смогу без экзаменов поступить. Завтра спрошу у Линды, что это такое.
Писанины оказалось много. Потому что мне пришлось переписать на нашем языке все бумаги, которые подписываю. И в конце добавить фразу: «Оба экземпляра имеют одинаковую юридическую силу».
Так, неожиданно для себя, я стала прогрессором.
Всю ночь ворочалась, не могла уснуть. Под утро встала, взглянула на себя в зеркало — ужас! Шерсть так и не улеглась как надо. Бесшумно прокралась по коридору, приоткрыла дверь страшной комнаты. Так и есть, Марта спит в кресле. Знакомо попискивают приборы, играют зелеными отблесками на потолке маленькие экраны. Ночным зверьком шмыгнула за синюю занавеску и присела у изголовья постели. На лице хозяина по-прежнему черная маска с белыми трубками. Грудь ритмично вздымается. Правая рука залита застывшей пеной, и в эту пену уходят тоненькие трубки. Понюхала руку — запах не понравился. Незнакомый, не живой.
Обошла кровать, стараясь не шуметь и не задеть белые ящики, к которым идут трубочки. Хотела понюхать дыхание, но оно все под маской. Не удержалась и лизнула в висок. Самым кончиком шершавого языка. Ну да, дура! Разбудила. Хозяин открыл глаза, скосил на меня и улыбнулся. Я по морщинкам у глаз поняла, что улыбнулся. Слизнула откуда-то взявшуюся слезинку и тоже улыбнулась ему.
Хозяин сделал вопросительное выражение лица, и я шепотом начала рассказывать самое главное.
— Ты спас папу, и в тебя попала стрела. Тебе нельзя двигаться. Марта сказала, будешь жить. У нас все живы-здоровы. А всех врагов Марта со Стасом перестреляли. Папу Линда и бестолковая стажерка отвезли во Дворец. Завтра я полечу на репетицию и всем скажу, что стреляли не в папу, а в тебя. Так папа со Стасом договорились. А еще я подписала контракт на три года. Но у меня нет паспорта, поэтому контракт вовремя на Землю не отправили. Вот все новости.
Хозяин опять улыбнулся и показал глазами на Марту.
— Разбудить Марту?
Хозяин сказал глазами «да».
— Она заругается.
— «Да».
— Все равно разбудить?
— «Да».
Тихонько прокрадываюсь к Марте, трогаю за руку. Просыпается сразу.
— Госпожа Марта, хозяин хочет с тобой говорить.
— А ты как здесь оказалась?
— Стажерка проснулась и почувствовала, что нужна хозяину.
— Ох, только телепатии нам для полного счастья не хватало, — поднялась, приблизилась к изголовью. Хозяин показал глазами на дальнюю стенку. Я проследила за взглядом.
— Хозяин сказал, что хочет в ванную или туалет.
— Не до ванной сейчас. Хочешь в туалет?
— Хозяин сказал «да».
— Так действуй. На тебе надеты памперсы и такая хитрая трубочка — идет прямо в утку под кроватью. Утка на три литра, так что действуй смело. И незачем было будить девочку.
Так и знала, что если разбужу, Марта меня прогонит. Вернулась в свою кровать — и сразу заснула.
Утром все из рук валилось. Завтрак проспала бы, если б не Линда. Грязную посуду убирала — стакан и тарелку разбила. На репетиции батальную сцену взятия переправы повторяли — споткнулась на мосту, упала прямо под ноги Стратегу. Он об меня споткнулся, тоже упал. Мои девочки его мечами для порядка потыкали и народное ликование устроили — мол, победа, рыжие отстояли переправу. Вся труппа смеется, мне от стыда утопиться хочется. Только как утопиться? Река не настоящая. Полотнище черной материи на полу — вот и вся река. Шлем под мост закатился.
— Стоп, стоп, стоп! — кричит Линда. — Чтоб такого больше не было! Делайте что хотите, но по сценарию побеждают серые! Нельзя переписывать историю.
Мои рыжие Стратега подняли, пыль отряхнули, меч-щит подали и в ноги ему бухнулись — мол, сдаемся на милость победителю.